Мышление человека сегодня  и завтра

         Мышление - это действие ума. Но не всякого, а только человеческого. Ум есть и у животных, и у растений, но мыслящий ум есть только у людей. Из чего это следует? Из мышления. А мышление – это действие мысли. В свою очередь, мысль – это  сила ума. Но что это за сила?

         Это слово.

         Некоторые далёкие от этого мыслители полагают, что слово – лишь материальная оболочка  мысли. Конечно же, это не так. Слово – это производное от названия, а название – это производное от зова. Зов же – это связь, а «связь» – это бывшая «се вязь», древнее, «вес», а наоборот – «сила». Поэтому зов имеет и вес, и силу, а слово бывает веским. А название имеет не один вес и не одну силу. И всё это заложено в слове.

         Но какой вес и какая сила заложены в звуке? Вся сила и весь вес. Непонятно, какая вся? «Вся» – это, иначе, «Вася», а «Вася» иначе – «Бозя». Это значит, что в слове заложены сила и вес ози. Или божья сила и божий вес.

Но кто такая бозя? А бозя вся, или как пишется в «Слове о полку Игореве», Сва. Только там пишется «Птица Матерь Сва». Это значит, что Сва – это Матерь. Отсюда свои значит матери. Ну, а чьи же? А отсюда значит, что бозя – это мать.

         Так мыслят современные попы? Нет, не так. Они думают, что Бог – это Отец. При этом Отца они наделяют свойствами Матери. Он у них и Творец, и Созидатель, и Спаситель, и Хранитель, и всемогущ и всеведущ, хотя известно, что родить отец не в состоянии. Ну, и какой же он всемогущ? Но почему они так думают?

         Уже было сказано, что мышление – это действие ума. А ум мнит с помощью мозга. Мозг же, как хорошо рассказывает нам об этом мозговед Сергей Савельев, живёт своей жизнью, а это значит, что он делает не всё и не так, как нам бы хотелось и как мы об этом думаем.

         Во-первых, далеко не всё, что мозг делает, он нам докладывает, поэтому даже мозговеды точно не знают, что же он там делает. Во-вторых, его деятельность требует до четверти энергии, вырабатываемой телом человека, и он вынужден её экономить именно на мышлении, поскольку оно иногда может и отсутствовать без вреда для человека. А это значит, что ум думает не всегда. И вот теперь о том, как же ум думает.

         Ум мнит. Непонятно? Добавим гласных. Ум манит. Тоже непонятно? Ещё гласных. Ум именует. То есть кому-то или чему-то ум даёт имя. Это имя ум помнит и понимает. И здесь всё дело в том, как понимает ум.

         Вот имя «Вася». Ум понимает, что это – имя. Он его помнит откуда-то. А ещё он помнит, что это мужское имя. Более того, попадаются умы, которые помнят мужчин с таким именем. Но как они их помнят? Они их помнят лично, т.е. как лицо или даже как облик, личность, наконец. В любом случае ум может и мнить, т.е. помнить имя как понятие, а может и представлять кличку как представление. Но ещё он может менять и понятие, и представление. И всё это мы имеем в нашем мышлении.

         Но откуда всё там берётся?

         У мозга есть два основных источника сведений. Во-первых, это глаза, во-вторых, уши. Глаза видят лики, а уши слышат слухи. «Слухи» чуть звонче – это «слоги», а «слоги» наоборот – это «голоса». В свою очередь, «слоги» чуть иначе – это «слова». Таким образом, библейское «В начале было слово» надо понимать как «Вначале послышался голос, и это был голос Бога, и это был Бог». Кому послышался? Правильно, младенцу Иоанну. Чей это был голос? Правильно, его мамы. Но вернёмся к уму.

         Мозг через глаза и уши видит и слышит всё и всех, что им доступно, но ум видит и слышит лишь то, что ему известно. Говорят, дикари, которые впервые видят живописные полотна, видят на них лишь краски, размазанные по холсту. А человек, который попадает в незнакомую ему речевую среду, не различает в разговоре туземцев ни слов, ни предложений. Для него всё это – сплошная абракадабра. Лягушка тоже не видит нападающего на неё ужа, потому что в памяти у неё его нет. Откуда же в уме человека берутся имена и клички и вообще слова? Новорожденный младенец бессловесен. Его ум чист, как свежая пелёнка, до которой он ещё не дополз. Значит, он не понимает никаких слов и не может их запомнить. Как же они всё же появляются у него в уме?

         Постепенно.

Как говорили древние греки, дети – учителя мужей. И они учат тому, что в своём развитии дети повторяют развитие своих предшественников, причём всех без исключения. К сожалению, этого пока нет в уме современных мыслителей. Но мы же не только о том, что есть сегодня, но и о том, что будет завтра.

         Сначала зародыш человека повторяет все ступени развития животных и растений от одноклеточных через многоклеточные, хордовые, позвоночные, земноводные, млекопитающие до человеческого детёныша. Затем, родившись, младенец за несколько лет проходит развитие мозга своего народа. И, в том числе, развитие языка, который развивается вместе с мозгом и телом младенца. В дошкольном возрасте ребёнок на основе языка осваивает родную речь, т.е. речь роды или матери, которая передает ему эту речь из уст в уста. То есть ребёнок смотрит и слушает, как и что говорит его мама,  повторяет то, что от неё слышит и видит и запоминает. Но запоминает не звуки, которые у него уже есть, как и руки, и ноги, а голоса и их сочетания, а также смыслы.

         Собственно говоря, смысл и есть слово, а также слова, целые предложения и вообще повести, поскольку «смысл» – это буквально «суть мысль». Но мысль – не в слове, а в уме. Там же и слово. И ум решает, какая мысль принадлежит какому слову. Вот и получается, что слово – с мыслью.

         Но кроме слов есть названия, а у названий есть звучания. В свою очередь, у звучаний есть значения, и эти значения принадлежать звучаниям, а, в конечном счёте, и названиям. То есть название само имеет значение, а не ему это значение присваивает ум, как в случае со смыслом и словом. И это значение находится в строении названия. Здесь обычно говорят, в корне слова, но это не совсем так, потому что у каждого названия не меньше двух корней и не меньше двух значений, а современное мышление ещё не осведомлено об этом.

         Спору нет,  мышление мышлению рознь. Но какая?

         Есть  мышление религиозное, есть научное, есть художественное, есть философское. Все они разные, потому что по-своему осмысляют действительность. Но как по-своему? Обычно говорят, со своей стороны, и потому свою грань действительности. А действительность – она многогранная, поэтому для её полного осмысления нужны все эти виды мышления. Но так ли это?

         Ещё Гегель заметил, что предмет религии и философии один и тот же. Это вечная истина в её объективности. Это тем более должно относиться к науке. И какие-то там грани истины здесь ни при чём. В свою очередь, Зигмунд Фрейд заметил, что религия – это отношение младенца к своему отцу. Он только не сказал, какое это отношение, но оно известно, в том числе и в религии. Прежде всего, это – любовь. Но это значит, что религиозное мышление – это младенческое мышление. И это хорошо видно на примере Библии, особенно её Ветхого Завета. «Бог сотворил Вселенную за шесть дней». Кто такое мог придумать? Или «Бог смешал все языки людей». Это как и что? Такая же младенческая история о Всемирном Потопе. Ладно, животных собрал Ной в свой ковчег. Не без Божьей помощи, конечно же. А что было с растениями?

         Художественное искусство появилось после религии, и как таковое, художественное мышление – это мышление подростков, поскольку за младенцами следуют подростки. А у художников основное в мышлении – это уже не любовь, хотя они только и говорят, что о любви, а вера. И это понятно. У подростков идёт половое созревание. Но зрелости ещё нет, вот и приходится врать, а также верить в своё враньё. Иначе - какой смыл врать? «Над вымыслом слезами обольюсь». Это – Пушкин. Или живописец, да и вообще художник говорит: «Я так вижу». Врёт, конечно же. Он так умеет. Или у него так получается. Но чтобы набить себе цену, надо напустить туману. То есть соврать. Мол, я – Гамлет! Да какой ты Гамлет? Ты – Смоктуновский. Или Высоцкий. Но народ верит и обливается слезами. Тоже ещё отроки и отроковицы, даже если и с сединою на висках и с обширными лысинами на темечках. Ну, да, сохранили ещё свою детскую непосредственность, так высоко ценимую художниками.

         За художеством следует тык называемая философия. На самом деле это мыслеведение. Ведь в его основе – формальная логика, а это – правила правильного мышления, придуманные Аристотелем и Лейбницем. И основной вопрос мыслеведения – это вопрос о смысле жизни. А это – юношеский вопрос. Им задаются молодые люди, вступающие на тропу зрелости. А вступают они на эту тропу с надеждой на светлое будущее.

         Четвёртая ступень – научная. Тут уже царит и не Любовь, и не Вера, и не Надежда, хотя они тоже присутствуют, а их мать – Мудрость. А мудрость – это, как пишут словари, глубокий ум, обогащённый жизненным опытом. Ну, да, в науке глупых не держат, хотя и не гонят, а опыты – это действительно неотъемлемая часть науки. Выходит, если философы – это ещё только любители мудрости, то учёные – это уже самые настоящие профессиональные мудрецы.      

         Всё это так на самом деле, но всё это не так в мышлении современных людей. И религии, и художества, и идеологии, и науки считаются важными занятиями взрослых людей. На самом же деле даже науки…

Научное мышление считается самым совершенным. По словам учёных, науке свойственны объективность, системность и доказательность. Но на самом деле это совсем не так. Ведь науку делают учёные субъекты, которых из неё не удалить. Откуда же в ней объективность? Системность науки – это тоже плод деятельности учёных субъектов, поэтому их системы тоже условные. Ничуть не лучше обстоит дело с доказательностью, в основе которой – повторяемость. С одной стороны, Большой Взрыв не повторишь, хотя с его помощью многое можно объяснить. С другой стороны, повторение глупостей не является доказательством их истинности.   

Как же удаётся Науке приносить ощутимую пользу людям?

Через тернии - к звёздам. Тернии – это путь бесконечных проб и самых разных вплоть до смертельных ошибок. Учёные говорят о методах научного познания, но все эти методы сводятся к одному, известному как метод тыка. Учёные ведь почему учёные? Потому что они учатся. И, прежде всего, повторяют то, что видят или слышат. Отсюда и повторение – мать учения. Но чтобы что-то повторить, это нечто надо обнаружить, открыть, найти. А для этого нужен поиск. Именно поэтому основная газета Президиума РАН – «Поиск». А поиск иначе – это исследование. И наши учёные – это, прежде всего, исследователи. И все научные институты называют не просто научными, а научно-исследовательскими, просто НИИ. А там, в этих НИИ, учёные ищут что-то в том, что исследуют. И ищут до тех пор, пока не наткнутся на искомое. Или на нечто новое, неизвестное. От этого их основной метод и называется методом тыка. И на самом деле открытия в науке происходят не благодаря научным методам, а случайно. Шёл, шёл, и вдруг бац, – нашёл! Или забыл помыть посуду, а она заплесневела. Присмотрелся к плесени, а она убила все бактерии. Так и был открыт пенициллин.

Но это прикладная наука. А в научном мышлении происходит то же самое, поскольку любое мышление имеет дело только с известными вещами. Астрофизик видит, что Вселенная расширяется. А он по своему умственному развитию ещё подросток. Что у подростка в голове? Петарды. Ну, и взрывпакеты. Вот вам и мысль о Большом Взрыве. У детей постарше уже есть сведения о том, что тела расширяются не только от взрывов, но и от нагрева. А вакуум, как известно, очень холодный. И Вселенная находится в этом очень холодном вакууме. Но сама она горячая. Температура звёзд – миллионы градусов. Могут они нагревать вакуум? Запросто! А он может расширяться от этого? А кто мешает? А ускоренно может расширяться? Да при нагреве среды так и расширяются.

Но тела расширяются не только от нагрева. Те же физики в детстве были сопливыми молокососами нескольких килограммов весу. А сейчас это здоровенные учёные. Взорвались, что ли?

Вот что не так с Наукой. Она основана на мышлении, а мышление в силу своей ограниченности избирательно. Поэтому любой учёный – это очень ограниченный человек. Тот же физик мыслит как физик, а химик – как химик. Социолог ничего не смыслит в физике и химии, как и физики с химиками ничего не смыслят в биологии. Нет, ну попадаются и гении. Но что открыл в физике признанный гений Леонардо да Винчи? Аж ничего, поскольку физики в его время ещё не было. А что свершил гений шахмат Гарри Каспаров в политике? То есть и у гениальных мыслителей недостатки всё те же. Это недостатки мышления, которое сидит в своей башне под названием голова и со стороны наблюдает за ближайшим окружением и прислушивается к нему. Но это же не вся Вселенная! Да и звездочёт с помощью даже самых мощных радиотелескопов видит только звёзды и туманности. О планетах вокруг звёзд он может лишь догадываться по поведению звёзд. А судить о наличии жизни на этих планетах у него почти никаких оснований.

И, тем не менее, одно основание, причём самое веское и бесспорное, у него есть. И не только у звездочёта. У всех учёных без исключения есть основание для познания истины в чём угодно, но ни один из них никогда не опирался на него и до сих пор не опирается в своих поисках и исследованиях, опытах и наблюдениях, объяснениях и построениях. И выше мы его уже упомянули применительно к физику.

О чём должен был подумать звездочёт, заметив, что Вселенная расширяется? Конечно же, о себе любимом. Да, это самый настоящий субъективизм. Но не только! Мыслить о себе как об объекте своего научного исследования – это уже объективизм. Причём о себе мыслить намного удобней, поскольку ты у себя всегда под рукой.  Вот только мыслить надо не о своей опухшей от возлияний физиономии, а о себе как о человеке. От чего человек расширяется? От роста. А Вселенная - это что? Это не космический мусор, образовавшийся от Большого Взрыва неизвестно чего и неизвестно как. Это Мать Всего и Всех, в том числе и его самого, этого самого похмельного или какого там ещё астрофизика.

Мать всего и всех – это Бог. А Бог, как известно даже самым пьющим попам, сотворил человека по образу и подобию Своему.  Это значит, что человек устроен точно так же, как Бог. Это неизвестно даже самым непьющим попам, если таковые вообще имеются. А если не забывать, что Бог – это Вселенная, то чтобы познать и Бога, и Вселенную, надо просто познать себя. Самое смешное и одновременно грустное здесь то, что это давно известно не только учёным. И что? А воз Науки с её навозом и ныне там.

Вот что не так с Наукой. Большая куча навоза наша современная Наука. И это не один воз. Это целые Авгиевы конюшни.

Есть польза от навоза? Да кто бы спорил! Но все же понимают, что такое навоз. Сегодня этот, скажем так, навоз научно именуют информацией. Но этот, скажем так, навоз засоряет глаза и уши не только от Науки. Вспомните о поносе так называемых СМИ, т.е. средств массовой информации. А вспомните о религиях с их проповедями и учениями, догматами и таинствами, о сектах и конфессиях. Не будем обижать забывчивостью и художников, заваливающих своим художественным мусором, именуемым художественной культурой, не только музеи и школы, но также города и сёла, улицы и площади. А торговля с её рекламой! А политика со своим, скажем так, словесным навозом? А идеология, а политическая борьба!

Короче, уже нужен Геракл, который очистит Авгиевы конюшни от всего этого, так сказать, культурного богатства. И он уже пришёл, и он уже действует. Всем пламенный привет!