Итак, как воспитывалась слепая вера в коммунизм — рассмотрим на примере драматической повести Бориса Васильева «Завтра была война» — о детях, оказавшихся на пороге взрослой жизни.

Б. Васильев родился в 1924 году. Советский и российский писатель. Лауреат Государственной премии СССР (1975). По его произведениям сняты такие известные фильмы, как «Офицеры» (1971), «А зори здесь тихие» (1972, 2005), «Не стреляйте белых лебедей» (1980), «Аты-баты, шли солдаты» (1976), «Вы чьё, старичьё?» (1988), а также киноповесть по одноименному названию: «Завтра была война».

Повесть Бориса Васильева «Завтра была война» впервые вышла в журнале «Юность», 1984 г., № 6. В повести автор пишет о своих сверстниках. Он сам закончил 9-й класс накануне войны, поэтому хорошо знал и жизнь, и проблемы своего времени, которые и отразил в книге.

Именно с детей и подростков начиналось формирование так называемого «советского человека» — такого человека, который должен слепо верить в коммунизм и не жалеть ни себя, ни тем более других, ради этой веры. Картина жизни советского человека настолько неприглядна, что без слепой веры поверить в её правильность и справедливость невозможно.

Во многих советских фильмах можно проследить некий душевный «надрыв». Такое состояние было свойственно многим советским людям. Например, советский сериал «Вечный зов», по произведению Анатолия Иванова, наполнен бесконечными страданиями главных героев. Или другой сериал «Тени исчезают в полдень», в котором герои с детства до старости сражаются с классовыми врагами.

Вся жизнь советского человека — это перманентная борьба: с врагами явными, с врагами скрытыми, с обстоятельствами, с разрухой, с голодом, и пр. Даже если в какие-то минуты наступает просветление, и вроде как становится немного лучше — это явление временное, потому что в следующий момент снова придётся бороться, во всём себе отказывая, не на жизнь, а на смерть, ради некоего «светлого будущего», которое неизвестно, кто и когда дождётся.

Кто довёл страну до разрухи? Царь-батюшка? Попы и монахи? Буржуи? Да нет, разрушали «старый мир» как раз большевики, и следовательно, именно они — виновники разрухи и всего того, с чем не жалея жизни боролся советский человек в этих произведениях.

«Старый мир», который так старательно разрушали большевики, совершенно не заслуживал того, чтобы его рушить. В целом, борьба, которая привела к 1917 году, была борьбой за власть. Кучка людей, которые несмотря на численное меньшинство, стали гордо величать себя «большевиками», никогда бы не выиграла, если бы общее падение нравов в России не подготовило почву для их победы. А дальше им нужно было свою победу удержать. И для того, чтобы закрепиться, понадобилось насадить в людях веру в коммунизм — гораздо более слепую, чем вера в Бога.

Проще подобная вера прививается молодому поколению, с детства. И вот примеры этой слепой веры можно найти в произведении Васильева «Завтра была война».

Искра спрашивает у матери, существуют ли абсолютные истины. Мать требует конкретизировать вопрос, потому что в подобном контексте на него сложно ответить.

«- Значит, человек живет во имя истины?

— Мы — да. Мы, советский народ, открыли непреложную истину, которой учит нас партия. За нее пролито столько крови и принято столько мук, что спорить с нею, а тем более сомневаться — значит предавать тех, кто погиб и… и еще погибнет. Эта истина — наша сила и наша гордость. Искра. Я правильно поняла твой вопрос?»

кадр из фильма

Примечательно, что мать Искры просила её конкретизировать вопрос. Но сама дала не конкретный ответ, а напротив, абсолютно абстрактный. И как раз такой абстрактный ответ подразумевает необходимость именно слепой веры — в коммунистические идеалы. Существует некая истина, которую сама «товарищ Полякова» определить не может. И доказательства этой некой истины, которая так и не называется конкретно, искать по мнению Поляковой-старшей не следует.

«- Надо учить самой истине, а не способам ее доказательства. Это казуистика. Человек, преданный нашей истине, будет, если понадобится, защищать ее с оружием в руках. Вот чему надо учить».

Получается слепая вера, в некую «истину», которую открыли большевики. Всю нелепость такого заявления иллюстрирует своим ответом Зиночка, обладающая простым и незатейливым умом:

«- Кто объявляет, что истина — это и есть истина? Ну, кто? Кто?

— Старшие, — сказала Зиночка. — А старшим — их начальники…»

Зиночка, несмотря на некоторую легкомысленность, как раз и являет собой настоящий продукт той идеологии, которую так старательно вселяют в мозги своих граждан большевики. Для Зиночки всё ясно. И для многих ей подобных, скорее всего, тоже. Эту веру в то, что большевики знают некую «истину», которая просто существует и не требует доказательств, прививают детям. И никто не отвечает на прямой вопрос, что же это за «истина».

Такая позиция закономерна потому, что если на место абстрактной «истины», в которую требуется безоговорочно верить, поставить нечто конкретное, то у мыслящего человека может возникнуть желание подумать: а действительно ли «истина», которую ему предлагают — является истиной?

Люберецкий, отец Вики, задумывается — и это кончается его арестом и разрушением его семьи.

Вероятно, эта истина гласит, что коммунистическая партия всегда права. Это яркий пример того, что коммунизм должен приниматься слепо, на веру, любые доказательства запрещены, а потому объявлено, что они не требуются. Либо ты принимаешь коммунистические истины бездоказательно, либо ты — классовый враг, независимо от того, женщина ты или мужчина. Кстати, у словосочетания «классовый враг» нет женского рода.

Когда Искра говорит о презумпции невиновности, о том, что каждый человек не виновен до тех пор, пока его вина не будет доказана, мать Искры горячо возражает этому и говорит по сути, что доказательства запрещены и что от всех требуется только слепая и безоговорочная вера. Именно поэтому понятие «презумпции невиновности» — есть нечто, против чего восстаёт правоверная коммунистка. Ведь «презумпция невиновности» предполагает, что надо доказывать вину. А коммунистам надо, чтобы они сказали: «это враг!» — и им поверили на слово, не требуя никаких доказательств.

Эта вера прививается в школе, потому что дети более податливы.

Вот речь истинного, убеждённого коммуниста, директора школы, который говорит про мальчика, который ударил девочку:

«Я не знаю, кто стоит перед вами. Может, это будущий преступник, а может, отец семейства и примерный человек. Но знаю одно: сейчас перед вами стоит не мужчина. Парни и девчата, запомните это и будьте с ним поосторожнее. С ним нельзя дружить, потому что он предаст, его нельзя любить, потому что он подлец, ему нельзя верить, потому что он изменит. И так будет, пока он не докажет нам, что понял, какую совершил мерзость, пока не станет настоящим мужчиной».

кадр из фильма

Это хорошо сказано! В это хочется верить, более того, это весьма полезно подрастающему поколению. Но что происходит дальше? А дальше директор начинает объяснять, что такое настоящий мужчина:

«А чтоб ему было понятно, что такое настоящий мужчина, я ему напомню. Настоящий мужчина тот, кто любит только двух женщин. Да, двух, что за смешки! Свою мать и мать своих детей. Настоящий мужчина тот, кто любит ту страну, в которой он родился. Настоящий мужчина тот, кто отдаст другу последнюю пайку хлеба, даже если ему самому суждено умереть от голода. Настоящий мужчина тот, кто любит и уважает всех людей и ненавидит врагов этих людей. И надо учиться любить и учиться ненавидеть, и это самые главные предметы в жизни!»

Эти слова составлены из красивых лозунгов, и идеологии, построенной на лжи, с помощью которой как раз и насаждается слепая вера. Самое неприятное сочетание: «правда, приправленная ложью».

Директор школы произносит слова: «Настоящий мужчина должен любить только двух женщин: свою мать и мать своих детей». Разве можно с этим согласиться? Если бы директор сказал: «Должен любить только одну женщину: свою жену», всё было бы понятно — речь идёт о плотской любви. Это означало бы, что мужчина должен быть верен своей жене, иными словами, речь шла бы об интимных отношениях, браке. Но он говорит и о матери, следовательно, понятие «любви» заключает в себе более широкий смысл.

Но тогда почему мужчина должен любить всего двух женщин? Чисто по-человечески, он должен любить всех женщин. Как быть с дочерьми, сестрами, тетями, родственницами, просто знакомыми? Он должен их ненавидеть или быть к ним равнодушен?

В библии говорится: «Возлюби ближнего своего…» Но в словах директора мы видим слишком узкий, конкретный смысл. Мужчина должен любить двух женщин, а с остальными он может делать все, что ему прикажет партия и правительство, потому что других он любить не обязан, а значит, по приказу должен ненавидеть, пытать, расстреливать (как классовых врагов).

На этом примере мы видим воспитание советского школьника сталинской эпохи, которому лишний раз подчёркивается, что он ни в коем случае не должен «любить ближнего своего». А вдруг ближний окажется классовым врагом, или ненадёжным с точки зрения компартии человеком? И для женщин тут тоже не делается исключений. А если и можно сделать исключение, то только для двух — не больше.

Можно даже объяснить, почему речь идёт именно о матери и жене. Заставить человека ненавидеть свою мать очень сложно. Так же, как жену — женщину, к которой у него есть не только душевное, но и плотское влечение, в которой он нуждается, как мужчина. Поэтому и допускается любовь к этим двум категориям женщин. Тем более, что никто не станет спорить с заявлением, что нужно любить мать, или жену.

«Только двух женщин» — подчёркивает директор. «Только»! А если мужчина любит ещё и сестру или дочь — значит, он уже не «настоящий мужчина»? По речи директора выходит, что так. Правда, возникает другой вопрос: а почему тогда считается, что мальчик поступил плохо, ударив девочку? Она-то ему не мать и не жена, и её он любить не обязан. Кто знает, может быть он «прозрел» в ней будущего «врага народа». Но задаться такими вопросами школьники вряд ли смогут. Им проще поверить директору на слово, потому что он — авторитет.

Но это не всё. Как быть со следующей фразой: «Настоящий мужчина тот, кто любит и уважает всех людей и ненавидит врагов этих людей»? Первое утверждение противоречит второму. Всех людей — значит, уже не «только» двух женщин. «Ненавидит врагов» — а кто эти враги, если любить надо всех? Или в понятие «всех людей» входят только мать, жена и другие мужчины? Но тогда в категорию «врагов этих людей» попадают все прочие женщины: сёстры, знакомые, родственницы, сослуживицы и пр.

Если искать ответ на вопрос, кого же «всех» обязан любить мужчина, можно прийти к выводу, что наверное, под «людьми» имеются в виду только те, кто верен советской идеологии. Остальные, наверное, и составляют тех самых «врагов этих людей», которых и людьми-то директор школы признавать не желает.

Нелогичность фраз директора подразумевает, что дети должны просто ему поверить. Некритично поверить, потому что критики его слова не выдерживают.

Вера в коммунизм подразумевает, что человек должен во всём следовать заветам коммунистической партии, если требуется — давить и душить классовых врагов, кем бы они ни являлись: родными, близкими, знакомыми, незнакомыми. И уж если кого-то любить — то это родную партию и идеи коммунизма.

Вера в коммунизм подразумевает, что для того, чтобы разбить классовых врагов, можно лжесвидетельствовать. Иначе как объяснить множество репрессированных по чьему-то доносу, часто не соответствующему истине? Чужое имущество — для коммунистов вообще не существует. Продразвёрстчики шли раскулачивать и отбирали всё, что было, не оставляя ни грамма и ни крошки. И никого при этом не мучила совесть, что он отбирает добро своего ближнего.

Всегда и во все времена находились люди, которые убивали, грабили, лжесвидетельствовали и пр. Но это не было нормой, это не было правильным. Убивая, человек понимал, что совершает грех, преступление. Вор, отбирая чужое, понимал, что он — вор.

Во все времена осуждалось и убийство, и воровство. А если кому-то нужно было оправдать убийство и воровство, он ставили себя в некую «исключительную» позицию, пользуясь верой как самым удобным средством.

Например, католическая инквизиция в средневековье придумала «охоту на ведьм», которую им якобы «заповедал» Сам Бог, а коммунисты придумали охоту на «врагов народа», которую якобы надо вести для «светлого будущего». И инквизицию, и коммунистов объединяет то, что убийство и воровство они сделали нормой, более того, вменили в обязанность своим согражданам.

Если ты видишь кого-то, кто отступает от догматов коммунистов, то он — враг! И ты обязан донести на него, по приказу убить его, отобрать его имущество. Наверное, коммунистам не следовало так критиковать средневековую инквизицию. Они (коммунисты) действовали исходя из тех же принципов, что и «отцы-инквизиторы», только в более широких масштабах.

Коммунизм — это вера. Слепая вера, которая не терпит критики. И в произведении Б. Васильева хорошо обозначено, как эта вера насаждалась поколению советских людей, и как страдали те, кто делал попытки спорить со слепой верой и искать доказательства, подвергаясь арестам и теряя своих близких.

Васильев в своей повести рисует тот же душевный надрыв, что и другие произведения. Надрыва, в котором жил советский человек. Он вынужден был не только постоянно преодолевать бытовые сложности, но ещё и жить в постоянном страхе перед тем, что приедет ночью чёрная машина и увезёт кого-то из твоих близких, а ты обязан будешь верить в то, что они — «враги народа» и всенародно отречься от них. Даже если твои собственные глаза, твои чувства твердят тебе о том, что всё это — ложь.

Автор — М.В. Гуминенко