Где демократия?

Только слепые и тупые не видят и не понимают, что нынешняя демократия, она же народная и выборная власть, и не народная, и не выборная. Но и те, кто видит и понимает, не знают, почему она такая. А эти знания есть, и они - в слове «власть». Как говорит Игорь Прокопенко на Ren TV, смотрим.

«Власть» - это «владение», потому что иначе «власть» - это «область», а область - это таки точно владение. А на владение не избирают. Владение или приобретают, или захватывают. А что делает электорат, т.е. избиратели в органы власти? А что делают их избранники, т.е. депутаты в этих органах власти?

На эти вопросы ответы известны. Избиратели отдают свои голоса тому или иному кандидату в депутаты, и депутатом становится тот, кто заработал или заслужил больше голосов. Но это не выбор избирателей. Избиратели избирают разных кандидатов в зависимости от того, кто кому понравился, а побеждает только один из них. Это значит, что некоторые избиратели его не избирали и свои голоса ему не отдавали. Тем не менее, теперь он будет ими владеть помимо их воли. И таковы все властители без исключения.

Да, конечно, все люди разные и всем не угодишь. Но это значит, что депутат вынужден угождать не всем. А это уже возможность угождать только избранным, только своим, а то и вообще только себе. В свете этого власть может быть народной и выборной лишь условно. Зато она не может не быть коррумпированной. И здесь уже есть подсказка, как сделать власть совершенной, т.е. лишённой своих недостатков.

Власть не должна быть ни народной, ни выборной. Власть должна быть властью, и никаких гвоздей или там демократий, партий, кандидатов и депутатов. Всё это нерусское и уже поэтому несовершенное. А власть русская, причём женского рода. Это значит, что депутатам мужского полу там не место. Не знаете, чем заняться, мальчики? Подскажем. Это тоже знания, и они тоже в названиях, а названия - в великом и  могучем. Но сейчас - о власти.

Выше было показано, что власть - это владение. Но владение чем, даже если это область? Там же, т.е. выше тоже было написано, что владеет владыка своими избирателями, среди которых, правда, попадаются и чужие. Но это сегодня они избиратели. А потом, когда их не будет, кем будут владеть владыки?

Кто догадался, молодец. Владыки по-прежнему будут владеть народом. Но каким и как? Сегодня для депутата народ - это его избиратели. Перед выборами он им что-то там обещает, а после выборов будет выполнять свои обещания в меру своих сил и возможностей. Остальные будут терпеть и страдать, а также возмущаться и бороться за свои права. А что делать? Спросим у народа. Не у прохожих и не у населения. У высокого русского звания «народ».

Народ - это дети, дочери и сыновья, они же служащие и работники. Чьи дети? Правильно, родителей, отцов и матерей. Матери - это владыки народа, который они сами и народили, а отцы – его правители как старшие и опытные. И где здесь место для выборов народом своей власти и своего правительства?  Мистицизм оставим мистикам.

Выборы имеют место там, где люди делятся на своих и чужих. Ты за белых или за красных? Анархист? Значит, контра. К стенке его. Знакомо? А ведь это тоже демократия как выборная власть. Кровавая, но демократия. В гражданскую самым весомым было слово товарища «Маузера», а сегодня – сэра доллара. Нужна нефть Ирака? Взорвём башни-близнецы. Нужна нефть Ливии? Устроим цветную революцию. А народ где? А народ там, где ему и положено быть. Рабочие на работе, а служащие на службе. Владыки же в Думе. Они, правда, так себя не величают. Они скромно именуют себя законодателями. И власть у них законодательная. Но разве  это власть? Издавать   законы – это право, а не власть. А власть – это владение. Но владение - это что?

Владение – это, буквально, воли деяние, а воля – это влечение, иначе – желание, если не хотение. На самом деле всё это разное, но понимается и принимается одинаково, потому что так сложилось.  Но исходно Воля – это Дочь Матери.  Захотела мать дочь – и вуаля, как говорят французы, т.е. пожалуйста. Пожелала – и жалей, в смысле, люби. А «люби» по-сербски звучит как «волей», потому что у них «любовь» - это «воля». А у англичан «любовь» - это «лав», т.е. «воля» наоборот. Хуже того, у них и то, что в России именуют законом, тоже «law», хотя и читается как «ло», а понимается как «право».  И получается, что английские «законодатели» - это  «праводатели».  Тем более, что в английской речи нет слова со значением «закон». Но их «law» - это и не «право», хотя они его так и понимают. Английское «law» - это русская «воля». Да и сербская тоже, потому что русская «любовь» - это и «воля» и «боль», т.е. и желание, и болезнь одновременно.

«Как жаль, что я больна не Вами, как жаль, что Вы больны не мной». «Жаль» - та же «воля», поэтому воля - то же желание. А так называемые «законы», которые издают владыки, они же депутаты, это на самом деле волеизъявления. Наша воля, как бы пишут депутаты ГД РФ, чтобы мужчины работали до 65 лет, а женщины – до 60. И при чём тут Закон?

Но депутаты, т.е. как бы народные избранники, проголосовали в трёх чтениях за это желание и тем самым узаконили его. Но ни на латыни, т.е. в Римском праве, ни по-английски, ни по-французски так ни сказать, ни написать нельзя. Там говорят и пишут  легализовали волю. А легализация воли – это лишь её оглашение. По-русски это просто волеизъявление. Вот что такое на самом деле те «законы», которые издают наши ложные «законодатели».  

Но они ложные не только как законодатели. Ещё они ложные и как народные представители. Никакой народ депутаты не представляют. Они представляют свои партии. «Партия» - это, по-итальянски, «часть», но партия – это не часть народа. Партия – это община, у которой свой обет, он же устав, и своя идеология, т.е. своё миропонимание. Но главное для нашего рассказа – это там, в партии, никакой демократии. Там, в партии, партийная дисциплина, т.е. послушание и повиновение. А это значит, что демократические партии невозможны ни вообще, ни в частности. И хотя в тех же США есть и демократическая партия, и республиканская, нет там ни демократий, ни республик. И теперь уже пора разобраться с демократией.

Сегодня греческое слово «демократия» переводится как «народная власть», поскольку «демос» - это вроде бы «народ», а «кратия» - это «власть».  Но «демос» - это не «народ».  «Народ» по-гречески «лаос». Отсюда «Николай» - это «Победитель народов». Ещё у греков есть «этнос». Это слово тоже понимается как народ, но на самом деле это население. Есть у них и слово «демос», но это и не «народ», и не «население», а «люди», а «люди» по-русски – это «лады», по-английски – «леди» и вообще «дамы», т.е. «матери».  «Демос» - это «дамы-с». Отсюда демократия – это власть дам. Не каких-то там непонятных депутатов и таких же непонятных представителей народа, и, тем более, не самого народа, а матерей этого народа.

Будут родные матери народа  желать своему народу  служить и работать, пока он не передохнет на рабочем и служебном месте? Да, нет, конечно! Скорее они сами пойдут служить и работать вместо своих родных детей. А депутат, он же слуга народа, в гробу видел этот народ, чтобы пенсию ему не платить. Вот такая она, современная демократия.  Ничего личного, только бизнес. Личный бизнес.

Если читатель думает, что писатель выдумал материнскую власть, то давайте вспомним древнерусскую демократию. Хоть о ней и известно совсем немного, но главное известно. А главное это то, что на Руси власть принадлежала вече. Здесь обычно вспоминается только Новгородское вече, но вече было в каждом княжестве, а не только в Новгородском. Ну, и что это такое?

Обычно говорят и пишут, что вече – это народное собрание, но весь народ не собрать, да он на вече и не поместится. Значит, глупость говорят и пишут о вече как о народном собрании, а кто такое говорит и пишет - глупец. И не только потому, что народное собрание невозможно. Ну, как собрать народ, у которого то понос, то золотуха? А кто собирался на вече, рассказывает само вече.

От чего вече – вече? От того, что на вече вякают. В западноевропейских демократиях вместо русского глагола «вякать» употребляется итальянский глагол «parlare», от которого и все западноевропейские парламенты. Но «parlare»  - от итальянского существительного «parola», т.е. «слово». А итальянская «парола» - от русской «пары». Лингвистам и этимологам с историками стыд и позор. Пара же – это дева, потому что у девы всё парное, т.е. девственное, иначе – двойное. Да и кому не известно о болтливости дев? Но отсюда парламент - это женская говорильня. Историки, правда, говорят, что первый парламент появился в Исландии, но его итальянское название с этим не согласно. И точно так же не согласно с этим и русское вече.

Да, вече – это там, где вякают. Но кто вякает? Вы будете смеяться, но вякать умеют не все. Например, мужики не умеют. Они рыкают, иначе – басят. От их рыка и речь. А вякают дети и женщины, но вече – не от детского вяканья. Вече – это женское собрание. Позже оно стало называться думой, а на Украине радой, но и дума, и рада не просто так женского рода. Они потому женского рода, что женского рода и власть. И в древности власть принадлежала женщинам, девам, матерям, потому что в древности матери владели только своими детьми, своими народами, которые они сами и народили. Ни тебе дворцов, ни тебе яхт, ни тебе фабрик и заводов, золота и бриллиантов. Только одно богатство, одно имущество, одна собственность, одна стоимость, одна ценность, одно владение, одна забота, одна ответственность  – дети. У прочих животных, кстати, то же самое по се два дня. Гнёзда и берлоги – не в счёт. И отцы все без исключения были детьми матерей. Они, правда, и сейчас такие же, но сейчас они наглые и высокомерные, чтобы не сказать одичавшие и озверевшие, потому что даже самым диким и свирепым хищникам не угнаться за культурными и научно-технически вооружёнными до зубов и мозгов отцами.

Плоды владычества отцов налицо. Поскольку народить народ они не в состоянии, нечем, они его завоёвывают, а потом держат в узде и насилуют, или, как они выражаются, подавляют и принуждают. Поэтому войны не прекращаются, а совершенствуются, потому что совершенствуются средства массового уничтожения людей, просто жизненно необходимые отцам. И здесь уже пора отметить следующее.

Отцы отцам рознь.

Не все отцы больны на всю голову, как те же Ротшильды и Рокфеллеры, Барухи и Карнеги, Сорос и Билл Гейтс, Анатолий Чубайс и Герман Греф, Алексей Кудрин и Антон Силуанов. Даже вместе с заблудшими овечками вроде Хилари Клинтон и Эльвиры Набиуллиной они составляют ничтожное меньшинство человечества. Но у власти сегодня именно эти убогие. Их лечить надо, а они властвуют, судят и правят.

Вы спросите, кем заменить эту тухлую гниль заплесневелую? А это зависит от места в государстве. Думу надо освободить от отцов и заполнить её матерями. А Правительство надо освободить от матерей. С управлением отцы вполне справляются.  Но заполнять и то, и другое, т.е. и власть, и правление, надо целенаправленно отобранными и подготовленными специалистами на основе испытаний на профпригодность. Готовить и отбирать их, а также наблюдать за ними должен Верховный Суд, который должен быть выше государства. Командира авиалайнера ведь не пассажиры выбирают демократическим путём, т.е. голосованием. И право на полёты ему даёт не авиакомпания, в которой он работает. А Земной Шар даже не сравним с любым самым сложным устройством, созданным людьми. И кто у нас сегодня за его штурвалом? Демократы? А, может, бандиты? Партия – та же банда, и та же мафия. Три в одном. И хотя всё это – по-итальянски, работает везде. Вот только не так, как надо, не по-женски, хотя и женского рода.

Доколе?!