Sergey Babkin

·  

К Рождеству немного из богатой истории распространения христианства по миру:-) 隠れキリシタン Какурэ кириситан - японское скрытое христианство. Пантеон какурэ, включющий Иисуса, Деву Марию, святых и мучеников наряду с синтоистскими ками, прекрасно виден на картине "Благовещение", показывающей Бога, Деву Марию, Иисуса (уже родившегося) и архангела Гавриила в качестве тэнгу.

Необходимое примечание: под «инквизицией» в кавычках в начале текста подразумевается соответствующее японское подразделение по борьбе с христианами (просто помещение всех глав книги, посвященных этой теме, отняло бы больше времени и сил – из-за специфики шрифтов и обилия терминологии текст со скана распознается плохо и требует подробной вычитки и правки)

Ко времени восстания сёгунат, возможно уже понял различие между протестантами и католиками; но оно было менее важно в их глазах, чем различие между миссионерами и купцами. Даже в разгар восстания португальские корабли продолжали торговать. Но все изменилось в 1639 году с выходом указа сококу. Этот важный шаг в отношениях (или их отсутствии) между Японией и Европой обычно воспринимают как знак того, что Япония приняла политику отгораживания себя от остального мира пока не была "разбужена" американским флотом коммодора Перри в 1854 году. Недавнее исследование поставило под сомнение многие аспекты сококу показав что Япония отнюдь не была полностью изолирована, поскольку поддерживалась торговля с Кореей и Китаем. Но несомненным было полное прерывание контактов с католической Европой и, следовательно, устранение христианского влияния. А если учитывать, что Япония не была полностью закрытой, преследования христиан кажутся еще более жестокими.

После указа сакоку христианский период в Японии был завершен. Помогавшие властям голландцы оставались на Хирадо, но в мае 1641 года их внезапно и насильно перевели на Дэдзиму, маленький островок недалеко от Нагасаки. На протяжении двух веков там оставалось единственное окно Японии на запад. Первым побуждением голландцев было отказаться от продолжения торговли, однако указ сококу означал, что они остались единственной европейской нацией, имеющей право торговать с Японией, так что их положение имело свои плюсы. Хотя голландцы и оказались заперты в своем форпосте со штатом всего 27 человек, за 1640-е годы их годовой доход от торговли с Японией достиг более 50%, что сделало Дэдзиму самым богатым торговым представительством голландской Ост-Индской компании. Одним из главных предметов этой торговли была японская медь, другим вскоре стало серебро. В 1639 году шесть кораблей прибыли из Японии в Тайвань с грузом серебра на 3 миллиона флоринов, и до 1668 года поток серебра из Японии был существенной составляющей в прибылях компании. В 1647 году португальское посольство безуспешно попыталось возобновить торговые отношения с Японией, не скрывая, что одним из главных побуждений было возвращение на медный рынок. Дело в том, что португальцы построили на М4акао и Гоа очень успешно работавшие заводы по производству пушек, где до указа сакоку использовалась японская медь. Интересно, что пушки, сделанные в Макао из японской меди, использовались герцогом Веллингтоном во время осады Бадахоса в Испании в 1812 году.

В 1673 году Англия тоже сделала попытку возобновить торговлю с Японией, и тоже безуспешно. Пробная миссия везла с собой две медные пушки и одну мортиру в качестве даров сёгуну, но голландцы, боясь утраты своей монополии, сообцили сёгуну, что англичане – союзники португальцев. Это было не совсем так, но Карл II был женат на португальской принцессе Катарине Браганса, и этого оказалось достаточно, чтобы корабль завернули. Только с основанием Гонконга Ост-Индская компания возобновила контакты с японцами. Тем временем работа «инкви3иции» продолжалась, но к началу XVIII века ее задачи стали рутиной. В 1708 году произошло одно заметное событие – в Японии высадился и 6ыл немедленно схвачен отец Сидотти, последний в
длинном ряду тайных миссионеров. Он умер в тюрьме для христиан в 1715 году. После его смерти тюрьма стала использоваться для заключения обычных преступников, а в 1792 году была закрыта одновременно с отменой самой «инквизиции», работа которой была практически завершена. Христианство, казалось, было полностью искоренено на «земле богов». Прошло полтора века, прежде чем обнаружилось настоящее положение вещей.

Пострясение основ

Потрясение основ сёгуната Токугава началось в 1854 году с появлением у берегов Японии американского флота под командованием коммодора (адмирала) Мэтью Перри. Не испугавшись вооруженных самураев, с грозньтм видом ождавших на берегу, американцы высадились, положив тем самым конец двум векам самоизоляции Японии. Последовали переговоры о торговле. Порты открылись, и по улицам Японии впервые за два с половиной века стали прогуливаться чужеземцы в странных, непривычных одеждах.

Среди допущенных опять в Японию иностранцев были католические священники - на этот раз уже не португальские иезуиты, а французские миссионеры которые изучили историю христианства в Японии и его трагического искоренения. Мученики Нагасаки были канонизированы не так давно - в 1862 году, так что Япония находилась в центре внимания католической церкви. Миссионерская деятельность среди японцев все еще оставалась совершенно невозможной – церкви, которые было разрешено построить священникам, предназначались лишь для самих иностранцев – так что первым долгом представителей церкви в отношении японцев стало просто разыскать потомков древних христиан, чье существование они предполагали. Но и в самых смелых своих мечтах они не могли представить себе существование тысячных общин, которые не только были потомками «древних христиан», но в течение семи поколений стойко сохраняли свою веру. Это обнаружилось постепенно, начиная с мая 1865 года в Нагасаки, когда у дверей заново освященной церкви в Фура отец Бернар Птижан встретил группу тайных христиан:
«Подвинутый, без сомнения', моим ангелом-хранителем, я подошпел и отворил дверь. Едва успел произнести «Патер...», как три женщины лет пятидесяти-шестидесяти склонили колена и громко сказали, положив руку на сердце: «Сердца всех нас здесь содержат то же, что и ваше».
Первоначальной радости от открытия этих общин сопутствовали и заботы. Первой была необходимость сохранить анонимность и безопасность этих обнаруженных, потому что в неспокойной атмосфере реставрации Мэйдзи поднялась новая волна преследований, продолжавшаяся пятнадцать лет, пока в 1873 году не была официально
провозглашена политика веротерпимости. Вторым требованием было привести веру и богослужения подпольных верующих в соответствие с учением католической церкви. Это оказалось невероятно трудно, а где-то даже и невозможно. Подпольная вера с точки зрения миссионеров оказалась столь плотно перемешана с буддизмом, синто и странными для них народными обычаями, что собственно христианская суть почти не прослеживалась. Правда, и отношение самих священников не способствовало решению проблемы. Они не были склонны употреблять методы компромисса, как делали иезуиты XVI века, и их неуступчивость часто приводила к конфронтации. В итоге получилось так, что многие «скрытые христиане» приняли настоящее крещение и заново вступили в лоно католической церкви, но многие тысячи не вступили. Они насколько могли сохраняли истинное учение, данное им Ксавьером и его
последователями. Отвернувшись от новых миссионеров, эти люди остались в своих общинах. После 1873 года им уже не нужно было быть сэнпуку кириситан, но уже не будучи «в подполье», они все равно оставались отделенными, замкнутыми и скрытыми от внешнего мира, как, например, кокурэ кириситан (тайные христиане).

Тайные христиане.

Несколько общин кокурэ кириситан все еще существуют на отдаленных островах западной Японии. Их ряды неуклонно таяли на протяжении десятилетий, и недалеко то время, когда их богослужебные предметы сохранятся лишь в музеях христианства, созданных теперь на Хирадо и Икицуки. До этого же частные общины продолжают собираться в домах своих членов для отправления служб и обрядов, которые позволяют хорошо представить себе подпольные богослужения периода Токугава. Одним из потрясающих примеров жизни какурэ являются молитвенные песнопения, исполняемые во время церемоний. Профессор Тагита, исследующий какурэ в 1920-е годы, был первым, кто изучил их молитвы. Ему сказали, что молитввы-песнопения представляют собой просто набор звуков, чтобы сбить с толку того, кто их случайно услышит. Тагита записал то, что ему спели, и за6рал текст с собой в университет.
Когда он внимательно изучил их, то понял, что в течение последних 250 лет тайные христиане, сами не зная того, пели на латыни.

Смесь представителями какурэ элементов буддизма, синто, народных верований и христианства в единое целое - процесс, ужаснувший в 1850-х годах французских миссионеров, теперь вызывает лишь уважение тем, что христианская община, полностью отрезанная от внешнего мира, смогла вообще хоть что-то сохранить в течение двух с половиной веков. Каждое молитвенное собрание у них 3аканчивается совместной трапезой. Это перекликается с синтоистской практикой, но отражает также необходимость скрыть своюо деятельность от официальных расследований. Могилы мучеников напоминают синтоистские святилища почти во всех деталях, а некоторые священные предметы приобретают новое употребление и значение. Например, одной из религиозных практик, рекомендованных иезуитами, была флагеллация, и мы можем видеть плети из рисовой соломы, называемые отенпэса , на алтаре кокурэ, хотя они уже не используются по назначению, а выполняют у синтоистских жрецов роль гохэй – бумажных свитков с благословениями.

В некоторых случаях и ритуал, и предмет изменились до такой степени, что предмету придается уже новое значение. Четки, если их находили при обысках, становились главным свидетельством вины, и неудивительно, что теперь мы можем видеть четки на алтаре кокурэ. Возможно, их хранили веками ценою огромного личного риска, а может быть, просто приобрели в начале XX века. А вот на Икицуки более привычны маленькие кресты из белой бумаги, потому что при малейшем признаке опасности их можно 6ыло проглотить. Кресты омабури делались во время специальной службы и освящались - их кропили святой водой. Вода тоже имела важное значение. В отсутствие священников, которые могли бы освятить ее, подпольные верующие Икицуки пополняли запасы святой воды из ключей на маленьких скалистых островках Накаэ-но-сима. На этом месте в начале XVII века произошло несколько казней христиан, так что считалось, что связь с мучениками превратит кючевую воду, называемую Сан-Хуан-сама, в святую.

Поклонение этим предметам шло от католичества, но в общинах кокурэ кириситан была также сильна вера в злых духов и существовали обряды по защите от них. В ряде ритуалов, имеющих хождение на Икицуки, дома, поля и загоны для скота проходят очищение с использованием некоторых из этих предметов, а иногда всех трех сразу. Сначала машут отенпэса, чтобы отогнать злых духов, затем место очищается путем окропления святой водой сан-хуан-сама, и, наконец, там помещается крест омабури, чтобы злые духи не могли вернуться.

Эти ритуалы, конечно, говорят о неизменной связи японцев с синто и, казалось бы, опровергают слова подпольных христиан, сказанные французским миссионерам, что они якобы сохраняют истинное учение иезуитов. Но так ли далеко они отошли от него? Насколько хорошо обычный французский прелат серединьы XIX века мог понять религиозный мир XVII века, населенный, как тогда верили, дьяволами, демонами и ведьмами, с которыми надо было бороться? Исследования того, что люди XVII века делали и во что верили на самом деле, и насколько это отличалось от учения собственно церкви, показывает среди прочего, что использование святой воды далеко не исчерпывалось крещением или благословлением. В 1623 году прихожанам в Бриндизи советовали держать дома святую воду, чтобы «отгонять демонов и прекращать их проделки». Пререформатский английский приходской клерк получал «плату за святую воду», окропляя ею очаг, чтобы отогнать зло, или же окропляя сараи для скота, поля и даже брачное ложе, чтобы обеспечить плодородие.

Но если вера какурэ в этом отношении напоминает католицизм XVII века, то, по крайней мере в одном решающем аспекте она очень отличается. Различие состоит в определении злых духов, которых ритуал кокурэ должен изгнать. Эти злые духи уж точно не японские ками, которые, наоборот, почитаются в пантеоне какурэ наряду с Иисусом, Девой Марией, святыми и мучениками. Это представляет явный контраст
со взглядами их предшественников XVII века, которые проводили ритуалы изгнания бесов, понимая под ними японских ками, сброшенных христианством с их тронов. Именно это восприятие ками как демонов и приводило к безжалостному разрушению храмов и святилищ первыми обращенными.

Выживание подпольной церкви показывает, что, когда другого выхода не оказалось, христианство смогло приспособиться к японской среде точно так же, как любая другая религия, пусть ценой этого стало последующее взаимное отторжение с возвратившимися миссионерами. В период гонений компромисс был необходим, и отчасти он естественно устанавливался в японском обществе, где, например, нехристиане какой-либо местности почитали места мученичества вроде Дандзикусамы как территорию могущественных ками. Это очень облегчало положение тайных христиан, которым хотелось сохранить память о своих замученных предках. Самый трогательный пример того – Химэ-дзиндзя в Икицуки, синтоистское святилище, где молился военачальник, перед тем как пойти убивать население острова в 1645 году. Каждый год они устраивают .мацури (праздник), во время которого проносят микоси по улицам города, как делается во время любого синтоистского праздника в Японии. Но этот имеет одну отличительную черту, потому что шествие проходит через тории к месту мученичества на Сэннидзука – «холме тысяч мертвых».

3десь микоси помещается перед святилищем мучеников, а свящценник преклоняет колена и возносит молитву перед ними. Это сочетание синтоистского мацури с поклонением священному месту мученичества тайных католиков подводит нас к еще одной великой истине японской религиозной жизни: в этом «религиозном супермаркете» найдется место каждому.