ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ РЕЛИГИИ

Борис Ихлов

Мои расхождения с церковниками состоят в следующем: они считают, что бог выдумал человека, а я считаю, что человек выдумал бога. Сергей Капица

О компенсаторной роли религии писали Людвиг Фейербах, Карл Маркс, Зигмунд Фрейд.

Но наша задача - исследовать не социальные и не гносеологические основания религии.

Вера как психопатология

Откровение в религии, теологии - открытие богом себя и своей воли людям. Откровение может исходить как непосредственно от бога, так и через посредников (святых, пророков, ангелов). К религиям откровения относятся иудаизм, христианство, ислам, зороастризм, индуизм.

Мейстер Экхарт, немецкий философ Средневековья, богослов-мистик, проповедник, церковный деятель, без ложной скромности пишет, что бог от него ничего не скрывал.

Идея божественного откровения (озаре­ния, пророчества, видения, экстатические переживания, глоссолалии) базируется на полной невозможности проверки, было откровение или нет. Она апеллирует исключительно к личному, как правило, единичному опыту человека. Но переживание божественного откровения может быть и следствием алкогольного опьянения (белой горячки), наркотического состояния, состояния стресса, гипнотического состояния, оптических иллюзий и т.п., наконец, может быть просто актом мошенничества. Таким образом, феномен божественного откровения тождественен переживанию контакта с инопланетянами.

E.Kraepelin отметил, что у параноиков при ре­лигиозном направлении мыслей под влиянием откровений во сне дело может дойти до бреда пророчества, до представления, что они избран­ники божии и мессии, обнаруживается стремление совер­шать публичные богослужения, приобретать сторонников [29].

Экстатические переживания, видения небесного блаженства, бред о таинственном соединении с богом, чувственный бред с религиоз­но-мистическим содержанием, часто демономанический, сновидные помрачения сознания с отсутствием или смутностью воспоминаний R, Kraft-Ebing рассматривал в рамках истерического помешательства.

Религиозное помешательство как отдельную болезненную форму очертил В.П.Сербский. Заболевание чаще встре­чается у людей неуравновешенных, скудоумных, мечтательных, от­личающихся наклонностью к таинственному, чудесному. Началу за­болевания предшествуют экзальтация, чувство просветления, сладострастное возбуждение. В сфере восприятия отмечаются зрительные галлюцинации, на протяжении которых возникают от­верстое небо, лики Христа, святые, Божья матерь; слуховые галлю­цинации о возложении высокой миссии, ложные узнавания. Содер­жанием мышления является религиозный бред о божественном призвании.

По мнению немецкого психиатра W.Hellpach, «религиозный элемент почти всегда выступал в ис­тории в болезненной оболочке»… Описывая религиозное помешательство, С.С.Корсаков заметил, что данному расстройству подвержены люди с невропатическим скла­дом, малоумные, склонные к мистицизму с детства. Продромальный период обыкновенно проявляется в симптомах неврастении, период развития болезни выражается в ненормальной оценке, в символиза­ции, в принятии на свой счет различных знамений и отрывочных галлюцинаций. Указывая на известное сходство мистических состояний с сос­тояниями измененного сознания вследствие наркотического опьянения эфиром или окисью азота, W.James утверждает, что в от­личие от них, мистические переживания всегда оставляют воспо­минания об их сущности и глубокое ощущение их важности (В. Э. Пашковский. Психические расстройства с религиозно-мистическими переживаниями).

Факторы воздействия на психику

Ни один верующий в рептилоидов, которых он никогда не видел, не желает даже пытаться доказывать их наличие на Земле. Чтобы уяснить, почему боязнь 5G или химтрейлов, которую тоже никто не может аргументировать, тождественна религии, поговорим об атеизме идеалистов.

В качестве первого шага представим себе ситуацию: семерым молодым испытуемым показывают чёрную и белую пирамидки. Эксперимент проводит кандидат психологических наук Валерия Мухина. Шестеро из семи – подсадные утки, они утверждают, что обе пирамидки белые. Седьмой, видя, что одна пирамидка белая, и другая черная, под давлением мнения шестерых испытуемых, тоже утверждает, что обе пирамидки белые. Теперь вы понимаете, как трудно было Аверроэсу, Сигеру Брабантскому, Вольтеру, Дарвину, Дидро, Пушкину, Белинскому и прочим выступать против религии, когда всё общество верило в бога. Многие были вынуждены заявлять о необходимости религии для общества, признавать существование высшего разума и т.д.

Помимо истеблишмента, заставляющего веровать, помимо неизведанных сил природы и трудностей познания человека склоняют к вере психологические моменты. Первый – отсутствие критического мышления. Человек верит вербальному внушению (давлению социума) больше, чем своим глазам.

Второй – эффект «неожиданно открывшейся истины», когда человек где-либо находит информацию, которую он начинает считать свой собственностью и потому чем-то непогрешимым. Поэтому все аргументы, любые доказательства бессильны, человек-собственник без критического мышления – аутист, он не воспринимает ничьи доказательства. Особенно этот аутизм проявляется в условиях, когда полученную информацию подкрепляют ухудшающиеся или улучшающиеся окружающие условия. Поэтому капиталисту, зажиточному таксисту, либеральному демократу, хорошо оплачиваемому спортсмену или артисту никогда ничего нельзя объяснить.

Аналогично ничего нельзя объяснить сталинисту, троцкисту, анархисту, верующему в лунный заговор, в химтрейлы, в структурированную воду, в путешествия во времени. в инопланетян, во всеобщую запрограммированность, в пророчества, в тайное мировое правительство, в бесполезность медицинских масок, в ковидный обман и пр. Ничего нельзя объяснить поклоннику Путина и либеральному демократу, воодушевленному Фурсовым или, наоборот, Колпакиди, Кургиняном или Кагарлицким, Платошкиным или Катасоновым, покойным Пыжиковым или Сулакшиным, КОБ, Хазиным или покойным Бузгалиным. Веруют в Н. Михалкова, в мудрого Путина, в Путина как в мировое зло, в англосаксов, в глубинное государство, в геополитику, в честные выборы и прочую чушь для лохов.

Сталинист, верующий в Сталина – это типичный клинический случай отсутствия критического мышления. Верующий в иного бога – это тоже типичный клинический случай.

Давление социума может выражаться в превращенной социальной форме, когда, как отмечал Маркс, фетиши средств массовой информации подменяют собой реальность

Американский астролог Джин Диксон предсказала избрание и смерть Джона Кеннеди, президентство Никсона, смерть Мартина Лютера Кинга и Мэрилин Монро. Всё это нетрудно было предсказать, все люди смертны, поэтому предсказания смерти трех человек лишены смысла. Другое дело – какой именно смерти? Нетрудно было предсказать гибель борца с расизмом Кинга или взбалмошной Монро, употреблявшей наркотики. Сложнее было предугадать смерть Джона Кеннеди, но если хоть чуть-чуть интересоваться политикой, то и это представляется не столь уж трудным. Но давление СМИ заставила Никсона, а затем Рейгана сделать эту мошенницу своим консультантом. За Диксон следили миллионы американцев. Свой дар Диксон объясняла божественным откровением.

Профессор математики Джон Аллен Паулос (США) проанализировал предсказания Диксон, оказалось, что многие предсказания Диксон ошибочны: что в 1958-м будет 3-я мировая, приписала СССР первую высадку человека на Луну и т.д. Ошибочных ее предсказаний оказалось больше, чем удачных.

Некоторые пророчества исполняются только потому, что они являются следствием программировании поведения, Оскар Уайльд посвятил этому рассказ «Преступление лорда Артура Севила».

Излишняя фантазия – тоже путь к некритическому мышлению. Психолог Бертрам Форер провел опыт над студентами, раздал им карточки с личностным описанием студентов (где было много лестного) и попросил оценить, насколько они соответствуют правде. Почти все ответили, что текст почти полностью соответствует их описанию. Дело в том, что Форер взял текст из астрологической колонки.

Астрологические гороскопы передают наиболее общие события и эпитеты для потребителей, поэтому эффект срабатывает и люди верят в истинность гороскопов (эффект Форнума – Барнера).

Есть также психические отклонения сродни заболеванию, например, иллюзорная корреляция – феномен, похожий на апофению, т.е. ложное переживание структуры в случайных или бессмысленных данных., но имеющий событийный характер. Это искажение, при котором человек воспринимает взаимосвязи между событиями, людьми и поведением, если этой взаимосвязи нет. Примерами иллюзорной корреляции являются поверья типа черной кошки, уроненной вилки или медного пятака в ботинке, а также суеверия, культ карго. В религиях корреляция проявляется в более значимых для людей событиях: беда представляется наказанием за грехи, удача – как благословение  бога.

По данным МВД резко уменьшилось количество принимавших участие в рождественских церковных обрядах. В стране со 140 млн населения 2 млн чел. принимает участие в православных обрядах и 1,5-2 млн - в мусульманских, т.е. реально религиозных людей в стране - 3-5%. Однако людей, которые в виду психических отклонений веруют либо в бога, либо в амулеты и пр. или готовы поверить – порядка 90%.

Тем ценнее для нас высказывания античных философов, которые нашли в себе силу для противостояния давлению социума и для сохранения самоконтроля.

 Диоген

Тем ценнее, ибо Диоген Синопский – идеалист. Он считал, что человек может быть свободным даже тогда, когда он раб. Главное – внутренняя свобода.

«Когда я вижу правителей, врачей и философов, то мне кажется, что человек - самое разумное из существ. Но, когда я встречаю снотолкователей, прорицателей или людей, которые им верят, то мне кажется, что ничего не может быть глупее человека», - говорил философ.

Еще: «Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных; гадание и астрология — самым безумным; суеверие и деспотизм – самым несчастным».

Диоген издевался над теми, кто при жертвоприношении молят богов о здоровье, а на пиру после жертвоприношения объедается во вред здоровью. Порицал людей за их молитвы, утверждая, что они молят не об истинном благе, а о том, что им кажется благом.

Храму Асклепия Диоген подарил кулачного бойца, чтобы он бил всех, кто падает ниц перед богом.

Видя человека, который совершал обряд очищения, Диоген сказал: ««Несчастный! Ты не понимаешь, что очищение так же не исправляет жизненные грехи, как и грамматические ошибки».

Диоген спрашивал: «Являются ли мудрецы (теологи, Б. И.) друзьями богов? Всё находится во власти богов; мудрецы – друзья богов; но у друзей все общее; следовательно, все на свете принадлежит мудрецам».

Некоторые сумасшедшие пишут, что Диоген был христианином до пришествия Христа, поскольку проповедовал равенство и естественность, призывал следовать природе. Разумеется, ничего подобного в христианстве нет, христианство поощряет рабство, утверждает, что евреи – высшая раса, нет  там никаких естественности и следования природе, есть пещерный садизм.

Стоит отметить, что атеизм был широко распространен в древнем обществе, хотя Сократу предъявили обвинение в непочтении богов, за что и казнили.

Диоген Синопский, Диоген Лаэртский, Антисфен и другие называли себя киниками – собаками. Позднее «киник» перешел в «циник». Эти философы намеренно противопоставляли себя обществу. Следовательно, они не поддавались давлению социума в форме религии.

Диоген – сын менялы, отсидевшего в тюрьму за пору монеты. Согласитесь – жизнь в бочке (или кувшине для погребения) как нельзя более располагает к критическому мышлению.

Тем ценнее для нас высказывания философов в ту эпоху, когда давление социума было значительно сильнее, чем в античности.

Шопенгауэр

Тем ценнее, что Артур Шопенгауэр был, как считают, иррационалистом, почитал агностика Канта и буддизм. Немецкий учёный Ульрих фон Виламовиц-Мёллендорф , называя Шопенгауэра и его последователей шарлатанами, отмечал, что «сразу почувствовал ущербность их мысли» и понял, что «они — не всерьёз» (Э. Д. Фролов. Исповедь великого учёного: к публикации латинской автобиографии Ульриха фон Виламовиц-Меллендорфа).

Действительно, «Афоризмы житейской мудрости» Шопенгауэра скучны, глубокими их не назовешь, много тривиальностей и много нелепого. «По общему правилу люди, испытавшие истинную нужду, боятся ее несравненно меньше и потому более склонны к расточительству…» (М., Совпис, 1990, С. 47). Или: «Главенство женщин не только придает разговорам фривольный, пустой характер… но и способствует… тому, что в глазах общества пред личной храбростью отступают на задний план все другие достоинства…» (С. 86). Или: «Состояние здоровья, сон, питание, температура, погода, обстановка… оказывают могучее влияние на наше настроение…» (С. 150).

Наконец, Шопенгауэр – реакционен: верил в спиритизм и магию, ненавидел революцию 1848 года.

Э. Гартман мало что понял в построениях Шопенгауэра, потому писал: «Философия Шопенгауэра заключается в положении: только воля есть вещь сама в себе, сущность мира. Отсюда представление есть, очевидно, случайный продукт мозга, и в целом мире есть только тот разум, который заключается в случайно возникших мозгах. Итак, если в бессмысленном и неразумном мире, возникшем из абсолютно слепого начала есть какой-нибудь смысл, то этим мир обязан случаю! Надобно удивляться премудрости Бессознательного, которое создало в Шопенгауэре особого, хотя одностороннего, гения для разработки такого бедного начала, как абсолютное безумие, в его изолированности».

Это, конечно, неверно, как неверно и причисление Шопенгауэра напрямую к иррационалистам. Он всего лишь по своему усмотрению отождествлял интуитивное и мистическое (иррациональное): «… единственным оазисом в пустыне жизни служит эстетическое созерцание: оно анестезирует, притупляет на время гнетущие нас волевые импульсы, мы, погружаясь в него, как бы освобождаемся от ярма гнетущих нас страстей и прозреваем в сокровенную сущность явлений… Прозрение это интуитивное, иррациональное (сверхразумное), то есть мистическое, но оно находит себе выражение и сообщается другим людям в форме артистической художественной концепции мира, которую даёт гений. В этом смысле Шопенгауэр, признавая ценность за научной доказательностью в сфере теории познания, в то же время видит в эстетической интуиции гения высшую форму философского творчества: «Философия — это художественное произведение из понятий. Философию так долго напрасно искали потому, что её искали на дороге науки вместо того, чтобы искать её на дороге искусства» (Лапшин И. И. Шопенгауэр, Артур. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, СПб, 1903, Т. XXXIXa).

«В психологическом учении Шопенгауэра часто отмечали противоречие между его идеалистической теорией познания и материалистическим описанием взаимодействия физического и психического (мышление для мозга то же, что пищеварение для желудка, в философии Канта надо везде на место «познавательная способность» ставить «мозг» и т. п.)» (Википедия).

Шопенгауэр отрицал существование бога, христианских мучеников считал за подстрекателей, которые вызывают в верующих чувство стыда и смирения перед лицом всесильной церкви: «Подавляющее большинство людей... не способно самостоятельно думать, а только веровать, и... не способно подчиняться разуму, а только власти… То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей».

«Религии, - писал Шопенгауэр, - подобны светлячкам, чтобы светить, им нужна темнота». Обратите внимание на чеканность формулы!

Религии Шопенгауэр посвятил отдельную главу в сборнике «Parerga и Paralipomena». Он полагал, что она есть «народная метафизика», что у каждого человека есть потребность в метафизике, в уяснении сущности мира, лежащей за пределами физического существования. Удовлетворение этой потребности может дать философия, но она трудна для народа. Поэтому ее заменяет суррогат - религия.

На самом деле метафизику вряд ли можно отождествить с религией, яркий пример – метафизик и атеист Людвиг Фейербах. С другой стороны, Шопенгауэр явно польстил народным низам. То есть, Ульрих фон Виламовиц-Мёллендорф отчасти прав.

В то же время: Шопенгауэр жил холостяком, любви предпочитал свободу, был крайне скуп, сварлив, честолюбив и мнителен. Отличался недоверием к людям и крайней подозрительностью. Временами его охватывал по вымышленным и вполне реальным поводам ужас: в 1813 году опасается воинского призыва; чтобы не сгореть, останавливается всегда на нижнем этаже; бежит из Неаполя в страхе перед оспой; отступает из Берлина во Франкфурт, напуганный холерой; покидает Верону уверенный, что ему подсунули отравленный нюхательный табак; спит с оружием в руках, вскакивая с мечом при малейшем шорохе, и прячет в потайные углы ценные вещи от грабителей (Википедия).

Шопенгауэр был мизантропом, испытывал неприязнь к человеческому виду.

Что еще нужно для обостренного критического мышления?

«Однажды, - пишет Бертран Рассел в своей книге «История западной философии», - ему мешала пожилая швея, которая болтала со своей подругой возле дверей его квартиры, тогда он спустил ее с лестницы, нанеся ей увечья на всю жизнь. Решением суда он был принужден платить ей пожизненно 15 талеров каждый квартал…» (Ростов-на-Дону, Феникс, 2002, С. 853).

Как писала Ахматова: «Когда б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда…» И мы благодарны Шопенгауэру за ростки атеизма. Шопенгауэр отрицал религию не потому, что имел дурной характер. Просто дурной характер позволял ему отгораживаться от давления социума.

Дэвид Юм

Отец позитивизма Огюст Конт списал у Юма трактовку причинности, Д. С. Милль – понятия личности и материи, Мах и Авенариус – принцип растворения всех наук в психологии.

Интеллектуал ли Дэвид Юм? Местами наоборот. Симпатию человека к человеку как особого рода притяжение Юм объяснял, исходя из гравитационного притяжения Гука – Ньютона. Как не вспомнить характеристику философии Шопенгауэра, данную Ульрихом фон Виламовиц-Мёллендорфом.

Дэвид Юм – философ эпохи шотландского Просвещения, вместе с Беркли – один из столпов субъективного идеализма. Юм появился на свет раньше Шопенгауэра, но след в истории оставил гораздо более глубокий. Несмотря на отказ от идеи своего «Я», именно вместе с философией Кьеркегора он воскрес, чтобы противостоять марксизму, его воскрешение состоялось и в форме постпозитивизма. Тем ценнее его критика религии.

Логический позитивист Бертран Рассел, указывая, что Юм доводит до логического конца философию Беркли, неверно присоединяет к Беркли сенсуалиста и одного из основоположников английского материализма Локка. Ошибается он и в том, что построения Юма – это философский тупик (С. 745). Ленин справедливо критиковал основу философии Юма («Материализм и эмпириокритицизм»), но и он, и Рассел в определенном смысле ошибались: тексты Юма слишком многообразны и достаточно глубоки, чтобы быть тупиком. Философия Юма не сводится к субъективному идеализму.

В «Истории Англии» Юм рассказывает, как различные христианские церкви в корыстных политических целях стравливали друг с другом группы населения, подстрекали их к массовой резне.

В то же время Юм не был свободен от социума: он рассматривал религию как важный фактор для существования общества. Он сформулировал два императива для верующих и неверующих во избежание социальных волнений. Верующие должны с терпением относиться к рационалистической критике их религиозных взглядов, атеисты должны относиться к критике религии как к игре разума, и не использовать критику как средство для давления на верующих.

Да, субъективный идеализм неминуемо ведет к солипсизму, но Юм, разумеется, не был сумасшедшим и не отрицал существования внешнего мира. Просто он не находил логических обоснований его существования, не понимая, что эти обоснования лежат не в логике, а в практике. И, в пику солипсизму, Юм вместе с Локком отрицал наличие врожденных идей.

Юм был дружен с французскими материалистами-механицистами, с просветителями Гельвецием, Гольбахом, Руссо. Гельвеций и Вольтер, с которым Юм состоял в переписке, поддержали критику Юма в адрес религиозных фанатиков в его книге «Естественная история религии».

И в то же время нельзя сказать, что Юм разделял рационализм механицистов или деизм Гоббса или был воинствующим атеистом. В письме к издателю Э. Милляру Юм отмечал, что предпочитает пойти на мировую с церковниками, чем вслед за Гельвецием ввязаться в резкую и опасную перепалку с ними. В Вольтере Юм видел догматизм – как тут не вспомнить возражения материализма Эпикура элементам механицизма материалиста Демокрита: если всё детерминировано совокупностью причин, то уж лучше поверить в бога. Наконец, Юм и Руссо стали врагами.

Знаменитый принцип Юма (гильотина Юма) утверждает невозможность перехода от суждений со связкой «есть» (описательных) к суждениям со связкой «должен» (содержащих предписание). Принцип оказался направлен опять же против религии: «Я заметил, что в каждой этической теории, с которой мне до сих пор приходилось встречаться, автор в течение некоторого времени рассуждает обычным образом, устанавливает существование Бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно «есть» или «не есть», не встречаю ни одного предложения, в котором не было бы в качестве связки «должно» или «не должно». Подмена эта происходит незаметно, но тем не менее она в высшей степени важна. Раз это «должно» или «не должно» выражает некоторое новое отношение или утверждение, последнее необходимо следует принять во внимание и объяснить, и в то же время должно быть указано основание того, что кажется совсем непонятным, а именно того, каким образом это новое отношение может быть дедукцией из других, совершенно отличных от него».

То есть, бог не может быть моральным, он вовсе не обязательно всеблагой. Все моральные характеристики бога происходят из хотений верующих, они не имеют никакой логической связки с предполагаемым реальным богом.

Юм утверждал, что идея бога и моральной нормы есть порождение разума, а не следствие чувственного восприятия. То есть: мораль вообще – это чисто человеческое, субъективное, не имеющее к объективному миру никакого отношения. Юм не мог понять, что мораль, нравственность порождаются бытием общественных классов.

Как и Шопенгауэр, Юм был агностиком, противником рационализма – но с позиций разума. В отношении музыки, скульптуры, живописи он был противоположностью Шопенгауэра и полностью равнодушен к ним. Юм, как и Шопенгауэр, полагает, что религия проистекает из некой «извечной религиозной потребности», но это вовсе не стремление узнать сущность мира, а желание счастья. Поскольку люди его не могут достичь, они выдумывают религию. Счастье Юм понимал индивидуально, но абстрактно, потому что оторванно от общества.

Однако именно субъективный идеалист Юм намечает социальные и гносеологические корни религии: «Человечество, находящееся в полном неведении относительно причин и в тоже время весьма озабоченное своей будущей судьбой, тот час же признает свою зависимость от невидимых сил» (Соч. в 2 томах, М., 1965. Т. 2, С. 382). «Чем больше образ жизни человека зависит от случайностей, тем сильнее он поддается суеверию» (там же).

Юм предвосхитил религиозное ханжество грядущего буржуа на словах и его цинизм в религии на деле.

Юм, подобно марксистам, ставит развитие искусства, культуры в зависимость от развития промышленности. Юм делает гениальный вывод, что не исключает возможность религии без обычных понятийных и образных конструкций и без обычной догматики.

Юм проповедует альтруизм, который достигается путем усиления индивидуального эгоизма, т.е. путем доведения противоположности между личностью обществом до противоречия. Он видит, как индивидуальный эгоизм переходит в эгоизм общественный и становится этической нормой. То есть, эгоизм человека (эгоизм буржуа) обязан подчиниться общественной пользе. Шефтсбери, напротив, утверждал, то человеку присуща изначальная доброта. Правда, в дальнейших рассуждениях на эту тему Юм склоняется к утилитаризму, но разве это субъективный идеализм? Да ведь сам Энгельс писал, что «общественный инстинкт был одним из важнейших рычагов развития человека из обезьяны» (Положение Англии. Восемнадцатый век. Соч. Т.1. С. 138). Причем в сочетании «общественный эгоизм» под абстракцией «общество» можно понимать всё, то угодно. Но общество – это не единое не различенное целое, оно состоит из антагонистических классов. Поэтому Юм и не отождествляет общество и буржуазное государство. А вот один из основателей материализма Гоббс – отождествлял.

Красота вызывает у человека чувство удовольствия, а безобразное – чувство отвращения, утверждает Юм. Т.е. причиной утилитаризма является механистический взгляд на связь между восприятием и ощущением. Но ведь и «Капричос» Гойя вызывает эстетическое переживание. И сам Юм понимает, что изображение страданий тоже порой вызывает эстетическое переживание. Юм полагал, что дело в сопереживании, перерастающем в сочувствие. На самом отсюда шаг до того, отчего открещивались и объективный идеализм, и диалектический материализм: от познания субъективной реальности.

Разве это субъективный идеализм?

Итак, формальная логика привела Юма к «неправдоподобной философии», при жизни у него не было последователей. Во-вторых, он слишком часто «отклонялся» в сторону материализма, да еще водился с французскими материалистами. Согласитесь, достаточно оснований, чтобы не только государство, но и всё общество не приняло Юма. Что не могло не породить обратную реакцию – недоверие к обществу и к такому его институту, как церковь.

См. также Б. Ихлов, Основания религии https://proza.ru/2023/01/02/1060