«Люди! Все ваши проблемы — от того, что вы — страшно боитесь смерти...»
Одна читательница не так давно написала мне странный комментарий, в котором напрочь отсутствует логика. Но это не самый страшный грех для женщины — отсутствие логики. Так что, всё нормально. Впрочем, написал человек вот что: «... Я так и думала, что Вы или — еврейка или БОЛЬШОЙ СПЕЦИАЛИСТ ПО СМЕРТИ ...»
И я задумалась вот о чём. А ведь я, действительно, как бы (боюсь сказать абсолютно утвердительно — это было бы архинеприлично) ... как бы не боюсь смерти. То есть я не живу с этой вялотекущей фобией, старательно пряча её от самой себя.
Именно поэтому меня всегда тянуло писать статьи, содержащие одну-единственную мысль-рефрен: «Люди! Все ваши проблемы — от того, что вы — страшно боитесь смерти...»
Этим и объясняется моя любовь к философии дзен — философии японских самураев. Мне не кажется дикой позиция касты воинов — кшатриев, как их называли в Индии — презирать смерть. А точнее презирать страх перед ней, который парализует волю и свободу человека, делает человека трусом, предателем и мелкой сошкой.
И вот у меня возник вопрос к самой себе: «А что это ты так не боишься смерти?»
Ответ возник в один прекрасный момент, как озарение, в одну секунду. А Я УЖЕ СВОЁ ... ОТБОЯЛАСЬ. Программа перевыполнена.
Отбоялась я, лично и, не побоюсь этого скользкого слова, — в большой степени — «МЫ».
Аист на крыше — мир на земле?
Всё дело заключается в том, что я принадлежу к поколению детей, которые росли с возраста года и аж по младший пионерский возраст — с мыслью о том, что не сегодня-завтра мы все, наша планета, погибнем от ядерного взрыва. В детских садах (Слава Всевышнему, меня туда не водили) дети разучивали театрализованные сценки о ... Хиросиме и девочке, умиравшей в госпитале с бумажными журавликами в руках. Хорошее чтиво для малолеток... это Вам не Лунтик.
Я и многие из моего поколения боялись смотреть программу «Время». Все её выпуски в течение многих лет были напичканы одной темой: «С минуты на минуту американцы развяжут войну, страшную войну — в которой «не будет победителей». Нас ждёт ядерная зима и конец света». Эти регулярные информационные инъекции в 9 часов вечера, как укол аминазина в отделении для скорбных разумом — моментально «выключал свет» в душе и погружал тело в вязкий ступор.
Помню, как я смотрела на разноцветно одетых детей в колясках и искренне жалела их: «Ну для чего их родили эти глупые родители?» Они же даже не успеют вырасти — так и помрут маленькими и глупенькими. Даже не успеют поступить в вожделенный — первый класс...
С удивлением натыкаюсь на первый роман моей любимой писательницы — Линор Горалик. Я всего лишь младше её на несколько лет — эта разница в возрасте имела бы значение на детской площадке, расти мы вместе, но это не имеет никакого значения сейчас — мы люди одного поколения. Её роман, до смешного, написан о том же самом, о чём думала я в последнее время — о нашем детстве, которое прошло под знаком скорого завершения существования планеты Земля.
Ну вот, мои ровесники, закончили детсад, где они разучивали песни типа: «Люди мира, на минуту встаньте. Слушайте, слушайте гудит со всех сторон. Это раздаётся в Бухенвальде — похоронный звон, колокольный звон...»
Я как раз в это время разучивала с мамой песенку «Я на солнышке лежу» на английском языке, но ... разве ж могла меня миновать чаша сия? Как говорится, при химической атаке города с воздуха — закройте поплотнее Ваши форточки...
А что было потом? А потом был Чернобыль, накаркали... А потом?.. А потом — мы, как это ни звучит пошло, ...выросли, и у нас начались другие, более серьёзные проблемы, например, как красить глаза... Жизнь идёт своим чередом.
Идеологический прессинг, кликушество — закончились, уступив место совсем другим временам и нравам. Мир погрузился в ельцинско-клинтоновское шутовство и карнавал. Война — окончена, господа. Все свободны.
Детям вообще свойственно думать о смерти. Наше поколение заставляли думать о смерти больше обычного в тысячу раз — государство и общая ситуация холодной войны. Потому что американские дети в это же время боялись того же самого.
Великий француз — Мишель Монтень сказал свою знаменитую фразу: «Размышлять о смерти - значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился рабски служить »
А ещё Монтень говорил коротко и ясно вот так: «Философия учит искусству умирать».
Я боюсь, что моё поколение — это поколение философов поневоле. Выражаясь современным языком, в психотерапевтических терминах, мы прошли курс танатотерапии — в глубоком детстве.
Вот и философствуем. Так что, не обессудьте.
Подводя итог, хочу сказать: я наверное, не «большой специалист по смерти». Просто я как-то уже привыкла к мысли о медном тазе. В том возрасте, в котором современным детям ещё поддевают памперс.
Елена Назаренко
Рада пригласить всех вас на сайт нашего психологического центра "1000 идей" live-and-learn.ru, где собрано около тысячи прикладных и, как мне кажется, полезных психологических статей.
Прошу также обратить внимание на наши разработки - психологические мобильные приложения для самопознания и саморазвития!
Это интересно
+5
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Как имя мальчика влияет на его характер и судьбу
(1)
Евген Гавр
,
01.03.2021
-
Бессонница, ее самостоятельное лечение
(2)
Berny
,
25.02.2021
-
Телесно-ориентированная терапия: Упражнение «Делайте со мной, что хотите»
(1)
Pavel11
,
07.03.2019
-
Психологическая игра-тренинг "Психологический мяч"
(1)
Маргарита747
,
30.11.2018
-
Мужской саботаж или «Помоги мне!»
(3)
Тивна
,
20.06.2018
20241120035753