Вместе с Крещением неизменно на память приходит Николай Рубцов. Они стоят рядом: в этот день русский поэт крестился в Вечность. Еще в конце семидесятых знакомый журналист сказала: «Запомните имя - Николай Рубцов. Это один из лучших и значительных поэтов России». Она была права.
Николай Рубцов сумел каким-то непостижимым образом переплавить в своем творчестве лучшее, что есть в русской поэзии, при этом оставаясь самим собой. По неприкаянности, любви к перемене мест и шаманству он похож на Хлебникова, по трагическому ощущению жизни – на Блока,
по проницательному видению русской жизни - на Есенина, по мистическому ощущению будущего – на Лермонтова, по чувству природы – на Фета и Тютчева. Но при этом никого из них он не копировал, оставаясь самобытным русским поэтом.
Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета,
Я даже слушать перестану
Того же Тютчева и Фета,
И я придумывать не стану
Себя особого, Рубцова,
За это верить перестану
В того же самого Рубцова,
Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!..
В его поэзии нет ничего, что напоминало бы о том, что он родился и жил в Советском Союзе, и слова «Рубцов – советский поэт» рядом не стоят, потому что просто не совместимы. Не зря при жизни поэта упрекали в недостаточности отражения современной жизни и в том, что он весь – в прошлом.
А заодно упрекали и в пессимизме. Надо сказать, что критики нутром чувствовали его чужеродность советской реальности и упреки были справедливыми: в поэзии Николая Рубцова так мало советского, как будто реальность его обмывала, но не проникала внутрь.
Он вышел из нее нетронутым, встав естественным образом в один ряд с Пушкиным и Лермонтовым, Некрасовым и Есениным, Фетом и Тютчевым, Блоком и Хлебниковым. Его место - в этом ряду, ими он пропитан и просвечен.
Взбегу на холм и упаду в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
Засвищут стрелы будто наяву,
Блеснет в глаза кривым ножом монгола!
................................................................
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестностях России…
***
О, Русь—великий звездочет!
Как звезд не свергнуть с высоты,
Так век неслышно протечет,
Не тронув этой красоты
Поэзия Николая Рубцова проникнута русским национальным духом и русским ощущением жизни. Но не потому, что в его стихах присутствует деревня, лес, почерневшие от дождей избы и березы, а потому что в ней живет невидимая, укрытая в снегах и истории Русь с ее церквями, кладбищами, крестами, тягой к святости и небесной чистоте.
От его стихов идет тепло русской печки, они пахнут парным молоком, цветами и осенними дождями. Русь у поэта - вне социальности, вне политики, вне державности и государственности. Она там, где этих слов нет, но есть тишина, покой и воля.
Я люблю, когда шумят берёзы,
Когда листья падают с берёз.
Слушаю – и набегают слёзы
На глаза, отвыкшие от слёз.Всё очнётся в памяти невольно,
Отзовётся в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
Николай Рубцов удивительным образом смог все, выпавшее на его долю - холодные и голодные годы, сиротство, безденежье, не сложившуюся личную жизнь, бесконечные истории, в которые попадал по глупости и жажде справедливости, переплавить, выбросить как шлак все грязное, неприглядное, суетное и сотворить из этого удивительно чистые, как слеза ребенка, стихи.
Уже было однажды, когда из страшной резни и тяжелого периода русской истории родились прозрачные и светлые по красоте и чистоте духа иконы Андрея Рублева. Так и у Николая Рубцова о реальных событиях, в которых он жил, говорит только щемящая интонация, звучащая почти в каждом его стихотворении.
Я люблю судьбу свою,
Я бегу от помрачений!
Суну морду в полынью
И напьюсь,
Как зверь вечерний!
Сколько было здесь чудес,
На земле святой и древней,
Помнит только тёмный лес!
Он сегодня что-то дремлет.
От заснеженного льда
Я колени поднимаю,
Вижу поле, провода,
Все на свете понимаю!
Вот Есенин – на ветру!
Блок стоит чуть-чуть в тумане.
Словно лишний на пиру,
Скромно Хлебников шаманит.
Неужели и они –
Просто горестные тени?
И не светят им огни
Новых русских деревенек?
Неужели
в свой черед
Надо мною смерть нависнет, –
Голова, как спелый плод,
Отлетит от веток жизни?
Все умрём.
Но есть резон
В том, что ты рождён поэтом.
А другой – жнецом рождён...
Все уйдем.
Но суть не в этом...
Его Россия – это тот источник, к которому идешь, когда плохо, когда кажется, что силы на исходе и чтобы жить дальше, надо испить из этого чистого родника и тогда появятся силы жить дальше. Вот таким было чувство Родины у Николая Рубцова. Для него Родина – не территория, не место, где всегда хорошо и сытно, а душа, без которой он умрет.
Эта связь кровная, ее невозможно разорвать, и где бы он ни жил, его всегда тянет обратно, в родную деревню, туда, где он пропитался красотой северной природы и ее духом, научился доброте и справедливости, где похоронена его мать и где он снова обретает силы.
Рукой раздвинув темные кусты,
Я не нашел и запаха малины,
Но я нашел могильные кресты,
Когда ушел в малинник за овины...
..................................................Пускай меня за тысячу земель
Уносит жизнь! Пускай меня проносит
По всей земле надежда и метель,
Какую кто-то больше не выносит!Когда ж почую близость похорон,
Приду сюда, где белые ромашки,
Где каждый смертный
свято погребен
В такой же белой горестной рубашке.
Это интересно
+2
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Как это было недавно - как это было давно...
(1)
Галина (Виноградинка)
,
14.04.2021
-
Хотя бы один остался, кто не потерял рассудок: Парад Победы в Белоруссии...
(2)
Андрей
,
11.05.2020
-
Рейс 109 : самый жуткий теракт советской эпохи
(2)
Галина (Виноградинка)
,
23.06.2019
-
То, о чём мечталось и что сбылось:обложки архивных номеров журнала «Техника – молодёжи».
(3)
оксана33
,
06.10.2018
-
Давайте поклонимся им, павшим и живым!!! СТИХИ О ВОЙНЕ...-
(2)
amerika
,
23.05.2018
20241228003744