Весной 1999 года на Северном Кавказе обнаружен тренировочный лагерь боевиков, а в нем — взятый в плен шесть лет назад и считавшийся погибшим майор ГРУ Алексей Брагин (Владимир Машков).
Майора с почестями встречают в Москве. Его ждут дети и жена
(Мария Миронова) — последняя, правда, давно спит с брагинским братом (Владимир Вдовиченков).
Сотрудница контртеррористического центра Анна Зимина (Виктория Исакова)
подозревает, что Брагина завербовал видный террорист Бен Джалид (Валериу Андриута),
но ей никто не верит, даже ее коллега и учитель Вольский (Сергей Маковецкий).
В начале каждой серии американской «Родины» можно прочитать, что она основана на
израильском сериале «Военнопленные» — к которому, надо сказать, имеет самое отдаленное отношение.
Российская «Родина» является почти покадровым ремейком американской, но в ней об этом ни слова. Разве что зритель, который внимательно досмотрит финальные титры до самого конца, прочтет загадочную фразу «основано на оригинальном формате «Hatufim» (отсылающую, опять-таки, к Израилю). Вероятно, за все заплачено и юридические формальности каким-то образом соблюдены, но это, конечно, интересный случай.
Для справки:
Израильская поствоенная драма, на основе которой сделана американская «Родина»
Завязка После 17 лет в плену у сирийских террористов трое израильских солдат возвращаются домой: двое живыми, третий в гробу. Адаптироваться к прошлой жизни оказывается непросто как им самим, так и их семьям.
Чем интересно «Военнопленные» в первую очередь известны как источник «Homeland», но на деле между ними очень мало общего. Американцы сконцентрировались на интригах и шпионских играх, у израильтян же главное — психология и попытка понять, каково это — вернуться из мертвых или когда из мертвых возвращается некогда близкий и невозможно понять, тот же этот человек или нет. В «Военнопленных» освобожденные из арабского плена солдаты не пытаются, как в «Родине», убивать соотечественников, но и жить снова с ними научиться не могут. Впрочем, шпионская линия имеется и тут, а во втором сезоне и политические игры вокруг персонажей становятся хитрее.
Статус Когда в прошлом году «Военнопленных» показали по британскому ТВ, вся местная пресса, включая тяжеловесов вроде The Guardian, сравнила сериал с «Homeland» — не в пользу последнего.
Что касается самого сериала, то он интересен исключительно с культурологической точки зрения: как западная реальность и система ценностей адаптируются к российским
С точки зрения Павла Лунгина, "сертифицированного специалиста по русской душе". Пока самое заметное драматургическое изменение — персонаж Владимира Вдовиченкова, который из армейского друга героя стал братом. Видимо, чтобы избежать нежелательной рифмы с "Левафаном" (жена героя изменяет с лучшим другом героя).
Ну и вообще, брат — это так по-русски. Правда, в новом статусе его действия стали выглядеть странновато: наверное, человек, встретивший в аэропорту родного брата, считавшегося погибшим, не уезжает немедленно, сославшись на «запару в издательстве».
Издательство — тоже маленький, но характерный штрих: супруга Брагина, как выясняется, делает там стремительную карьеру в рекламном отделе. Кто помнит, кем работала Джессика Броди? Но русский сценарист понимает, что у человека должна быть профессия. И квартира. Брагиным дали четырехкомнатную квартиру как семье погибшего героя. «Не отберут теперь?» — шутит герой.
Машков привычно полагается на харизму: он хмурится и сосредоточенно смотрит на собеседника, что можно трактовать как посттравматический синдром, или сдержанные переживания, или как угодно.
Маковецкий тоже без труда изображает Сола Беренсона с помощью бороды, очков и уютного замшевого пиджака — когда он появляется на экране, «Родина» становится особенно похожа на пародийный скетч с американского ТВ.
Виктория Исакова, напротив, старается изо всех сил: таращит глаза и драматически интонирует.
Ее героиня претерпела некоторые хирургические изменения, несмотря на прическу Кэрри Мэтисон, тушь Кэрри Мэтисон и даже черный брючный костюм Кэрри Мэтисон. Биполярное расстройство, более известное как маниакально-депрессивный психоз, — это для сотрудника ФСБ слишком, поэтому Анна Зимина просто очень нервная. Ну, бывает. Женские проблемы, знаете. Главное, что ей, несмотря ни на что, хочется новое платье, как следует из доверительной беседы с какой-то странной тетенькой (в оригинале сестрой, здесь — пока непонятно). И разумеется, сотрудник ФСБ не пойдет для снятия стресса в бар клеить мужиков — это единственный эпизод из американской первой серии, которым Лунгин побрезговал.
Вообще, аббревиатура ФСБ почти не звучит: герои работают в «контртеррористическом центре», который, судя по интерьерам, заседает в институте «Стрелка». В плане начальства размен адекватный: вместо фактурного чернокожего господина с ушами — неприметный мужчина с лысиной.
Что-то подсказывает, выше по иерархии сериал не пойдет — страшно подумать, кто был директором ФСБ весной 1999-го.
Тут начинается зыбкая политическая территория, по которой Павел Лунгин, можно не сомневаться, пройдет не поскользнувшись. Ему уже удалось написать завязку, ни единого раза не упомянув ни Чечню, ни даже какой-нибудь Дагестан. Брагина поймали «на Северном Кавказе». Террористы говорили по-арабски. Главный злодей — тоже араб. Тут даже присутствует некоторый саспенс. Появятся ли в сериале Шамиль или Джохар? А прозвучит ли слово «ислам»? Взорвут ли арабы, спустя несколько месяцев, дома в России? Окажутся ли они марионетками американских спецслужб (т.е. настоящей Кэрри Мэтисон)? Плохой вице-президент из оригинальной «Родины» заменен на скромного депутата в исполнении артиста Мерзликина; надо полагать, от «Яблока».
Причём, "тяжко неуважаемый мной в последнее время, господин Лунгин", заверяет всех направо и налево, что снимает он кальку ИЗРАИЛЬСКОГО сериала "Военнопленные". Ну,можете сравнить. Кроме плагиата, г. Лунгин последнее время ещё и нагло врёт.
Почему так? В чем врет «Родина»? Странным образом, меньше всего в ней раздражают значительные вольности в обращении с жанровой фактурой — обстоятельствами контртеррористической работы по-русски, условиями содержания пленных на абстрактном «Северном Кавказе» или правилами поведения разведчиков за границей (хотя ливанский эпизод из карьеры агента Зиминой стоит показывать в киношколах в качестве примера того, как нельзя снимать кино). С выхолощенностью, неизбывной корявостью языка, на котором разговаривают абсолютно все персонажи, смириться труднее — но и к ней не сразу, но привыкаешь, благо отечественное кино и телевидение, по крайней мере, в массовом сегменте, уже приучили нас к этому мутному неправдоподобному суржику и оборотам вроде того, что проскальзывает в общении Брагина с толком не знающим его сыном: «Сынок, запомни: ты не клоун».
Проблема «Родины» в том, что этот автоматический перенос на пятнадцать лет назад никак не отрефлексирован авторами на уровне быта, биографий, поведения персонажей — и невозможно компенсировать отсутствие этой рефлексии несколькими старыми «жигулями» в кадре. Герои Homeland живут в пространстве, с одной стороны, давно местным кино осмысленном, а с другой, отражающем их собственные характеристики — проще говоря, увидя квартиру Кэрри Мэтисон, ты про нее сразу многое понимаешь. Герои нашей «Родины» обитают на территории, к реальности не имеющей ни малейшего отношения — что только заметнее из-за того, что действие происходит в конце девяностых. Квартира Брагиных, лишенная каких бы то ни было примет времени и следов людской жизни, жилплощадь Зиминой, оформленная хипстером из 2010-х, а уж никак не женщиной из органов, чье становление прошло в Советском Союзе. И речь не только об интерьерах — но и манере одеваться (где мешковатые, плохо сидящие чиновничьи костюмы из 90-х?), говорить, существовать в кадре, наконец.
Все это вроде бы мелочи — как будто менее значимые, чем правда персонажей, диалогов и сюжетных поворотов. Но они же и составляют букву киноязыка, ее элементарную частицу. Когда же сериал врет на этом уровне, в части устройства отдельного кадра, какая разница, фальшивит ли он, пытаясь на свой, каким бы тот ни был, манер пересказать целый текст? Все равно смотреть невозможно.
Авторы говорят, что это сериал о патриотизме. Патриотизм выглядит следующим образом: взять американский продукт и полностью скопировать его, но так, чтобы он ничем не отличался от сериала «След». Не вложить ни капли души, изобретательности, мужества, таланта. Просто взять и испортить — своими унылыми физиономиями, примитивными диалогами, запредельными интерьерами, наконец. Говоря державным языком, это провокация. Говоря обычным — позор.
И ещё от меня. После "Такси -блюз" и "Острова" П. Лунгин начал как-то постепенно деградировать. Толи данный богом дар иссяк, толи поумнел и начал сниамать в угоду либерально настроенным деньги дающим. Не хочу никого обижать, упаси Бог, но Лунгина потянуло к родным палестинам : как снимет фильм, так-плевок в Россию! Наверное за плевок стали больше платить? Ведь и в госкино люди разных взглядов и партийности.
Впрочем, это моё личное мнение и отношение к продукции Павла Лунгина.
http://vozduh.afisha.ru/cinema/rodina-pavla-lungina-urodina/
http://lenta.ru/articles/2015/03/17/rodina/
http://www.lgz.ru/article/-11-6501-18-03-2015/adaptatsiya-predatelstva/
http://www.vokrug.tv/article/show/Rodina_VS_Homeland_chto_ne_tak_s_nashei_versiei_47139/
Вступите в группу, и вы сможете просматривать изображения в полном размере
Это интересно
+4
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Дубайский метрополитен.
(6)
snut
,
08.07.2021
-
Ягодные и фруктовые настойки...
(4)
фм+/
,
21.03.2021
-
Группа закрыта
(13)
Галина (Виноградинка)
,
03.06.2020
-
Неэффективные лекарства...
(2)
frenki
,
09.12.2019
20241228002519