Пламен Пасков

Артём Войтенков: Добрый день, Пламен. Вы из Болгарии. И было бы интересно узнать, как живёт Болгария сейчас. Тем более что Болгария – член Евросоюза, насколько я знаю. Вот только я не помню, Болгария входит в НАТО или нет?

Пламен Пасков: Болгария вошла в НАТО до того, как вошла в Евросоюз. В Евросоюз она вошла в 2007 году, вернее, её "вошли". И в НАТО она не вошла, а её "вошли". Все социологические опросы, которые проводились до этого, несмотря на интенсивную массивную артподготовку с хвальбой, приукрашиванием, розовыми туманами:

- "Как красиво, как классно, как круто, как передовое будет сейчас у нас, если мы в НАТО, какая безопасность у нас будет, какая классная армия. В Евросоюзе, видите, как люди богато живут, − нам тоже такая красивая, сладкая жизнь светит, рай. Он там вообще-то за горизонтом, просто надо пройтись и согласиться на это".

Несмотря на всю эту интенсивную артобработку, 70 процентов болгар не хотели входить. Относились с нормальным здоровым скепсисом к вхождению в НАТО и к вхождению в Евросоюз.

По поводу НАТО. Это было в те годы, когда уже болгарская армия уничтожалась систематически и планомерно. Причём уничтожалась без понятного здравого смысла: людей сокращали, технику уничтожали, ракеты резали на металлолом, боевую технику либо дарили, либо продавали по каким-то мутным сделкам по цене металлолома. Всё это происходило у людей на глазах. Когда это происходит на глазах, люди начинают понимать, что здесь нет ничего, что заслуживает названия "оптимизация" либо "реформы", как постоянно это называли. Со временем слово "оптимизация" и "реформа" стали грязными словами, ругательными. Люди стали понимать, что это просто красивые слова, красивая обёртка чего-то очень плохого, даже  не нужно конкретизировать чего, потому что это уже понятно.

На сегодняшний день формально армия Болгарии должна была на бумаге состоять  из 23 тысяч штыков, военнослужащих, из которых по сути те, которые несут оружие, то есть якобы являются какой-то армией, это от 2,5 до 4 тысяч человек абсолютно такие "сырные" солдаты, которых солдатами не назовёшь. Всё остальное − это офисный планктон, генеральские погоны с предательской начинкой, то есть это национальные предатели. Офицеров, генералов много − много вождей, мало индейцев и, соответственно, обороноспособности ноль.

Все реформы производились. Происходит уничтожение боеспособной техники времён Советского Союза: ракеты, танки, вертолёты, авиация – всё, что в голову приходит и что составляет костяк и гарант безопасности и суверенитета любой страны мира. Взамен им закупали от семи до двенадцати лет более дорогой там, третьей руки, не то что бэушные, второй руки, а третьей уже руки какие-то там самолёты, которые даже не летали, какие-то там фрегаты, которые чуть не разваливаются на ходу, французские по происхождению, но по функциям не фрегаты, а корыто какое-то. Сейчас идёт попытка с самолётами F-16 чуть ли не 30-летней давности, современники вьетнамской войны, немножко утрирую, но это очень недалеко от правды.

Артём Войтенков: F-16 – это уже старый самолёт.

Пламен Пасков: Это все знают. Но зато красиво его покупать по цене в три раза дороже, чем новый. Любая боевая техника предполагает сервис и обслуживание, сервис и поддержку. Не могут наши старые механики и обслуживающий персонал, который поддерживал всё оборудование в технологической боеспособности, заниматься и поддерживать всё это новое оборудование, даже если оно будет куплено. Мало того, что ты покупаешь его намного дороже, затем идёт договор на сервисное обслуживание, то есть это тупая, грозная, страшная, бесстыдная, наглая выкачка денег из бюджета. Фактически доходит до того, что все ещё огромные армейские склады с оружием и боеприпасами охраняются даже не болгарской армией, а ЧОПом, потому что нет солдат, которые могут нести караул и охранять армейские склады. Вот это и есть НАТОвская боеспособность, красивая!

И именно поэтому люди, когда уже нас "входили". Ещё раз: не мы входили, а нас "входили", толкали, пинками загнали в это НАТО.

Соцопросы говорили: "Нет, мы это не понимаем".

Нам говорили: "Вы понимаете, так будет развиваться инфраструктура, всё будет  красиво".

Одни и те же шаблоны, одно и то же враньё. Но люди велись на это враньё до середины 90-х, что перемены не сразу, надо немножко продержаться. Невозможно сделать яичницу, не сломав яйца. Ну, яйца-то сломали, яйца-то потеряли, а яичницы как не было, так и нет.

Когда пришло время входить в Евросоюз, находились умные люди, которые стали припоминать болгарам слова Виктора Орбана - премьер-министр Венгрии, который был несколько раз премьер-министром. До него был Ференц Дьюрчань, который довёл страну до интересного положения к моменту входа Венгрии в Евросоюз, они вошли в 2003 году, мы вошли в 2007 году. К моменту входа Венгрии в Евросоюз Виктор Орбан говорил: "Ребята, вы должны понять очень важную вещь: Евросоюз – это не есть организация, которая решает экономические проблемы стран с экономическими проблемами. Он их усугубляет и добавляет новые".

Тогда его не услышали, потому что венгры тоже были в в этом розовом тумане,  информационном насыщении, который одурманивал их. Они вошли, потом вкусили от этого плода. От их вхождения в 2003 году до нашего вхождения в 2007 году прошло четыре года. Когда они уже эту стряпню попробовали и по частным каналам стали делиться (между Болгарией и Венгрией есть информационный обмен), мы стали понимать, что это такое. К сожалению, не все.

Как действует Евросоюз? Это очень хитрая, очень красивая система, и жаль, что наши украинские друзья не знали и продолжают не знать об этом. Не знали об этом в прошлом году и продолжают не знать и сегодня. Евросоюз приходит всегда с очень красивой обёрткой.

Он говорит: "Слушайте! Видите, мы живём красиво и богато, потому, что у нас вот такие-то и такие-то стандарты, мы выдерживаем высокие стандарты качества. Если хотите быть в нашем элитном клубе и жить красиво и хорошо, понятное дело, вы должны выдержать именно эти стандарты. Вот вам пакеты, целые талмуды с этими стандартами".

Процесс выполнения этих красивых стандартов происходит единственным путём. Для того чтобы ты догнал эти стандарты, ты должен закупить их технологии. Без закупки технологий тебе этих стандартов, которые сделаны именно под эти технологии, не догнать.

Болгарам стали запрещать выращивать огурцы, потому что наши огурцы не такой прямой правильной формы, которая утверждена Евросоюзом, а у нас иногда кривые. Ароматные, вкусные, нормальные, салат сделаешь, и съешь, как всегда, как веками делали, − нет, это не так.

Болгарам стали запрещать выращивать яблоки. У нас было двести с чем-то сортов яблок веками. В своё время мы кормили Османскую империю, в своё время мы кормили пищевой продукцией страны социалистического блока, в том числе и европейскую часть Советского Союза. Сейчас 80-90 процентов еды Болгарии − импорт. Нам импортируют яблоки из Аргентины.

Нам импортируют фрукты и чеснок из Китая. Чеснок! Вы понимаете, что такое чеснок, обычный?

Помидоры из Греции, Турции, и так далее. Помидоры, которые тыкаешь в рот и начинаешь задумываться: это у меня что-то со вкусовыми рецепторами произошло, или у меня с возрастом что-то? Помидор вроде бы красный, вроде бы сочный, всё вроде бы, а что-то не так. И когда я езжу, например, в Волгоград или на Кавказ, и там обычные, как в моём детстве, помидоры режешь и ешь, даже в Белоруссии, у которой не тот климат, как здесь, − сразу все эти рецепторы вспоминают то, что было.

Евросоюз говорит: "Ребята! Покупайте технологии, покупайте их дорого, по нашим ценам, внедряйте их долго, пока всё ваше производство не будет уничтожено".

В результате получается так, что в моём родном 56-тысячном городе Димитровграде, где было 32 функционирующих предприятия, начиная с  химического комбината, который производил огромное количество азотных удобрений, цементный завод, на цементе которого была построена огромная часть Болгарии, и масса-масса других, сейчас осталось только 5-6, которые находятся в состоянии, которое мои друзья определяют как "будная кома". То есть это агония, когда ты одной ногой уже наверху, а другая нога всё ещё на земле - агония, чистая, экономическая агония. Соответственно, город из 56-тысячного населения формально считается около 30-тысячным, но по сути там 20 с небольшим тысяч.

Довели людей до полного уничтожения, причём это происходило интересным образом.

Когда Евросоюз приходит и говорит: "Слушайте, чтобы вы были в Евросоюзе, вам нужно освободить ваш рынок для наших товаров. Мы будем строить Био, мы будем строить Ашан, мы будем строить METRO Cash and Carry, мы будем строить другие сетки". Всё это, конечно, уничтожает абсолютно все мелкие розничные магазинчики, которые до этого были – продуктовые, любые, не важно какие.

Кроме того, они начинают выкупать предприятия. Но как они их выкупают? Приходит, например, немец или австриец и смотрит на наш цементный завод (в конкретном случае наш цементный завод в нашем городе купил итальянец), говорит: "Ну, я могу купить этот цементный завод (полностью функционирующий, работающий, мой отец там отработал не один десяток лет) за 10, за 5 процентов его настоящей цены".

Только он покупает этот завод не для того, чтобы раскрутить, сохранить рабочие места, расширить производство. Он его покупает для того, чтобы его закрыть. Почему? А потому что покупатель, как правило, уже обладает своим собственным, аналогичным заводом и производством. Покупая за 10, за 5 процентов, плюс какие-то взятки, какая-то коррупция, он просто уничтожает рыночного конкурента и захватывает рынки, которые раньше были рынками именно этого производства.

Абсолютно аналогичная и ещё более тяжёлая и отвратительная история (а таких историй в Болгарии сотни, если не тысячи) была с нашим консервным комбинатом. Я знаю лично человека, который был директором в середине 90-х годов. Он закупил новое оборудование, поменял поточные линии, увеличил зарплату персоналу, улучшил качество работы, безопасность работы, заключил новые договоры, у него были новые рынки сбыта – то есть у него всё было красиво. Приходит человек из Софии из нового правительства (понятное дело, правого, понятное дело, проамериканского, понятное дело какого) и говорит: "Слушай, у тебя три месяца, чтобы ты обанкротил это предприятие".

Тот говорит: "Как? У меня всё готово, у меня расширение, у меня бизнес идёт, у меня всё обновлено, у меня новые рынки, у меня договоры. Как, зачем?"

- "Не сделаешь ты, другой это сделает".

Он, конечно, не сделал, и, конечно, другой за него сделает. Три месяца спустя его сняли, новый, который пришёл, за шесть месяцев уничтожил это предприятие, обанкротил его, хотя всё было в цветущем состоянии, и на этом месте сделали парковку, и сейчас там Kaufland, то есть опять торговая сетка. На асфальте там всё, что было, − всё распилено, всё уничтожено. Абсолютно аналогичная история происходит везде в Болгарии. То есть Евросоюз приходит с красивой обёрткой, но он приходит, уничтожая, съедая, он ничего не строит, он ничего не делает.

Единственное, что на самом деле они не разрушили, − это естественные технологические монополии. Например, в Болгарии есть ядерная электроцентраль, построенная, понятное дело, во времена социализма. Она производит электричества, по-моему, если мне память не изменяет, 7,23 стотинок, то есть 3,5 евроцента за киловатт энергии. Вот эти красавчики, которые купили электроперераспределяющие предприятия, то есть они взяли готовую инфраструктуру, ничего не построив. Просто взяли сбыт вот той произведённой энергии, они продают за 17,23 – тупо утроили, просто потому что, неизвестно почему, не производя ничего. И постоянно повышается количество электроэнергии.

Сделали так называемые "зелёные энергии". "Зелёная энергия" − это на самом деле только красивая зелёная обертка красивой зелёной идеи. По сути, это воровство, обман в самом отвратительном виде. Грубо выражаясь, все эти так называемые "зелёные энергии" − это опять западные технологии. Мало того, что ты их покупаешь за счёт болгарского налогоплательщика, но после установки всего этого подписываются договоры с так называемыми болгарскими правительствоми. Я считаю их не болгарскими, а болгароязычными правительствами, марионеточными, то есть в подчинении прямом у американцев и евробюрократов, которые, в отличие от всех остальных игроков рынка, гарантированно имеют сбыт с гарантированной прибылью. То есть они имеют не только гарантированный сбыт, что государство является гарантом, что это будет выкуплено, − они имеют гарантированную норму прибыли. И это называется свободный рынок, наверное, это называется свободные рыночные отношения! Так американцы это понимают.

Они построили три теплоэлектрические централи, которые работают на угле, то есть это не "зелёные энергии", недалеко от моего родного города, абсолютно по той же самой системе. Правое правительство, наши местные там либералы, демократы (я их называю "демонократы", потому что здесь как-то демократией не пахнет) заключили договоры в середине-конце 90-х, что "вот вашу энергию ваших американских ТЭЦ будем выкупать по гарантированной цене опять же с гарантированной прибылью". Но, ребята, где ваш свободный рынок? Где всё то, о чём вы нам говорили − обманывали и продолжаете обманывать? Где всё это? Всем уже понятно, что это не есть демократия.

Что называется демократией? Для меня "демократия" − тоже грязное слово. Почему? Потому что то, что видим в нашей настоящей действительности, − это не есть античная демократия, греческая, это не есть и народовластие, это не есть власть народа. В таком случае, что это такое – демократия? И почему она не имеет абсолютно ничего общего ни с античной демократией, ни вообще даже с понятием народной власти?

Что это такое – античная демократия? Собираются на агоре, то есть на Майдане, в Афинах все свободные мужчины, имеющие право носить оружие. Вот это определение и эта суть демократии сразу подразумевают, что если свободные, значит, есть и рабы − то есть демократия подразумевает свободных и рабов. Собираются мужчины, то есть это сексизм: женщины не имеют права там быть. И имеющие право носить оружие – а это означает, что есть дискриминация: у некоторых есть право носить оружие, у других нет. Вот это красивая демократия.

И что там происходит? Если возьмёте Софокла, Платона, всех античных авторов и описателей всего того, что представляла из себя античная демократия, вы увидите, что они там собирались, выходил какой-то там ритор, то есть оратор, который рассказывает, обещает и раскручивает ровно так же, как современные политики. На базе его краснословия или пустословной болтовни, но краснословной болтовни, люди с кем-то соглашаются. Но, как и сегодня: никто из ораторов не несёт абсолютно никакой ответственности, если он убедил людей в чём-то ошибочном, в чём-то плохом, и люди от этого проиграли, их победили, войну проиграли, территорию. Нет, он просто их обманул, и они все совместно, как овцы, прыгнули в эту пропасть, куда он их повёл. То есть это единственное, что перекочевало без изменений из античной демократии в современную, всё остальное люди замалчивают. Демократия должна быть какой-то сияющей, какой-то благовонной, какой-то светлой, какой-то религией красивой.

А где описание, критерии оценки – что есть современная демократия? Я вступал в полемику с "демонократами" в России, в Болгарии, в социальной сетке, в интернете, вживую:

- "Ребята, дайте мне, пожалуйста, критерии и научно обоснованное определение слова "демократия", и объясните мне, почему оно расходится с античной демократией, и с понятием народовластия. Я хочу увидеть критерии: один, два, три, четыре, пять. На базе этих критериев, научно обоснованных, покажите мне энциклопедию. Я хочу, чтобы вы мне озвучили: один, два, три, четыре − политические примеры нашей современности; государства: один, два, три, четыре − которые выполняют эти критерии и поэтому заслуживают называть себя демократическими. И тогда уже наш разговор о том, куда вы нас толкаете, каким именно рецептом и каким именно путём можно добиться какой-то смысловой нагрузки".

Единственное, что мне отвечают люди с одним, двумя, а иногда и с тремя высшими образованиями: "А что тебе объяснять? Демократические страны живут хорошо, а мы живём плохо. Поэтому мы должны стать демократическими".

Очень красивый критерий. Но у любой бандит, наркоторговец, вор тоже живёт красиво, все, которые работают на него, тоже живут богаче и лучше. Вы не понимаете, что есть прямая связь, для вас слово "мораль", координатная система ценностей не просто перевёрнута, она сломана по кускам и собрана наоборот. Люди потеряли ориентиры: что есть добро, что есть зло, что есть право, что есть лево, что есть верх, что есть низ. Демократия - всё объясняет, и всем подавай, кушайте, как подано. Вот и всё.

Артём Войтенков: К чему сейчас привело страну вступление в Евросоюз, в НАТО? Что вы сейчас имеете?

Пламен Пасков: Итог… Как сказать мягче? Мягче сказать не могу. Один наш историк сказал так: "Со времён создания Балканской Болгарии правителем Аспарухом во второй половине VII века (насколько это правда – это другой разговор) до сегодняшнего дня за все войны мы потеряли меньшее количество населения, чем за 24 года демократизации. То есть из 9 миллионной Болгарии сейчас в Болгарии фактически проживает 5,3 миллиона населения.

- Из них 2,4 миллиона − пенсионеры, которых лет через 5-10 просто физически не будет;

- 1,2 миллиона − цыгане, которые ведут, мягко говоря, странный образ жизни, потому что в условиях демократии они могут размножаться как кролики, не выполняя никаких социальных обязательств, не оплачивая электричество, не оплачивая ничего. Они являются не то что паразитом, они являются опухолью 3-4-й степени, которая съедает и уничтожает гостеприемника и которая потом должна куда-то где-то как-то рассосаться.

- И из оставшихся людей у нас остаются 250-300 тысяч − болгарские турки и мусульмане, которые смотрят больше в сторону Турции, и которые не рассматривают всерьёз Болгарию как родину. Многие из них говорят: "Я очень люблю Болгарию". Все они любят Болгарию, если она будет достаточно обезболгарена болгарами точно так, как люди прогоняют глистов у своих животных. Вот такую Болгарию они любят: если она будет без болгар, если болгар выгонят, если болгар вырежут, если болгар сведут до уровня обслуживающего, скотского, рабского персонала. Причём слово "рабский" − очень неправильное.

Что  такое раб? Многие говорят: "Нас сделали рабами". Ребята, вас не сделали рабами, вас сделали чем-то намного хуже. Потому что раб – это бесправный человек, но хозяин несёт ответственность за его пропитание, за его одежду, за его кров, за его существование – он гарантирует всё это и обеспечивает его жизнь. А мы в таком положении, что мы должны заботиться кроме как о себе, так и об этом  хозяине за наш счёт, который постоянно высасывается. Вот итог демократизации. Из той Болгарии, которая производила и кормила Османскую империю, большую часть социалистического блока, большую часть Советского Союза, у нас сейчас еда даже импортная.

Есть несколько тысяч болгарских деревень, где проживает меньше 50 человек. Есть несколько сот, где проживает от 1 до 5. Демографический кризис таков, что у людей до сорока львиная доля семейной формулы − это от нуля до одного ребёнка. У меня трое детей, но таких, как я… Давайте возьмём мой класс с девятого по одиннадцатый, где я учился, нас было 37 человек, мы часто собираемся, продолжаем отмечать годовщины, мы делимся, то есть мы знаем. Нас было семеро мальчиков, побольше девочек было. Из тех, кто в классе: у меня трое детей, у моего ближайшего друга, который живёт уже в Венгрии более 20 лет, трое детей, у одного – один, у двоих – двое, и у одного - ноль. Причём это у нас много детей, потому что мы пришли из армии в 1985 году, получили высшее образование в 1990 году.

С 1985 по 1990 год я лично был приглашён на свадьбы 10-12 человек в год из ближайшего окружения. После 1990 года стали "ножницы", всё прекратилось, люди стали сосуществовать. До 1990 года понятия "разведённый" (разведённая женщина, разведённый мужчина) – не скажу, что не было, но это было такой редкостью, что это резало глаза, резало уши, и люди понимали, что там что-то очень неладно, очень страшно, очень необычное происходило. Ответственность, отношение к семье как клетке общества было традиционным, нормальным, в каком-то смысле православным, несмотря на то что со времён социализма православная церковь была немножко вытеснена (е немножко, а даже множко, особенно в первые годы). Но, по сути, эта инерция, этот менталитет, эта ценностная система − слава богу, она осталась относительно незатронутой.

После этого хлынули секты, после этого хлынул ислам, в том числе салафи,  ваххабитского толка, после этого стала демонизация и сатанизация православной церкви  как института. Стали развращать, растлевать саму церковь  как институт, как людей, как политиков. И когда у одного народа, у страны не остаётся морального стержня, около которого объединяется большее количество населения, народа, то автопилотом это не продолжишь. Сломали одну ценностную систему, ничем её не заменив, вернее, заменив её ужастиками, боевиками, порнографией, желтухой и всем скверным и отвратительным, что можно придумать - всем сатанизмом, всеми смертными грехами в полном объёме, причём в индустриальных количествах. Понятное дело, что из этого происходит.

Я не могу говорить за всю Болгарию, но я чувствую настроение Болгарии.  Болгария утоплена в конкретной информационной среде. Эта информационная среда, она действует похуже, чем, так называемое информационное затмение. Это буквально, как капсуляция, То есть, когда у тебя нет языковых каналов, языковых возможностей почитать, посмотреть где-то что-то альтернативное, не только вот этот зомбоящик, который называется всё ещё по привычке телевизором, ты черпаешь информацию именно ту, которую тебе подают. И вся система настроена именно так.

На мой взгляд, неправильно называть средства массовой информации, вернее, СМРАДы, средства массовой рекламы, агитации, и дезинформации, четвёртой властью, это есть первая власть. Потому что, вот эта власть, когда она сделает информационные изменения и информационную подготовку, и информационную среду, люди начинают верить:

- Что убивать друг друга, это хорошо, и круто.

- Что всё скверное, это на самом деле хорошо.

- Что всё плохое - это хорошо.

И когда уже сломана и заменена координатная система ценностей, то тогда люди остаются без ориентира. Это как корабль в море, у которого украли, сломали навигационные приборы, и он уже не знает, куда будет идти. То есть, болгары понимают, что происходит что-то очень плохое. Но есть определённая система фильтрации, которая аннигилирует, уничтожает этот справедливый гнев, и это желание выкарабкаться каким-то образом. А это и есть непонимание процесса.

Почему это непонимание процесса? Потому что, каждый человек свои личные беды и несчастья рассматривает, как например, виноват вот этот политик. Хорошо, но ты не понимаешь, что политик, это представитель конкретной партии. А партия определяет поведение политика. Значит, некоторые дошли до того, что не смена конкретных политиков должна сделать что-то хорошее, потому что, смена этих политиков за двадцать четыре года ещё ни к чему хорошему не привела.

Тогда они начинают говорить: "Нет, это коммунисты виноваты. Это у них была эта система, это они продолжают всем править, они начинают нас грабить, коммунизм виноват".

Другие говорят: "Нет, это демократы виноваты".

И начинают рассматривать конкретные партийные структуры, и это второй план событий. То есть, они начинают думать, что смена одной партии должна привести к каким-то улучшениям, к изменению системы.

По сути, за эти двадцать четыре года перекрутился абсолютно весь идеологический спектр, начиная от коммунистов, демократов - всё, что угодно, всё, что есть в политическом менеджере уже прошло. В том числе, и настоящий сын последнего болгарского царя, который стал премьером. То есть, он стал республиканцем, что ли, не знаю, как это назвать. Даже и монархическая особь там ничего такого не сделала. Вернее, всё продолжилось тем же самым образом.

То есть, те, которые думали, что первый рубеж – "виноваты политики", некоторые из них перешли, стали думать, что "виноваты партии". Но за партиями тоже что-то есть.

- Потому что политики поменялись - всё идёт к худшему.

- Партии все перекрутились, причём два и больше раз - всё  ухудшается.

Значит, за политиками, за партиями, что-то стоит, А что конкретно может за ними стоять? За ними стоит система выбора управления.

Система выбора управления, которую впарили Болгарии в начале девяностых мутных годов, когда даже никто не понимал, что это за система, как определяется, где её скрытые дефекты, называется пропорциональная система выборов.

Очень просто выражаясь: если мне нравится Артём Войтенков, который является каким-то кандидатом в политику, в Думу, неважно, я знаю его, как человека, я хочу за него голосовать. Я голосую за Артёма Войтенкова, и за его партию. Проблема в том, что, кем бы ни хотел быть Артём Войтенков, или, что бы хорошего он там не хотел сделать в качестве мэра, политика, для города, для общины, для населения, он является производным, вернее, контролируемым конкретной партийной структурой, которая фактически работает, как корпорация. То есть, политическое поведение, и качество политики, которое будет проводить Артём Войтенков, зависит единственно от того, как партийный гуру, партийные бонзы будут решать.

- Они определяют его карьерный рост.

- Они определяют его деньги.

- Они определяют его возможности.

- Они определяют, будет ли он вообще допущен до какого-то места в болгарском парламенте, либо в любом другом парламенте.

То есть, по сути, хотя Артём получил количество власти и ресурсов от голосоподавателей Болгарии, то есть, от народа, он обязан соблюдать лояльность не к своим избирателям, а к тому, который контролирует всем этим процессом.

Артём Войтенков: То есть, к руководителям партии.

Пламен Пасков: Ещё хуже, Артём, например, является уроженцем нашего города. Только почему-то его партийные бонзы, его партийные гуру, решили ставить его в качестве кандидата в другом городе другого конца Болгарии, или другого государства, не важно где. То есть, он выбирается в местах, где люди его не знают. Это и есть пропорциональная система.

Прямой антидот пропорциональной системы, это, так называемая, мажоритарная система. Но это очень грязное слово для болгароязычных СМРАДов, не говорю болгарских, потому что, они не болгарские, даже по форме собственности они не являются собственностью болгарского государства. Это частное. И за этими частными структурами, которыми является канал один, два, три, четыре, то есть, первые три-четыре, стоят абсолютно откровенно зарубежные физические лица, и зарубежные компании. Болгарское государство формально владеет только Первым каналом. Этому первому каналу официально выделено сто миллионов левов в год. Это около пятидесяти миллионов евро в год, плюс они зарабатывают себе на какой-то рекламе, причём не мало. Но, этот Первый канал, который должен обслуживать, и который хотя бы один должен остаться государственным, и который должен защищать интересы государства, он всегда является под прямым конкретным давлением манипуляцией конкретной правящей политической партией, которая в свою очередь всегда является управляемой американским посольством в Болгарии, либо, теми посольствами, которым американцы скажут, что вы должны им подчиняться. То есть, по сути, управление Болгарии подчиняется даже не одному господину, а двумя, тремя, которым скажет этот там, за океаном.

Причём, правят они в наглую. В наглую, означает, что с начала 90-ых годов американском послом был Уильям Коэн. Тогда люди просто жили  всё ещё с ощущением государственности, армии, Болгарии, как Болгарии. Нет, он пришёл и сказал прямо на Первом канале совершенно официально, они люди прямые, ничего не стесняются: "Моя задача здесь бороться за права ваших меньшинств". Какие ещё меньшинства? Кто вообще-то ты такой, чтобы вообще заниматься этим? Люди тогда это не восприняли всерьёз. Но он запустил конкретный механизм, который привёл к конкретным результатам:

- Болгарский хельсинский комитет,

- неправительственные организации,

- грантоедов в количестве четырнадцати тысяч в Болгарии с огромным бюджетом несколько десятков миллионов долларов в год, которые кушают, которые эррозируют всю оставшуюся болгарскую государственность.

Условно говоря, болгарский полицейский поймал цыгана, который убил бабушку, забрал у неё пенсию, и причём, расчленил её топором. Он не имеет права этого цыгана силой задержать. Цыган может на него пожаловаться в Хельсинский комитет. Если, скажем так, в самозащите полицейский достанет пистолет травматический, и выстрелит не только в воздух, но и как-то так, - полицейский сгорел.

То же самое и по поводу пограничников. Были нарушения нашей территориальной границы с Турцией, морской территории, Болгарские территориальные воды, нарушители, и прочие. Все, которые сделали своё дело, пострадали, их выгнали из системы. И это не эпизоды, это система. Все эти годы все символы, все функции государственности уничтожаются систематическим образом. Это происходит не только в Болгарии.

Если кто-то думает, что, "ой страшно как плохо стало в этой бедной Болгарии", ребята здесь, на этом канале, уже много людей рассказали про их страны, я думаю, что многие уже понимают, что всё повторяется, всё шаблоном, всё печатью. Картинки меняется, может быть только язык слов и текстов инструкций переводится на локальный туземный язык, не более того.

Артём Войтенков: Причём дословно, не переводя на местные обороты речи. Тупо переводят и всё.

Пламен Пасков: Да, идёт штамповка смело и нагло. И когда мы стали это понимать, к сожалению, было слишком поздно. Все думали, что это какая-то чёрная полоса, которая должна закончиться. Что не может быть такое, чтобы кто-то по верхам… У нормальных людей есть понимание, что даже самый богатый человек не может быть счастливым  в обществе несчастных людей. То есть, люди верят в добро человека. Они не понимают, что те люди, которые правят по верхам, они на самом деле не правят по верхам. Те, которые считаются болгароязычные, болгарские элиты, то есть, болгарские политики сегодня, это очень несчастные, на мой взгляд, люди, неважно какими деньгами они распоряжаются. Потому что единственное самостоятельное решение в своей жизни, которое эти люди принимают, не спрашивая разрешения, или не дожидаясь прямой инструкции из посольств, или от полпреда посольства, это когда посещают туалет. Во  всём остальном они  невероятно зависимые люди. Они люди на очень коротких ниточках, потому что, все их деньги, что в болгарских, что в зарубежных банках, они под контролем. У них нет физической самостоятельности. Они прыгнули в болото, из которого сухими и чистыми выскочить уже нельзя. Они это прекрасно понимают.

Получается комично, но это смех сквозь слёзы, потому что, с утра, болгарский, например, премьер-министр говорит одно. Иногда даже он говорит то, что думает, иногда даже говорит вроде бы и нормально. К обеду он выскакивает, и говорит совершенно другое. Потому что с утра до обеда кто-то его прослушал, получил инструкции, выскакивает, и говорит что-то другое. В рамках одного дня мнение одного и того же человека, правителя, верховного, все каналы и все микрофоны, и всё телевидение его обволакивают - два-три раза меняется. На финале он делает что-то четвёртое. То есть, это не есть кукла на ниточках, это что-то более несчастное, чем кукла на ниточках. От этого нам не легче.

То есть, проблема не в конкретных политиках, проблема в системе. Если люди осознают суть и механизм работы этой системы, то смогут осознанно организоваться и противодействовать этой системе. Единственное, что всегда побеждало вот эту прекрасную невероятно отшлифованную, невероятно хорошо продуманную систему, это национально-освободительные движения, которые следят за узкими, за слабыми местами этой системы, и вовремя, правильным образом в состоянии забить вот этот деревянный клин в этой скале, в этом камне, и полить его водичкой, чтобы система разрушилась.

Это лучше всего и ярче всего сделал Махатма Ганди в 56-ом году в Индии. Он понял, как работает эта система. И он довёл свою борьбу до успешного конца, заплатив при этом, конечно, своей жизнью. Удивительно, как одинаковые процессы, одинаковые беды, и одинаковые системы в невероятно разных, географически, расово, религиозно странах мира. Это шаблон. Если этот шаблон понять, то тогда можно придумать антидот. Я человек, ветеринарный врач по образованию, я знаю, что в конкретном случае я сделал диагностику, и я знаю причину данной болезни, мне не нужно лечить рвоту, понос, лихорадку, как симптом. Мне нужно лечить причину. Все эти симптомы, они должны мне указать на то, кто и где является причиной. Люди в массовом своём порядке делают ошибку, рассматривая и видя только симптомы, а не ищут цепочку. Вот в этом-то и вся проблема.

Артём Войтенков: Поэтому и на Западе их старательно оглупляют.

Пламен Пасков: Одурманивают. Наркотики - всё это часть системы. Никто не знал в Болгарии, что такое наркотики до девяностого года.

Артём Войтенков: В России тоже этого не было.

Пламен Пасков: Люди, даже когда курили, старшеклассники, они прятались, и стыдились, а сейчас непонятно что. То есть, проблема не в том, что они курят, проблема не в наркотиках, проблема в системе, которая всё это порождает.

Я люблю такое выражение: "Вам не нужно заниматься последствиями. Вам не нужно заниматься даже причинами, которые порождают эти последствия. Вам нужно понять, и решить вопрос с первопричинами этих причин. Не веточки, не ветки, и не ствол дерева - корневую систему. Если вы её поймёте, тогда мы можем решить вопрос. Всё остальное бессмысленно".

Артём Войтенков: Вы сейчас рассказали про то, как живёт Болгария, в кавычках  "счастливо", в Евросоюзе. А Украина всего лишь полгода назад стремительно рвётся в Евросоюз. Болгария, всё-таки, близко, и Польша близко от Украины, неужели люди не видят, что там происходит?

Пламен Пасков: После двухтысячного года сделали очень красивый такой фильм, "Властелин колец". Во второй серии "Две башни" - был очень такой знаковый эпизод, на мой взгляд. Старый король Теоден был похож на растение, которое уже умирает, потому что гремлин Змеиный язык отравлял его ядовитыми словами, враньём, обманом, и человек, король, не видел мир своими глазами, у него были белые глаза, и всё, что ему говорили, он не понимал, не был из мира сего. Когда пришла за друга Кольца, они там треснулись жезлом, короткое сражение, прогнали вот этого отравителя, у старого короля Теодена всё стало очищаться, он встал, выпрямился, и повёл свой народ.

Все народы, которые сейчас находятся под управлением англосаксонской колониальной модели (не важно в Европе или другие континенты, другие страны мира), они подавлены именно этой системой СМРАД, средства массовой рекламы, агитации и дезинформацией, которые являются этим гремлином Змеиным языком, которые одурманивают людей всеми физическими, и другими электронными средствами.

- Газеты под их контролем.

- Телевидение под их контролем.

- Интернет под их контролем.

- Радиовещание под их контролем.

- Образование, что самое страшное. Уже это не образование, это дезобразование. Не только в России, это везде так.

Ухудшение, разруха и уничтожение. И когда ты отнимаешь у человека способность адекватно понимать, и отражать процессы мира около него, это как человек, у которого пылесосом высосаны мозги. Он не может даже хранить равновесие, когда он ходит, если у него мозги не работают. Именно в таком положении, максимально управляемой биомассы, не то что, роботов, просто пассивной, безволевой биомассы стараются довести все народы, всех людей мира. Стараются уничтожить разницы этнические, народностные, этнографические, языковые. То есть, ты не должен болеть за свою Родину, ты не должен…

Артём Войтенков: У тебя вообще не должно быть Родины.

Пламен Пасков: Да, понятие Родины - это анахронизм, это дурдом. Человек мира - глобалист. Что такое глобалист? Где это? Как с демократией - дайте мне, пожалуйста, определение, критерии научно обоснованные, чтобы мы поняли, что это такое глобалист, хорошо это, или плохо. До того мы говорим о демократии, мы говорим о глобализме, мы говорим о свободном рынке, о свободе слова. О каких именно свободах, ребята? И о какой именно свободе слова вы хотите вообще-то говорить? Материться, и учить детей материться с первого класса, вот это, свобода слова, может быть? Или развращение, растление детишек с самого раннего возраста? Вот против таких свобод я буду сражаться всеми законными, и незаконными средствами. И буду обороняться, и буду сражаться. Никоим образом это не допускать не только для своих детей, для всех болгарских, и других детей такого не должно быть. Это зло, это сатанизм, это полный набор всех смертных грехов в индустриальном количестве, ещё раз повторюсь.

Если в святых книгах указано, что это зло, ребята, смертные грехи, на то они и смертные. Потому что выполнение каждого из этих смертных грехов приводит к смерти физической. Если смертный грех прелюбодеяние, это приводит к тому, что ты вызываешь сильные энергетические взрывы, то есть, обиды, ревность, и так далее, ты можешь погибнуть из-за этого. Если смертный грех указан, что там чревоугодие, слишком много ешь, ты можешь так вообще-то обожраться, что люди, да, действительно, умирают от этого. То есть, эти смертные грехи, не есть просто нематериальная категория. Это есть чисто физическая, материальная категория жизни. Это как устав в армии, который писался кровью и страданиями миллионов солдат, которые погибали для того, чтобы этот устав был написан так, чтобы  другие миллионы солдат не погибали. То же самое со смертными грехами.

Сейчас судом, двойные стандарты, и политическое лицемерие идёт огромным цунами на все народы мира. Если люди поймут, что это за цунами, они найдут решение. Если они подумают, что это не цунами, а это солнышко какое-то, или ветерок какой-то приятный, красивый, или что-то очень приятное идёт, они конечно, погибнут. То есть, это адекватность для болгар, для всех остальных стран мира это большая проблема.

Нужно сделать средства информации, я не люблю иностранных слов, средства осведомления, то есть, вещания, которое говорит людям правду. Потому что, одно истинное слово в состоянии победить десять, двадцать, пятьдесят лживых, и тогда теория Геббельса не будет работать – "скажи враньё сто раз, и оно станет правдой". Обратное тоже правда – "скажи один раз правду, и эти сто лживых слов будут аннигилированы". Вот самое главное, на мой взгляд.

Артём Войтенков: Вы вот очень интересно рассказали, и, я думаю, будет полезно нашим зрителям понять, что такое Евросоюз на самом деле.

Пламен Пасков: Это содомогомморианский  лицемерный клуб двойных стандартов, где одни равнее других, и другие должны быть демографическим и любым другим придатком, причём, этому придатку не суждено долго жить. Это буквально, отношение, как насекомое, которое вцепилось в другое насекомое, высасывает из него все жизненные соки, и на финале выбрасывает безжизненную хитиновую оболочку. Именно это и есть отношение Евросоюза к якобы равным ему членам Евросоюза.

Простой пример, очень такой бытовой. Болгарии, например, запрещено производить традиционную нашу брынзу в горшочках. Потому что, через горшочек, видите ли, какие-то микроорганизмы могли бы проникнуть. Это брынза, которая там дышит. Запрещено производить болгарские колбасы, луканки, такие очень интересные, которые веками производились, потому что, видите ли, это не стерильная технология.

То же самое в Греции, которая была принята в Евросоюз за несколько лет до нас, всё это продолжает производиться без никаких ограничений. Люди в своём кирпичном каменном доме двадцать километров от болгарской границы производят у себя в подвале, продают за еврики, никто им ничего не говорит. А Болгарии запрещено. Мы вместе в Евросоюзе. Правила разные. По поводу любой продукции, по поводу не то что, индустрии. Индустрия, понятное дело, должна быть уничтожена, там её вообще быть не должно. Естественные монополии должны быть в руках.

- Вода в Софии французская. То есть, система водоподачи, всё это - французские компании.

- Розничная торговля энергоносителей, то бишь, заправляться на заправках - иностранная.

- Электричество - иностранные компании, я уже сказал.

- Торговля розничная - иностранная сеть.

То есть, практически абсолютно всё то, что приносит какую-то прибыль, что создаёт какой-то ВВП, которое приносит какой-то продукт, в иностранных руках. Как можно жить в таких условиях? Можно жить только на уровне раба, у которого, ещё раз повторю этот термин, будная кома: экономическая будная кома, будная кома сознания. У тебя безвыходность получается.

Ты посылаешь своих детей в болгарскую школу, где образование уже ухудшенное. Ты любишь своих детей, ты хочешь дать им хорошее образование, ты начинаешь платить репетитору, ты начинаешь  инвестировать, вкладывать в своих детишек, чтобы они знали так, как они должны знать. Хорошо. Твои детишки потом идут в высшее образование. В Болгарии высшее образование, понятное дело, ухудшенное, это не то, что было. Хотя у них все лицензии, все патенты, все евростандарты, все эти грамоты висят уже, и якобы всё это признаётся. Но мы-то знаем, что оно ухудшено. Мы-то знаем, как оно было.

Если твои детишки закончат это высшее образование, им нет реализации в Болгарии. И что получается? Мы выращивали восемнадцать, двадцать два года детишек, как родители, как система, как Болгарии, начиная с ясель, детского садика, школы, в этом человеке, в этом будущем налогоплательщике инвестировано всеми, начиная с родителей до государства. Получается на финале готовый продукт, который, поскольку не может найти себе работу в Болгарии, идёт в Евросоюз. Он идёт, например, не важно, врач, программист, или просто водитель, не важно. Этот человек уже выращенный, готовый. Те, которые будут пользоваться его трудом, не вкладывали в него ни копеечки.

Если бельгийцу, французу, немцу  они платят две с половиной тысячи евро за ту же самую работу, болгарину они платят полторы тысячи, тысячу семьсот. Только бельгийцу, немцу и французу они инвестировали точно так же, как болгары инвестировали с рождения этого ребёнка. И он им стоит денег, и они ему платят больше. Двойные стандарты на каждом шагу во всём. Это высасывание демографическое. Вы болгары выращивайте там болгарчиков, и потом подавайте их сюда, чтобы они нас обслуживали за бесплатно, если можно, даже за ваш счёт.

Многие болгары говорят: "Нет, я уеду, я дам дёру из этого антигосударства, это не наше государство. Я буду спасаться. То есть, я уйду и якобы выйду из этой оболочки, из этой матрицы".

Нет, дорогой, ты всё равно долгие годы не сможешь спастись таким образом, эмиграцией. Эмиграция не есть решение этой проблемы, потому что, твои родители там остаются, твоя родня. И ты вынужден каждый месяц, двести, пятьсот евро, сколько можешь, выделять из своих денег, посылать туда, для того, чтобы продолжать платить тем же самым колонизаторам, которые придумали эти условия игры. То есть, они продолжают тебя ограблять, и высасывать из тебя деньги даже тогда, когда ты уже там, работаешь на различных, ухудшенных условиях, чем местные, которые работают не лучше тебя. И всё равно продолжаешь кидать там деньги для того, чтобы твои родители заплатили за электричество, которое не болгарское, за водичку, которая не болгарская, за розничные товары, которые не болгарские, и за всё то, что их окружает, что называется болгарским, но уже не болгарское. Плюс землю - землю уже турки выкупают. Так весело. Последнее, что осталось настоящим, это тоже уже…

Артём Войтенков: Да, даже землю. Но у нас, то же самое всё происходит. Я, кстати, вспомнил, у вас медиамагнат, такой, большой толстый турок.

Пламен Пасков: Он не турок, он из турецкой партии. Это болгарин, но из турецкой партии. Странный такой болгарин.

Артём Войтенков: И он стал министром внутренних дел, по-моему.

Пламен Пасков: Пытались его сделать на очень высоком посту, дикие вообще-то протесты были в прошлом году. Небольшая гражданская война, можно сказать, была. Протесты длились почти ровно год. Причём, ежедневные. Это не вспышками там, эпизодами. Это вообще-то как на Красной площади каждый день будет несколько тысяч человек.

У англосаксов есть очень мудрая и очень хитрая система. В каждом народе мира есть определённый, очень небольшой процент национальных предателей. Эти люди просто по складу жизни, по складу мышления, по складу ценностной системы, мерзавцев, лентяев, предателей, сволочей, есть везде. Их надо найти, их надо вырастить, и надо наделить властью, для того, чтобы они им служили. У них есть полная система кадрового подбора. Это не то, что болгары предатели сами по себе, как народ. У англосаксов, у колонистов есть прекрасная система - найти, вырастить, и сделать их своими местными полпредами, можно так сказать.

То есть, такие болгары, которые числятся в турецкой антиболгарской партии есть. Это деньги. Это люди, для которых, как я сказал, координатная система добра и зла перевёрнуты. Их нашли, их купили, их шантажируют. У каждого из них, я не знаю, может быть, вы смотрели, есть прекрасный ролик в ютубе, он, конечно, не найдёт публику более широким образом. Называется, "Джон Перкинс Исповедь Экономического Убийцы". Это бывший агент ЦРУ, так называемый, экономический убийца, то бишь, который после пятидесятилетнего возраста, как ушёл из системы, стал терзаться своими внутренними терзаниями.

Артём Войтенков: Он книжку написал. Джон Перкинс "Исповедь экономического убийцы", она у нас продаётся.

Пламен Пасков: А, здесь есть? В Болгарии нет. В Болгарии только в ютубе с субтитрами, регулярно убирают, и регулярно кто-то загружает заново.

Артём Войтенков: Ух, ты, как у вас, однако.

Пламен Пасков: Книжки нет.

Артём Войтенов: А у нас книжка есть, можно купить.

Пламен Пасков: Слава Богу. Здесь как-то можно что-то найти, там нет. Только в ютубе. Ютуб, это единственная альтернатива. Правда, в ютубе, там тоже резиночка работает, убирает кое-что где-то как-то. Но, более-менее альтернатива есть. Так что, у него очень чётко расписано, как эта система работает. Именно так она их находит. То есть, невозможно сделать человека предателем, не только на словах и на мышлении, но и на деле, причём, систематическом политическом деле, если у тебя нет более серьёзного, весомого средства контроля, кроме как морковка. Должен быть и шантаж, должен быть компромат. Должны быть твои счета, должны быть твои грязные делишки, которые зафиксированы, задокументированы.

Если ты нас слушаться не будешь, мы не только тебя вообще-то ограбим, все счета заберём, мы вообще-то, на растерзание волкам тебя бросим. Поэтому, когда такие люди выращены на этих жалких, один-два процента в каждом народе, когда их выстрелят наверх, у многих может сложиться впечатление - как тупые болгары, почему они всегда выбирают таких сволочей своими правителями. Да никто не их не выбирает. Выбирает их американское посольство. Потому что, процесс выборов, если это есть процесс выборов, он должен быть, как прозрачный аквариум.

А в конкретном случае, он действует, как чёрный ящик, где человек видит только старт процесса, а в финале процесса стоят очень немногие, очень зависимые, очень хорошо оплачиваемые, и очень несчастные контролируемые люди, которые просто озвучивают тот результат, который никто не видел, и никто проверить не может.

У нас, я немножко грубо сейчас выражусь, есть такое выражение: выбор есть, когда я выбираю между яблоком, грушей и персиком. Если я вынужден выбирать между одного собачьего, свиного, коровьего, или иного биологического произведения, это не есть выбор, это и есть система выбора в Болгарии. Пропорциональная система выборов, о которой мы говорили. Вот как работает. То есть, болгары практически никого не выбирают. Их загоняют, их обманывают, идёт какая-то небольшая процентовка, может быть, там двенадцать, шестнадцать, максимум восемнадцать процентов есть населения, которые часто даже куплены, причём, внаглую, причём документировано всеми средствами связи двадцать первого века телефонами, скрытыми камерами. Всё это есть.

В болгарской системе законодательства прописано, что покупка и продажа голосов на выборах, это есть преступление. Должен быть корированный мир. Нет, всё зафиксировано, никого нет. За эти двадцать четыре года ни одного болгарского политика не оштрафовали даже на пять левов, то есть, на два евро, два с половиной. Пощёчину никому не дали, а погибли сотни тысяч людей. Физически погибли. Миллионы выгнали из Болгарии. Это не есть лёгкое решение принять решение покинуть не просто родной город, а родную страну, и вообще-то, пойти туда, не зная куда, просто потому, что у тебя там всё исчерпано. Это есть огромная трагедия. Это трагедия не только для болгар.

Я проезжал с 2003-го по 2007-ой год  четыре раза в году через страны Балтии. Там это демографический пылесос. Там осталось меньше половины населения. Там остались детки до восемнадцати, и старики старше шестидесяти. Я проезжал через такие же мёртвые деревни и сёла, как в Болгарии. И это было страшно. И люди, вообще-то, плакали, когда кого-то берёшь на автостопе, где-то на газозаправке поговоришь. Так оно и было.

Артём Войтенков: У нас, то же самое. То же самое, только мы едем не в Евросоюз, хотя достаточно много народа уехало и в США, и в Европу в девяностые годы. А очень многие едут в Москву, например, в какие-то крупные города, а оттуда уже едут за рубеж. У нас тоже брошенных деревень, пожалуйста, можно много найти. Так что, всё примерно то же самое, как и у вас. Один и тот же хозяин, одни и те же указания, одни и те же штампы, одни и те же методы работы. Всё.

Пламен Пасков: Причём, если удастся вам проехать в Европу, Германию, Францию, вы увидите, что там абсолютно все деревни живые, абсолютно все люди живут, как и жили. Там нет этого процесса из деревень в города, из городов в столицы, из столицы в зарубежье. Там этого демографического пылесоса нет. Это и есть комплекс факторов. Люди везде одинаковые. Когда ты приезжаешь в данную страну, первую пару-тройку недель ты погружён в эйфорию туризма, и не видишь процессы, как таковые. Когда ты проживёшь там шесть месяцев, год, оплатишь все счета, перекрутишь там годовой цикл, ты начинаешь видеть, что тебя вообще-то посадили на какие-то рельсочки. И с этих рельсочек, ты можешь гулять между этими рельсочками, ни налево, ни направо. И тогда уже начинаешь понимать: кто проложил эти рельсы, кто архитектор, кто инженер, кто конструктор эти рельсы положил, и куда эти рельсы идут. Понятное дело, если есть определённый объём информации, если нет, то ты находишься в положении, как у старого короля Теодена, у которого было всё было замылено полностью.

Артём Войтенков: Зомбоящик – друг родной.

Пламен Пасков: Я думаю, что у нас. Говоря у нас, я имею в виду не только болгар, есть очень мало времени, чтобы всё это сделать. В девятнадцатом веке у нас был национальный герой, апостол болгарской свободы, который боролся против османской власти, против турок. У него была пара ног и четыре копыта иногда, и за девять лет он объехал абсолютно всю Болгарию, создавал комитеты движения сопротивления, точно так же, как сажаются саженцы, которые потом стали деревьями. И, несмотря на то, что там было много предательства, много чего, и, в конце концов, его поймали. Его повесили, его убили. После его смерти эти комитеты, эти народно-освободительные ячейки, саженцы, которые стали деревьями, они родили так называемое апрельское восстание Болгарии против османской власти. И хотя и там тоже было предательство, и там были ошибки, там было недостаточная подготовка, и много чего было, это восстание вызвало такой огромный общественный резонанс, что вызвало двенадцатую по счёту, последнюю русско-турецкую освободительную для Болгарии войну.

Есть определённая цепочка событий, которая, если ты сделал А, то на финале будет Я. Но точно в то же самое время, когда этот наш апостол, Василевский его звали, занимался этой деятельностью, его друг, с которым они физически были знакомы, а это был большой болгарский поэт, который невероятно огненные слова, жаль, что нет качественного перевода на русском, Христо Ботев, он сделал что-то другое. Он собрал небольшую армию из двухсот бойцов, захватил дунайский корабль "Радецкий", как "Аврора", высадился на болгарском берегу из Румынии, тогда Влашка называлась. И думал, что войдя в Болгарию с этой небольшой армией, люди должны к нему там приклеиться, как во времена Спартака Римской империи. И с этой сборной, наращивающейся снежным комом армии, он должен как-то освободить Болгарию. То есть, один шёл путём "я хочу вот таким образом" - и он погиб очень быстро, за несколько дней, и эту армию небольшую разгромили, потому что, без подготовки, без этих саженцев, без этой связи, результатов быть не может.

Каждый из нас сегодня, который всё это понимает, если он будет понимать, и действовать в одиночку, если он будет надеяться, что к нему кто-то присоединится,  результата нам не видать. И если тогда у нашего национального героя было девять лет, то сегодня мы имеем технологии двадцать первого века, четыре колеса и технологию интернет, но у нас намного меньше времени. Потому что, все эти процессы происходят в таком сгущённом ритме. В ближайшие полтора, два года (я думаю, что это не драматизм, я вряд ли ошибаюсь больше, чем на некоторые там проценты по времени) будет решаться по большому счёту судьба мира, но не так, как в Голливуде, где каждый боевик, кто-то спасает мир, а это будет уже по настоящему, по страшному. И Вторая Мировая война, может показаться пионерской дракой, по сравнению с тем, что будет.

Единственное понимание этих процессов, и организация людей которые это понимают, может дать антидот, ключ к выходу из этой ситуации. И как всегда в мире, те, которые знают, они найдут решение. Те, которые не знают, погибнут из-за своего незнания, потому что, незнание, невежество, одурманенность, это не есть преступление, но это есть смертельная опасность и для отдельно взятого человека, и для народов. Народы, которые не понимают то, что с ними происходит, идут к массовой смерти. Человек, который не понимает, что напротив его поезд, который его перемелет через полторы секунды, будет смотреть, и радоваться его свету. Потому что, он вообще не думает, просто ему это интересно, и он будет стоять на рельсах и не сделает шаг влево-вправо, чтобы спасти себя.

В Украине мы то же самое видим. Люди не понимают в массовом порядке то, что с ними происходит, куда их ведут, и не смотрят вообще-то даже на страны около них, которые уже в этой каше, заварили, куда их довели. И это конечно приводит к массовой смерти. И эта массовая смерть остановится только тогда, когда организованная группа людей, которая это понимает, организуются, и создадут эти саженцы, которые должны стать деревьями, причём быстро. Полтора-два года, я так думаю.

Артём Войтенков: Хорошо бы, чтобы так было. Что у вашей страны есть уже многократный опыт освободительной борьбы.

Пламен Пасков: Болезненный и горький, очень болезненный.

Артём Войтенков: Но, тем не менее, он есть. Другое дело, что, а кто его помнит, да? Мы помним это, да.

Пламен Пасков: Практически, историю меняют уже. Они её меняли. Дезобразование работает. Это не образование, это дезобразование.

Артём Войтенков: Отупление просто, и подмена истории уже в который раз. Будем надеяться, что ваш рассказ будет полезен очень многим, как нашим слушателям, так и тем, кто нас смотрит и на Украине. Чтобы просто понять - куда ведут Украину. Вот вам, пожалуйста, пример, что у вас будет.

Пламен Пасков: Приезжайте в Болгарию, посмотрите своими глазами.

Артём Войтенков: Всё. Благодарю вас.