075

Переговоры, которые прошли между Кремлем и Белым домом, действительно оказались весомыми и значимыми, поскольку стали явным свидетельством рациональной и практичной позиции новой американской администрации. Однако это вовсе не то поле, по которому стоит идти бодро и не оглядываясь по сторонам.

Первоначально, как можно вспомнить, Д. Трамп был намерен способствовать прямым переговорам России и Украины и решению задачи заморозки конфликта сугубо на двусторонней основе «Москва — Киев». Сохрани Белый дом и дальше нацеленность на такую задачу, тезис о реалистичности позиции США можно было бы оспаривать.

Перевод спецпосланника К. Келлога (неформальная утечка, что его дочь якобы работала с USAID) сугубо на европейский фланг и делегирование переговоров с Россией одному из ближайших партнеров Д. Трампа (Стив Виткофф) как раз и отражало смену позиции.

Ведь начало военного конфликта опиралось со стороны Москвы на тезисную базу, связанную с требованием обеспечить безопасность и интересы России в Европе в целом. Сама по себе Украина в принципе не могла бы (ни с В. Зеленским, ни без него) претендовать на статус субъекта подобных переговоров.

Идея двусторонних переговоров убирала из повестки главную линию — континентальной безопасности, соответственно, делала их для России бессмысленными. Таким образом, вопрос двусторонних переговоров между именно Киевом и Москвой в плане позиции США являлся маркерным.

Мы видим, что маркерная линия прочерчена сейчас уже «реалистичным цветом». Эксцентричность Д. Трампа не должна вводить в заблуждение, его команда действует рационально.

Также не стоит пока реагировать на идеи Д. Трампа вроде «вернем Россию в «Большую семерку» — «Джи-7» это как раз рудимент той ветви глобализации, против которой Д. Трамп и компания выступали и выступают. «Джи-7» — это собственность американская, а не чья-то иная.

Идея с Большой семеркой — это медийный медовый пряник для тех немногих (но влиятельных) в России, кто хочет, чтобы все вернулось «на круги своя». Медийный реверанс из Белого дома надо воспринимать именно как ресторанный десерт-комплимент — вы можете его съесть, но вы за него вообще ничего не должны.

Реальные и значимые шаги в плане долгосрочной стратегии еще в США только вырабатываются, и здесь требуется самым внимательнейшим образом анализировать позицию США в отношении очень важной для России страны — Индии.

Разговор российского и американского лидеров совсем задвинул на медийные задворки не просто знаковый, а почти «кричащий» инцидент, который произошел в Париже на форуме, посвященном искусственному интеллекту, между руководителями Франции и Индии.

Э. Макрон демонстративно, здороваясь с присутствующими лидерами и руководством государств, не подал руки премьер-министру Индии Н. Моди. Позже во Франции официально «объяснят» это тем, что, дескать, лидеры жали руку друг другу раньше, чего это делать по второму разу, но таких ошибок и казусов на подобных мероприятиях не бывает. Э. Макрон в политике дольше многих своих предшественников, и протоколы ему известны, как и то, что камеры всё скрупулёзно фиксировали, держа его в фокусе.

Объяснения французской стороны приняты во внимание в Индии не были. Через несколько часов по СМИ стали циркулировать фотографии, где Н. Моди стоит, приобнимая за плечи детей вице-президента США Дж. Ди Вэнса, а сам второй по статусу представитель США стоит рядом с Н. Моди со своей женой. В итоге Э. Макрону пришлось лететь в Марсель (на церемонию открытия нового консульства Индии) с Н. Моди на одном самолете.

Уша Вэнс — и индуска по происхождению, и индуистка по вероисповеданию. Вице-президент США с женой нашли прекрасного (лучшего) проводника для своих детей для приобщения их «к корням».

Корни могут дать довольно обильную поросль, поскольку Индия уже несколько лет целенаправленно завлекается США в проект построения своего рода технологического кластера, когда американские технологии и патенты на аравийских и японских финансах отращивают Индии и аравийским монархиям «вторую экономическую ногу».

Этот проект скорее США был сформулирован наощупь, через несколько концептуальных итераций, которые не всегда имели законченный, цельный вид. Тем не менее интерес Индии и аравийских стран к самой идее был и остается весьма высоким.

В США индийскую диаспору нельзя назвать крупной, однако как раз она стабильно дает кадры в места в советах директоров, а также кадры в IT-сфере, как напрямую через иммиграцию, так и через тысячи офисов в самой Индии, работающих для ЕС и США на «аутсорсинге».

За спиной Д. Трампа стоит не только И. Маск, который уже получил штамп с пропиской в Белом доме, но и его партнеры, а для вице-президента США, скорее даже патроны из цифровой индустрии. Если кому-то и делать полноценные предложения подобного рода для Индии, то это им, а не прошлой команде с Э. Блинкеном и Дж. Салливаном. Хотя последний саму концепцию как раз и сформулировал в 2023 г. в наиболее цельном варианте на форуме Вашингтонского института ближневосточной политики.

Причины, по которым Э. Макрон сделал такой откровенный демарш в сторону Н. Моди, обозреватели и аналитики называют самые разные, но стоит отметить, что вне зависимости от того, какая из них была основной, французский президент откровенно рисковал, что в итоге сам же де-факто и признал. Ведь следующий рейс индийского премьер-министра был запланирован в США для личной встречи с Д. Трампом.

Дж. Ди Вэнс уполномочен пока вести «европейский сектор», по сути, он фронтмен той группы, которая захват ЕС со стороны США будет оцифровывать и оценивать эффективность американских затрат. Как считается эффективность, уже все видели на примере Украины, и довольно распространенным стал мем про Украину, взявшую кредит в микрофинансовой организации: «Кредит подписали на 175 млрд. долл., на руки получили 75 млрд. долл., отдавать 500 млрд. долл.».

Да, это упрощение ситуации в целом и утрирование ее в частностях, но для иллюстрации самого принципа, по которому строится «политика эффективной сделки» от новой администрации США, подходит неплохо.

Почему важными являются эпизоды с рукопожатиями? Собственно, потому, что Э. Макрону претит сам тренд на рост индийского влияния в США, когда ЕС открытым текстом указывают на место в десятом ряду с левого края.

Идея «индо-аравийского блока» органично проистекает из концепта Д. Трампа с его «авраамическими соглашениями». В этом плане Франция — младший и неполноценный партнер, а Индия для США — партнер полноценный. Отношения России и Индии во время СВО были камнем преткновения для администрации Дж. Байдена, а для новой администрации это разве проблема?

Но в отличие от В. Зеленского, который прошлым летом устроил Н. Моди моральное испытание во время визита в Киев, Э. Макрон все-таки показал способность к адаптации и адекватному восприятию. Визит Н. Моди в Киев прошлым летом разбирался специально очень подробно на ВО («Поездка в Киев Н. Моди. Не просто очередной неудачный визит, но серьезный сигнал для экспертизы в России»), поскольку были очевидны длительные, пусть и отложенные по времени, последствия диковатых шагов со стороны украинской дипломатии.

Политика Штатов в отношении Индии еще не озвучена, но некоторые контуры уже проявляются. Материал готовился в то время, когда встреча лидеров США и Индии только готовилась, но повестка уже была в целом ясна: то самое технологическое сотрудничество с подтверждением и дальнейшим развитием прошлогоднего соглашения США и Индии, а также военно-техническое сотрудничество, где политической рамкой будет выступать тезис о свободе судоходства в южных морях и проливах (антикитайский по сути), а также различные форматы вроде полуживого QUAD. Хоть формат и полуживой, но обсуждать его Д. Трампу будет тем легче, что ни в нем, ни в QUAD+ нет Великобритании, Канады или Франции.

Колебания Москвы, которая, потеряв своего рода экзистенциальный ориентир на Западную Европу, ринулась в гипертрофированную «многоплярность», отчасти понятны, но воспринимаются в самой России откровенно с трудом.

То мы поворачиваем на восток — в Китай и ЮВА, потом оказывается, что идея быть правой рукой Пекина в концепции «Сообщества единой судьбы» не устраивает.

То возрождаем ЕАЭС и многонациональное «евразийство», которое при наличии некоторых здравых зерен было обнулено традиционным подходом «делаем не покладая рук симулякры и то спустя рукава». В итоге от евразийства уже не столько пользы, сколько сплошное миграционное бедствие при околонулевой реальной лояльности и стремлении к нормальной кооперации со стороны центральноазиатских элит.

То мы разворачиваемся в Африку, то снова «на Юг» к Индии и Ирану. Не все эти шаги, объективности ради, надо признать бесполезными в плане тактики, скорее наоборот, но вот в плане стратегии это всё недостаточно, недоработано, непроработано и т. д.

Политически в моменте Москва неплохо отыгрывала некоторые тактические партии (вроде срыва «саммита мира», саммит БРИКС+, африканские форумы), довольно оперативно, хотя и с потерями, сделали сырьевую подпорку в плане индийского экспорта и перекрестных поставок с аравийскими странами. Но дальше тема многополярности уже не работала, превращаясь в символ всего хорошего против всего плохого.

Между тем все отчетливее проступают контуры не самой радужной внешнеполитической конструкции, которая имеет прямое отношение к нашей любимой элитами «сырьевой парадигме». Турция — это часть европейского макрорынка, а европейский рынок с Д. Трампом не только не откроется заново, но будет вообще США взят под полный контроль.

Торговать с Европой по принципу «как обычно» можно будет только в том случае, если Россия станет частью той самой Европы, т. е. «активом США». В противном случае на Балтике и Черном море рано или поздно наш экспорт будет в лучшем случае работать «на базисе ФОБ» с ценой главного продавца. Хотя часть элит, чего греха таить, и такой вариант устроит. Кстати, туркменский газ в ЕС «своп-поставками» через Иран и Турцию пойдет уже с 1-го марта, а российские «свопы»?

Проблема работы с Китаем в отношении сырья определяется даже не столько какой-то особой «жадностью» со стороны Пекина, сколько реальными потребностями Китая. Рост Китая прямо связан с рынками ЕС, он не восстановился в динамике после Ковид-19, так же как не растут и рынки ЕС (-0,3-0,5%).

Дадут ли США Пекину и Брюсселю какой-то простор для торговых маневров, это вопрос риторический. Тогда откуда у Китая возникнет потребность в массовом, пусть даже и по хорошей цене сырье? Тем более, если говорить о ценовом факторе, то надо иметь в виду Иран, который работает с Китаем вообще по особой программе.

Аналогично в плане природного газа отношения выстроены между Китаем и Туркменистаном. Кстати, самым нейтральным (и адекватным) в политическом и военном плане для России государством в регионе, чтобы там ни говорили про тиранию, автократию и прочие «демократические ценности».

Китай будет бороться за европейские рынки, но потребность его в нашем сырье зависит не от Китая, а скорее от колебаний по линии США — ЕС.

Российские объемы в Центральной Азии имеют значение, но это замещающие объемы под прошлые китайские контракты с неким не до конца очевидным потенциалом под будущий экономический рост. Что остается, если говорить о выходе на мировой рынок и «большую воду»? Иран-Пакистан-Индия, где Иран и Индия становятся центральными элементами конструкции, а Персидский залив и Индийский океан — окнами в мир. Кстати, именно поэтому российский МИД сейчас полноценно снова пробует работать с Ираком.

Если Иран — это, как и в Центральной Азии, замещающее потребление и транзит, Пакистан — транзит, то Индия — это потребление сырья и способность его обращать в мировой обезличенный товар. Сейчас много циркулирует сообщений о том, что часть отечественных банков будут США разблокированы. Не исключено, ведь США сами хотят продавать российские углеводороды, их идея понятна, но насколько эта задумка в чисто трамповском стиле подходит для России?

Весь российский экспорт — это примерно 425 млрд. долл. в год, из них 190 млрд. долл. — это доходы от нефтяного экспорта. Далее более-менее точных цифр никто не назовет, однако у нас есть опорная точка — объемы в физическом выражении: 440 млн. тонн (вся нефть и производные), при этом 240 млн. тонн — это «чистое сырье», а еще 201 млн. тонн — «нефтепродукты» (во всех категориях и субкатегориях). Стоить в реализации они, очевидно, не могут ниже, чем нефть (кстати, среднее значение — 79 долл./барр.), и даже если просто уравнять стоимость, это еще экспортная выручка в 160 млрд. долл. Хотя это очевидное занижение.

Но даже так мы видим, что 80% российского экспорта по выручке — это нефть-матушка и ее многочисленные дети-нефтепродукты. Китай — это 45% выручки, Индия — 34%. Что будет, если рассмотреть сценарий, когда Индия сокращает импорт, Китай не сокращает, но не растет, а ЕС и сокращает импорт, и переходит к политике реального, а не нынешнего контроля цены и трафика в рамках политики США — главный экспортер, предположить не сложно. Наш профицит торгового баланса +-145 млрд. долл.

В минус мы при любом сценарии не уходим (если только Индия и аравийцы вообще перестают импортировать, а ЕС устанавливает планку в +-40 долл., а это терминальный сценарий), но даже профицит в 60–80 млрд будет крайне существенной проблемой. Собственно, США и ЕС к этому всё и вели, просто очень осторожно, а зачастую еще и бессистемно. На этом были основаны разные алармистские тезисы либеральных демократов. Но ведь нельзя сказать, что сама идея и сам сценарий не имели почвы. Имели.

При всей критике российской сырьевой парадигмы как таковой, следует все же отдать должное той оперативности, с которой российские сырьевики и логисты вырастили себе третью индийско-аравийскую ногу на странном до этого двуногом стуле (Китай и ЕС).

И надо особо отметить клиническую невменяемость команды В. Зеленского, которая умудрилась при этом устроить Н. Моди целую череду демаршей и провокаций, которые в Индии забывать никто не собирается.

Следует также отметить и то, что в прошлом году у Н. Моди прошли очень сложные и неоднозначные выборы, но первым делом он приехал в Россию. Это маркер отношений, но политика — это реалистичный выбор из набора ограничений, а какими будет ограничительная конструкция, сказать на данный момент сложно, кроме того, что для Д. Трампа Индия будет одним из явных приоритетов.

Такая позиция США (а она вполне объективна), с одной стороны, для нас потенциальная угроза, но со стороны другой — это неплохой шанс вообще выйти из предстоящей схватки между Китаем и США за Европу, даже освободить им политическое пространство, а самим в обмен на то, что США и так уже практически имеют (европейский рынок), разблокировать себе путь на юг, сняв все торговые рестрикции на индийском направлении.

Д. Трамп не собирался никогда воевать с Ираном, и не зря в программе телефонных переговоров с российским лидером стояла ядерная сделка с Ираном. И работа с этим «кейсом» также часть работы по разблокировке пути на юг.

Индо-аравийский кластер вполне может стать реальностью по результатам работы команды Д. Трампа, но на удивление как раз работа России с этим будущим образованием с опорой на Индию может быть наименее проблемной точкой в отношениях России и США, а заодно и вывести нас из колебаний «Запад» или «Восток». С Индией по причине уже описанных ранее особенностей экономической модели («Специфика и чудеса индийской экономической модели») создать что-то вроде аналога ЕАЭС не выйдет, но вот получить себе на четыре-пять лет свободный коридор для работы можно вполне. И было бы неплохо, если бы Россия сумела для себя этот коридор закрепить в рамках как раз «большой сделки», о которой так любит говорить Д. Трамп.

Михаил Николаевский

Источник: topwar.ru