Впервые антироссийские санкции наиболее отчетливо обозначились в период позднего Средневековья. Так, в частности в 1548 году по поручению Ивана Грозного саксонский купец Г. Шлитте  завербовал в разных городах Европы 123 мастера различных профессий[1]. Несмотря на разрешения германского императора Карла V, мастера в Россию так и не попали. Все они были арестованы властями Любека по просьбе руководства Ливонского ордена — государства крестоносцев на территории современных Эстонии и Латвии. Власти ордена и прибалтийских городов опасались усиления России в военном и экономическом плане. В любекском архиве, в частности, нашли письмо ревельского магистрата от 19 июля 1548 года, в котором была изложена просьба сделать все возможное, чтобы не пропустить Г. Шлитте и его спутников в Москву. При этом в  письме рисовалась страшная картина бедствий, которые постигнут «Ливонию и всю немецкую нацию, если московиты ознакомятся с военным искусством Запада»[2]. Данная акция, несмотря на свою политическую подоплеку, носила и откровенно дискриминационный по отношению к экономическим интересам России характер.

В этот период весь торговый обмен с ней европейские купцы должны были осуществлять через ливонские порты Ригу, Ревель и Нарву, товары должны были перевозиться только на ганзейских судах. Для того, чтобы не утратить монополию на торговлю с Россией купцы Ганзейского союза проводили скоординированную с властями ливонских городов политику по недопущению ремесленников из европейских государств на Русь.

Усиление Московского царства в период Ивана Грозного вызвало действительно серьезную обеспокоенность в ряде стран Европы. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в 1570 году на всегерманском депутационстаге[3] во Франкфурте герцог Альба (наместник императора Карла V в Голландии) высказал идею «не посылать в Московию артиллерию, дабы она не стала врагом грозным не только для империи, но и для всего Запада»[4].

В этот же период начинается и широкая информационная кампания по очернению России. Так, в ряде крупнейших европейских городов огромным тиражом были изданы «летучие листки», в которых рассказывалось: Московия – страна тьмы, «…русские ‒ дикари, варвары и царь у них совсем ужас … у него минимум 50 жен, как в турецком гареме, турки не являются самой страшной угрозой Европе по сравнению с русскими»[5]. Примечательно, что подобного рода страшилки и сейчас достаточно распространены и в Европе, и в США.

Тогда же Европа успокоилась в отношении России только в период русской смуты начала XVII века. При этом некоторые наиболее активные государства этого периода (Польша и Швеция) и сами приняли в ней участие.  При этом Россию стремились  не только победить, но и унизить, поставив во главе государства сначала самозванцев «лжедмитриев», а затем и сына польского короля ‒ Владислава. Фактически речь стояла о том: быть ли России самостоятельным государством или же колониальной окраиной Польши и Швеции[6]. Результатом реализации этих амбициозных планов, стало то, что как отмечает английский историк А. Тойнби «давление на Россию со стороны Польши и Швеции в XVII веке … неминуемо должно было вызвать ответную реакцию. Временное присутствие польского гарнизона в Москве и постоянное присутствие шведской армии на берегах Нарвы и Невы постоянно травмировали русских, и этот внутренний шок подтолкнул их к практическим действиям … Понадобилось чуть более столетия, считая с подвигов Петра, чтобы Швеция лишилась всех своих владений на восточных берегах Балтийского моря, включая свои исконные земли в Финляндии. Что же касается Польши, то она была стерта с политической карты»[7].

После же того, как Петром I было «прорублено окно» в Европу на Неве и в Азию ‒ на Каспии выстраивавшаяся столетиями в отношении России экономическая блокада  утратила актуальность.

В последующем усилиями Петра I, его дочери Елизаветы и Екатерины II была создано ведущее для мирового сообщества того времени государство, которое не только в полной мере обеспечивало свою безопасность, но и являлось гарантом мира и стабильности в Европе. Наиболее образно сложившееся положение, было отражено словами бывшего канцлера Российской империи А. Безбородко — «ни одна пушка ни в Европе, ни в Азии без ведома императрицы Екатерины не имели права выстрелить»[8].

Поэтому вплоть до второй половины XIX века, до вступления России в полосу системного кризиса, о санкциях в отношении нее никто открыто не заявлял. Только лишь в средине столетия по итогам неудачной для России Крымской войны в очередной раз встал вопрос об антироссийских санкциях.

К категории наиболее известных санкций того времени, по всей видимости, следует отнести запрет России иметь флот на Черном море, введенный условиями Парижского договора (1856 года) по окончанию Крымской войны. Вследствие этого Россия оказалась запертой в Черном море, а ее торговля с внешним миром через Черноморские проливы Босфор и Дарданеллы оказалась под контролем не столько Турции, владевшей этими проливами, а Великобритании. Вследствие подписанного в 1838 году договора о свободной торговле, который предоставившего Великобритании режим наибольшего благоприятствования, Турция находилась в экономической и политической зависимости от нее.

Именно тогда прозвучали впервые слова «Россия не сердится, Россия сосредотачивается». В 1860 году Россия вышла из навязанного ей Парижского договора и в последующем сосредоточила внимание  на реализации своих жизненно важных национальных интересов и стала в результате этого одним из влиятельных и наиболее динамично развивающихся государств. Что позволило Александру III произнести историческую фразу «Европа подождет, когда русский царь ловит рыбу» [9].

В этих условиях, конечно же, ни о каких санкциях в отношении России речи быть не могло. Поэтому все, что могли позволить себе западные партнеры Российской империи – это разнузданная антироссийская пропаганда, изображающая Россию в качестве потенциального агрессора, готового в любой момент поглотить «цивилизованную» Европу.

Вот, например, как англичане изображали Россию во второй половине XIX века. Первым Россию в виде осьминога изобразил английский иллюстратор Ф.В. Роуз на «Серьезно-юмористической военной карте 1877 года». В последующем это изображение было растиражировано. Более того изображение нашей страны на географических картах в виде того или иного чудовища для европейцев стало признаком хорошего тона[10].

В очередной раз санкции в отношении России были введены в период очередной «русской смуты» — революций 1917 года и последовавшей за ними гражданской войны. В самый ее разгар (10 октября 1919 года) санкции в отношении России были введены по инициативе госсекретаря США Р. Лансинга со как самих США, так и стран Антанты (Великобритании и Франции). Этому предшествовала их интервенция, а также начавшаяся польско-советская война. Причиной введения  санкций стал разочарование  лидеров западных стран в возможности военно-силовым путем свергнуть Советскую власть. Так, в частности бывший тогда премьер-министром Великобритании Д. Ллойд Джордж, обосновывая  целесообразность введения санкций против Советской России заявил, что: «Мысль подавить большевизм военной силой — чистое безумие…, и надеяться на них (Деникина, Колчака, чехов и поляков) — значит строить на сыпучем песке»[11]. Именно поэтому в условиях начинавшегося голода ставка была на прекращение поставок продовольствия в Советскую Россию.

Экономическая блокада продолжалась вплоть до 16 января 1920 года, когда Верховный Совет Антанты принял решение ослабить санкции, и разрешил торговые операции с «русским народом» (кооперативными организациями). Окончательно санкции были сняты в 1925 году. При этом основную выгоду от санкций получил США. Так, импорт американских товаров в 1925 году был самым объемным и значительно превышал европейский. А к концу 20-х годов прошлого века поставщиками продукции были уже около 800 крупных американских фирм[12].

В том же 1925 года были введены новые санкции в отношении Советской России – так называемая «золотая блокада». Формальным поводом для нее стали обвинения в национализации иностранной собственности, сворачивание нэпа и разрыв действовавших концессионных соглашений. Вследствие этого США, Великобритания, Франция и ряд других западных стран отказались торговать с СССР за золото и потребовали от России расплачиваться за продаваемое оборудование нефтью, зерном, лесом. С 1930-го года, купить технологии и оборудование можно было только за зерно. По мнению ряда историков и публицистов, всё это делалось с целью стимулирования протестных настроений у населения СССР. Засуха 1931 года ухудшила ситуацию, погубив значительную часть урожая, а закупить на Западе продовольствие было нечем из-за золотой блокады и отсутствия валюты в результате эмбарго. Итогом этой санкционной политики стал голод в СССР 1932 ‒ 1933 годов, вошедший в историю как «голодомор», жертвами которого стали не менее 7 млн. человек[13].

В 1932 году США был введен полный запрет на импорт товаров из СССР.  И только после 1934 года золото вновь начало приниматься в качестве средства платежа.

Очередные санкции в отношении СССР были введены в 1939 году из-за начавшейся советско-финской войны. Но с учетом развития военно-политической ситуации в Европе и в мире в целом в связи с началом Второй мировой войны, эти санкции носили в значительной мере демонстрационный характер. Так, в частности 2 декабря 1939 года США объявили, так называемое «моральное эмбарго» на торговлю с СССР. В рамках этого эмбарго был установлен запрет на поставки в СССР авиатехники, а также материалов для авиапромышленности, таких как алюминий, молибден и авиабензин. В то же время эмбарго никак не повлияло на внешнеторговые связи СССР, в том числе с США. Так, объем торговли с США в 1939 году составлял 66,1 млн. руб., а в 1940 году возрос до 95,3 млн. руб. Общий оборот советской внешней торговли также увеличился — с 271,4 млн. руб. в 1939 году до 485,2 млн. руб. в 1940-м[14].

После нападения нацисткой Германии на СССР 22 июня 1941 года антисоветские санкции не вводились с учетом той потребности, которую испытывали США и Великобритания в его возможностях сокрушения немецкого военного потенциала. Поэтому вплоть до окончания Второй мировой войны, ни о каких антисоветских санкциях речи  также быть не могло. Но уже после ее окончания, с развязыванием руководством США (после фултоновской речи У. Черчилля «Мускулы мира»[15]) «холодной войны» против  Советского Союза, санкции как инструмент воздействия на потенциального противника вновь были востребованы.

В 1947 году американским руководством была принята на вооружение, так называемая «доктрина Трумэна», основной смысл которой сводился к сдерживанию СССР во всех сферах жизнедеятельности.

С этой целью в марте 1948 года министерство торговли США ограничило экспорт стратегических материалов, оборудования и вооружений в СССР и соцстраны Восточной Европы. В 1949 году эти ограничения были закреплены в Законе об экспортном контроле. Одновременно с этим по инициативе США был создан Координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ) для надзора за поставками товаров и технологий западных государств СССР и его союзникам[16]. Комитет разработал стратегию «контролируемого технологического отставания», согласно которой техника и технологии могли продаваться в социалистические страны не раньше чем через четыре года после их серийного выпуска. Помимо этого были введены три списка товаров и технологий, поступление которых ограничивалось в СССР: первый с полным запретом на экспорт, второй с экспортом в ограниченном количестве и третий без ограничений экспорта, но с контролем за их конечным использованием[17].

С момента начала деятельности КОКОМ начинается практически 70-летняя эпопея антисоветских, а затем и антироссийских санкций, незавершившаяся вплоть до настоящего времени. При этом санкции носили комплексный, системный характер и постоянно дополнялись новыми ограничениями в торговле с СССР.

Так, уже в 1962 году США и их союзниками были введен запрет на продажу в СССР труб большого диаметра, что привело к задержке строительства трубопровода «Дружба». Позднее, под давлением европейских производителей, запрет на поставку труб большого диаметра в СССР был снят.[18]

В 1974 году Конгрессом США была принята пресловутая поправка «Джексона-Вэника», основанием которой послужило решение Советского правительства о компенсации эмигрантами, получившими высшее образование затрат государства на их обучение в вузах. Это существенно снизило шансы потенциальных эмигрантов на выезд за рубеж. Руководство Израиля и США, было возмущены таким «ущемлением прав», поскольку оно существенно ограничивало «приток мозгов» в эти страны.

Согласно поправке «Джексона-Вэника» запрещалось предоставлять режим наибольшего благоприятствования в торговле, государственные кредиты и кредитные гарантии странам, которые нарушают или серьёзно ограничивают права своих граждан на эмиграцию, а также другие права человека. Поправкой также предусматривалось применение дискриминационных тарифов и сборов в отношении товаров, импортируемых в США из стран с нерыночной экономикой.

Поправка не была отменена даже после введения свободы эмиграции в СССР в 1987 году, а лишь перешла в режим моратория. Подобно положение дел сохранилось и после распада СССР. И лишь в 2012 году поправка была официально отменена.

Резонансными, по своей сути, стали попытки повлиять на Международный олимпийский комитет с целью отмены XXII летних Олимпийских игр в Москве в 1980 году, после ввода в 1979 году ограниченного контингента советских войск в Афганистан по просьбе правительства этой страны.

Поскольку позиция МОК в вопросах недопущения использования спорта в качестве средства политического противоборства была принципиальной, Олимпийские игры было принято решение проводить именно в Москве. В ответ на это США, а также их союзники по НАТО и страны, на которые они сумели воздействовать, Игры в Москве бойкотировали. Всего таких стран оказалось 64. При этом правительства Великобритании, Франции, Италии и Испании разрешили своим национальным олимпийским комитетам на самостоятельное принятие решения об участии в Олимпиаде. В итоге большинство спортсменов названных стран всё-таки приехали на игры. Ответной реакцией стал бойкот со стороны СССР и его союзников следующих, XXIII Олимпийских игр (1984 года) в Лос-Анджелесе.

С приходом к власти в США администрации Р. Рейгана политика экономического «удушения» СССР обрела новый импульс. В основе ее стратегии был заложен план из трех базовых пунктов:

1. подрыв системы власти и управления (в том числе путем демократизации через польскую «Солидарность»);
2. изматывающая ресурсная гонка вооружений и поддержка моджахедов в Афганистане;
3. сопутствующий обвал цен на сырье (преимущественно нефть).

Одной из первых таких акций стало введение в 1981 году запрета на поставки в СССР оборудования строительства нефте- и газопроводов, призванных связать Сибирь с Западной Европой и стать первой магистралью для их экспорта за рубеж. Помимо США поставщиками труб большого диаметра для этого газопровода могли быть только западногерманские компании, которые «с учетом возможных непредвиденных рисков» сразу же повысили цены на свою продукцию. Чтобы продолжить строительство газопровода, СССР вынужден был увеличить экспорт золота с 90 до 250 тонн в год. Причем уже не из текущей добычи, а из запасов[19].

Тем не менее, в полной мере США не удалось добиться срыва  строительства трубопроводов, в том числе из-за отказа европейских и японских компаний принимать участие в американских санкциях. На строительство трубопровода был получен кредит в 3,4 млрд. немецких марок для строительства компрессорных станций от консорциума немецких банков во главе с Deutsche Bank. Аналогичные соглашения были достигнуты с группой банков Франции и экспортно-импортным банком Японии. Также СССР получил необходимое оборудование от западноевропейских и японских компаний, таких, как: Creusot-Loire, John Brown Engineering, Japan Steel Works и др[20]. В итоге трубопровод, по которому в настоящее время осуществляет экспорт газа в Европу, был все же достроен и введен в эксплуатацию в 1984 году.

Тем не менее, США в своей стратегии подрыва экономики СССР не оставляли своих попыток нанесения ей ущерба путем введения новых санкций, а также реализации иных экономических мер подрывного характера.

Так уже в сентябре 1983 года наиболее резонансным событием стал инцидент с пассажирским лайнером авиакомпании «Korean Air», нарушившим 1 сентября воздушное пространство СССР с залетом на советскую территорию более чем на 500 км и пролетевшим над стратегически важными объектами. Командованием советских ПВО лайнер был принят в качестве самолета-шпиона, в результате был сбит советским Су-15. Жертвами стали 269 человек.

О том, что полет южнокорейского лайнера носил не только провокационный, но и разведывательный характер свидетельствует целый ряд фактов. Наиболее обстоятельно ситуацию со сбитым самолетом осветил бывший высокопоставленный сотрудник японской военной разведки И. Танака, в 1997 году опубликовавший книгу «Правда о полете КАЛ-007».

В книге И. Танака утверждает, что ЦРУ сознательно направили южнокорейский пассажирский самолет в советское воздушное пространство, чтобы вызвать переполох в системе противовоздушной обороны СССР и выявить ее засекреченные и обычно молчащие объекты. По мнению И. Танаки, США в то время прилагали все усилия для сбора информации о советской ПВО на Дальнем Востоке, которая в 1982 году была модернизирована и значительно усилена[21]. Косвенно подтверждает правоту И. Танака и тот факт, что материалы по этому делу со стороны США вплоть до настоящего времени остаются полностью засекреченными.

Между тем сам по себе инцидент стал основанием для развязывания очередной антисоветской кампании, в рамках которой США ввели очередные экономические санкции в отношении СССР. Так, уже 2 сентября 1983 года Федеральное управление гражданской авиации США блокировало воздушное сообщение с СССР. В результате воздушное пространство между двумя странами было перекрыто. Но уже через два месяца, в ноябре 1983 года, в связи с убытками крупных американских авиакомпаний, потерявшими удобный маршрут в Азию, санкции были отменены.

Во второй половине 80-х годов руководство США осознало, что наиболее уязвимым сегментом экономической политики СССР являлась его зависимость от экспорта углеводородов. Именно этой сфере и было решено нанести максимальный ущерб. С этой целью был инициирован обвал цен на нефть. В 1986 году США вынудили руководство Саудовской Аравии, доминировавшей в ОПЕК, резко нарастить объемы нефти.  В результате цена на нефть упала с более чем $30 за баррель в ноябре 1985 года до почти $10 к июлю 1986  года[22]. Экспорт нефти, ставший к тому времени основным источником валютных поступлений СССР стал фактически нерентабельным. Все это спровоцировало масштабный кризис, трансформировавшийся в последующем под влиянием целого ряда других негативных факторов, в системный внутриполитический.

Распад СССР в 1991 году, несмотря на декларированное партнерство США с руководством уже Российской Федерации, фактически не повлиял на их санкционную политику.

Вплоть до 1994 года, действовали санкции, определенные в рамках функционирования  КОКОМ. Но даже после их отмены, в силе оставались запретительные меры, введенные в сентябре 1991 года по  поставкам в Россию электронных систем, оптических волокон, средств  связи,  морской и  аэронавигационной  техники,  реактивных  двигателей и т.д.[23]

В 1998 году санкционная политика обрела новое содержание – научное. Так, в «черный список» (по подозрению в сотрудничестве с Ираном в ракетной и ядерной областях) США внесли 10 российских учреждений: Балтийский государственный технический университет (бывший Военмех, Санкт-Петербург), «Европалас – 2000», государственная хозрасчетная организация «Главкосмос», НИИ «Графит», научно-производственная ассоциация «Полюс», научно-производственный центр «ИНОР», фирма «Мосо», Московский авиационный институт, Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева, а также подразделения Научно-исследовательского и конструкторского института энерготехники (НИКИЭТ). В соответствии с санкциями руководства США, американским компаниям было запрещено получать напрямую или опосредованно от этих российских организаций любые товары, технологии или услуги. К 2004 году санкции были сняты с пяти организаций, а в феврале 2010 года были отменены ограничения на сотрудничество с «Военмехом».

2012 год ознаменовался двумя событиями в сфере санкционной в отношении России политики США. С одной стороны, была отменена пресловутая поправка «Джексона-Вэника», а с другой Конгрессом США был принят «Акт Магнитского», по имени юриста, проходившего свидетелем и подозреваемым по крупным экономическим преступлениям фонда Hermitage Capital Management. При невыясненных обстоятельствах С.Л. Магнитский погиб в следственном изоляторе «Матросская тишина», что стало основанием антироссийской кампании в США и  введения санкций в отношении ряда официальных лиц Российской Федерации, причастных или даже просто имеющих отношение (по мнению США) к его гибели.

В список попали несколько десятков фамилий чиновников из МДВ, ФСБ, ФНС, Арбитражного Суда, Генпрокуратуры и ФСИН. Им был запрещен въезд на территорию США, а их денежные и имущественные активы, если таковые имелись, были заморожены. При этом выводы о причастности тех или иных лиц были сделаны без расследования и без суда.

Казалось бы, это безобидная санкция для «чистых совестью» людей. Но, на деле, этот закон Магнитского стал одним из главных рычагов давления на США с целью демонизации России и дискредитации ее политического руководства, развязывания очередной антироссийской информационной кампании.

С учетом дальнейшего развития ситуации в этой сфере, есть все основания полагать, что сам по себе «Акт Магнитского» являлся подготовительной  акцией для реализации более масштабной санкционной политики, начавшейся с пресловутой «революции достоинства» на Майдане в Киеве. США необходимо было подготовить общественное мнение своего населения и тех стран, которые им подконтрольны для того, что бы оно восприняло и поддержало санкции, введенные в отношении России в 2014 году.

Бочарников Игорь Валентинович

Источник