Разуваев Александр
директор аналитического департамента
ГК "Альпари"         

Один мой коллега, который ради прикола читает соответствующие тексты, называя данное творчество мечтой самоубийцы. После длительного прочтения соответствующих прогнозов у неподготовленного читателя возникает твердая уверенность, что все в России и мире очень-очень плохо и скоро наступит вообще что-то неведомое и страшное, поэтому быстрый и немедленный суицид или уход в наркотический дурман, т.е. бегство от текущей реальности, представляется лучшим выходом в текущей ситуации. Естественно, у данного творчества есть и соответствующий фан-клуб, который обычно состоит из людей, которые не смогли состояться в жизни, и, как им соответственно удобно, винят в своем результате соответствующие правила игры. Им кажется, что в один прекрасный день в мир явится “добрый волшебник” или “финансовый кризис”, который до основания разрушит основы старой жизни и создаст жизнь новую, в которой они займут намного более заметные и достойные позиции. К сожалению, их мечты иногда сбываются, достаточно вспомнить революцию в России в 1917 году. Естественно на фоне обвала цен на нефть почти в три раза и санкций всадники Апокалипсиса оказываются в фаворе у неподготовленной и непрофессиональной публики, однако, стоит помнить, что 2 раза в сутки испорченные часы показывают правильное время вне зависимости от конкретного дефекта в их механизмах.Конец года щедр на разные экономические и политические прогнозы. Большинство из них предполагает крайне негативные для России сценарии, особенно этим грешат оппозиционные политологи и экономисты.

Вместе с тем, последние экономические события, хотя и не шли ни в какое сравнение с лихими 90-ми, оставили страх даже у абсолютно адекватной и честолюбивый части граждан. Один мой знакомый сказал: “Я понимаю, что все должно вырасти, но, глядя на цены на нефть, мне страшно, я завязываю себе глаза и покупаю акции и облигации на все, но я очень боюсь, что я или моя жена потеряем работу”. Соответственно, стоит разобраться, насколько страшен современный кризис, и как в нем жить. В принципе можно сказать, что человечество в целом и россияне в частности, достаточно инфантильны, бывали в истории времена и покруче, однако, об этом сейчас мало кто вспоминает. Люди хотят, чтобы у них все было, и за это им ничего не было. Однако, лишь небольшое число привлекательных барышень находят себе богатых и влиятельных покровителей, которые решают все их проблемы, остальные люди должны решать проблемы сами.

Для начала стоит разобраться с реальностью. Падение цен на нефть действительно очень серьезно. Период болезненно-низких цен на нефть может продлиться еще год или два. Однако любая война заканчивается миром. В том числе ценовая война США и ОПЕК. А значит - сокращение квот и возврат цен к $100/барр. неизбежны.

Трудное время стоит просто перетерпеть. Перетерпеть должен помочь соответствующий объем сбережений, который должен быть у каждого взрослого человека. Традиционно считается, что он должен быть равен примерно годовому объему вашего потребления.

Есть ли универсальный рецепт от страха и неуверенности в себе? Мой ответ есть – это жажда наживы. Деньги – это особая материя, живущая по своим особым законам. Как только человек переводит свое мышление с эмоционального на монетарное, он начинает более адекватно и спокойно воспринимать реальность, приучает себя к трудолюбию и внутренней дисциплине, понимает, что главное - это его результат или счет на табло.

Жажда наживы, жажда личного успеха заставляет каждого не только брать на себя риски вложений в конкретные акции или облигации, но и заставляет постоянно работать над собой, повышая личную капитализацию, становясь более конкурентным на рынке труда. Именно жажда наживы заставила человечество совершить великие географические открытия и создать капиталистическую систему, как наиболее эффективную из придуманных человечеством, отрицать это могут только откровенные лузеры. Этот мотор заставляет мир крутиться, пренебрегая, а иногда и презирая страх.

В свое время один из моих знакомых хотел завербоваться в любую горячую точку, чтобы отдать все долги, любовь к вину и женщинам сделали эти суммы значительными, однако, теперь он практически решил свои проблемы и является успешным частным инвестором.
Вывод прост: риски, причем очень серьезные, присутствуют всегда. Если вам кажется, что ситуация безоблачная, значит вы что-то не замечаете. И всегда существует вероятность, что к вам придет в гости маленький пушной зверь.

Однако он неизбежно придет, если вы будете бояться и не предпринимать никаких мер по повышению профессиональной квалификации и будете лениться в своей профессии или бизнесе. Более того, если вы будете готовы к испытаниям, вы возможно сможете прогнать ужасного зверя из своего дома. Даже смутные 90-е годы знают примеры успешных людей, которые не побоялись взять на себя риски и трудолюбием и конечно везением сделали свои успешные бизнес истории, естественно в нулевые годы таких историй было намного больше. Везение дается далеко не всем. Однако работа над собой всегда приносит результаты. Один нефтегазовый журналист во время длительного перелета из Нового Уренгоя в Москву сказал мне, что люди, которые не могли обеспечить себе достойный уровень жизни в 90-е годы, вызывали чувство сострадания и отвращения к власти, толкнувшей их в нищету, а сейчас - чувство презрения и брезгливости к их лени и нежеланию изменить свою жизнь......

http://www.finam.ru/analysis/newsitem/chitaya-prognozy-na-2016-god-20151225-114332/

Андрей Мовчан    «

Что ждет экономику России в 2016…» 

На 2016 год у России, безусловно, хватит и резервов, и экономической инерции, так что не стоит ожидать, что серьезные изменения придут немедленно. Скорее весь следующий год в России будет идти скрытая борьба между группами влияния – теми, кто может заработать на закрытии рынков и бесконтрольной эмиссии, и теми, для кого важна глобализация и внешние инвестиции

Россия вступает в 2016 год после двух лет рецессий (в 2014 году факт рецессии формально не был признан, но это легкая манипуляция с цифрами). ВВП, достигший к 2013 году почти на нулевом росте $2,15 трлн, в 2015-м составляет не более $1,2 трлн, и, по общему мнению Минфина и ЦБ РФ, в 2016 году сократится еще. Незначительность сокращения ВВП в «реальных рублях» (по прогнозу Росстата, ВВП 2015 года будет ниже ВВП 2014-го всего на 3–4%) не должна обманывать – в долгосрочной перспективе долларовые и рублевые показатели все равно сойдутся, а разница в оценках в двух валютах связана не столько с 2015 годом, сколько с предыдущим периодом, когда поток нефтедолларов гнал курс рубля наверх и задирал оценку ВВП России в долларовом выражении.

По объему ВВП Россия уступила Мексике и скатилась на 15-е место в мире (76-е место в мире по ВВП на душу населения) – и опять же с учетом голландской болезни 2005–2014 годов правильнее было бы сказать, что предыдущая переоценка ВВП России просто сократилась почти до нуля.

Новости стагнации

Чтобы понять процессы, происходящие в России, и предсказать развитие событий на 2016 год, надо вернуться в прошлое на 15 лет. Уже к 2000 году в России начала складываться рентная модель экономики, основанная на консолидации денежных потоков от экспорта ресурсов в руках ограниченной группы лиц, контролируемых властью. За 12 лет эта модель стала единственной и доминирующей – корреляция доходов государственного бюджета, темпов роста золотовалютных резервов, темпов роста ВВП и даже курса рубля с изменением цены на нефть стала почти стопроцентной.

Отчасти виной тому голландская болезнь. Избежать ее не удалось, несмотря на жесточайшие меры по стерилизации денежной массы и формирование золотовалютных резервов в размере более 33% ВВП. Деньги просачивались в экономику иностранными инвестициями и кредитами, но в отличие от «своих», замороженных по большей части в американских облигациях, они были дорогими и уносили доходы из экономики. На пике голландской болезни, в 2013 году, расхождение рыночного курса рубля и расчетного курса к доллару составляло 50%. Но голландская болезнь – это только одна из причин.

С другой стороны, развитие экономики было крайне затруднено разрушением институтов, коррупцией, полным отсутствием механизмов защиты прав предпринимателей и инвесторов. В довершение всего конверсия потока нефтедолларов в инвестиции и оборотный капитал нересурсных бизнесов, сравнительно высокая до 2008 года, начиная с 2009 года стала резко падать, а в 2012 году, на фоне потери бизнес-сообществом последних надежд на демократизацию, стала отрицательной – вывоз капитала и деинвестирование начали существенно превышать сальдо торгового баланса.

Даже при притоке нефтедолларов и полной открытости к иностранным инвестициям после восстановительного роста 2010–2012 годов наступило устойчивое снижение темпа роста ВВП на 1,5% в год на фоне физического сокращения инвестиций и капитальных затрат от года к году.

Растущая монополизация российской экономики и ее зависимость от подконтрольных власти монстров типа «Газпрома», «Роснефти» и РЖД приводили к стабильно высокой инфляции, создаваемой почти исключительно влиянием растущих тарифов, едва успевающих за аппетитами «эффективных менеджеров» во главе монополий.

Власть, уверенная в долгосрочности высоких цен на нефть и незаменимости российской нефти для Европы, решала задачу сохранения рейтинга в условиях стагнации просто – опережающим и рост ВВП, и рост производительности увеличением зарплат гипертрофированного (более 38% трудовых ресурсов) бюджетного и государственного сектора, ускоренным ростом социальных пособий и неэффективными и непродуманными бюджетными расходами. В 2013 году, на фоне почти нулевого роста ВВП и существенного падения его качества, при падении инвестиций, капитального строительства и экспорта, несмотря на рост цен на нефть, рост заработной платы в России был двузначным, а тарифы выросли более чем на 8%. Такой дисбаланс приводил к росту импорта и доли торговли в ВВП, к 2014 году составлявшей около 30% (в два раза больше, чем в США).

Шок и преодоление

В 2014 году падение цен на нефть стало шоком, наложившимся на долгосрочную стагнацию. На шок отреагировало гипертрофированное потребление, и падение ВВП в значительной степени было связано даже не с сокращением стоимостного объема производства в ресурсном секторе, а с коррекцией импорта, расходов домохозяйств и компаний. Именно это позволило России мягко войти в период стагфляции, а разумная политика ЦБ сохранила достаточный объем золотовалютных резервов, позволив национальной валюте обесцениться в два раза к доллару США и тем самым менее чем за год нивелировать голландскую болезнь, продолжавшуюся с 2005 года.

2015 год, первый год сбалансированных цен на нефть, принес России падение всех основных экономических показателей в масштабах, которых не пережило бы ни одно развитое государство. Спрос на долгосрочные товары упал почти в два раза, импорт – на 35%, обороты торговли в рублях – почти на 12% (то есть в долларах более чем в два раза, но в данном случае не вполне корректно оценивать обороты в валюте), иностранные инвестиции еще в 2014 году упали почти до нуля и в 2015-м не выросли.

Ожидаемое в 2015 году падение ВВП в реальном выражении на 3–4% (а скорее на все 5%) сочетается с инфляцией минимум 14–16%, а по потребительским товарам без недвижимости и товаров долгосрочного спроса (тех, падение спроса на которые позволило ценам удержаться на старых уровнях) инфляция составила более 30%. Тем не менее Россия не только не находится в состоянии экономического коллапса, но даже имеет достаточные резервы для сохранения стабильности при продолжении глубокой рецессии.

К 2016 году Россия подходит фактически исчерпав последствия нефтяного шока – с золотовалютными резервами в размере двухгодичного импорта, относительно стабильным (настолько, насколько стабильна цена на нефть) курсом рубля и медленно снижающейся инфляцией. Тем не менее результаты безответственной экономической политики последних 15 лет никуда не делись – Россия осталась недиверсифицированной рентной экономикой, в которой нет ни институциональных, ни технологических, ни демографических драйверов диверсифицированного роста.

Преодолев «нефтяной удар», Россия просто вышла обратно на долгосрочный тренд стагнации, только на значительно более низком уровне. В дополнение к ситуации 2013 года Россия своей внешней политикой сумела перекрыть потенциальные каналы привлечения инвестиций и отпугнуть тех немногих инвесторов и предпринимателей, которые все еще готовы были пробовать диверсифицировать ее экономику. И в 2015-м, тощем, году сальдо счета торговых операций России осталось позитивным, но вывоз капитала и инвестиций превысят его примерно на $18–20 млрд.

2016 год обещает быть еще хуже: только за последний месяц Россия умудрилась поставить на грань разорения свою туристическую индустрию и чартерных перевозчиков, заморозить огромный контракт «Росатома» – последнего промышленного производителя конкурентных технологий в России, и поставить его международную репутацию под сомнение. А также нанести удар по своему капитальному строительству, дискриминировав инвесторов с портфелем $10 млрд и лучшими строительными технологиями, и подорвать основы для своего экспорта нефти и газа в Южную Европу в будущем.

Год борьбы

На этом фоне фирменные признаки российской экономики никак не меняются. В банковском секторе Центробанк в течение многих лет сочетает протекцию государственным институтам, бюрократизацию контроля за банками, увеличивавшую их себестоимость, и удивительную терпимость к самым различным операциям windows dressing. В итоге отрасль пришла к объему кредитов на одного сотрудника в 5–15 раз ниже, чем в развитых странах, хронической недокапитализации и практической непрозрачности балансов, так что даже отзыв 1% лицензий в неделю не улучшает ситуации – над Россией нависла угроза второго банковского 1998 года. В лучшем случае в 2016 году сбудется предсказание Германа Грефа и еще 10% банков уйдут с рынка. В худшем – пожар примет неконтролируемый характер и крушение одного-двух крупных банков по цепочке вызовет массовые остановки и панику во всей системе.

Во всех крупных отраслях промышленности показатели себестоимости в России хуже, чем у иностранных конкурентов, и ситуация не исправляется, несмотря на падение курса рубля. По официальному признанию самой же власти, две основные программы, подававшиеся как панацея для российской экономики – «импортозамещение» и «разворот в сторону Китая», – не дают желаемых результатов. Вряд ли стоило ожидать другого – при безработице ниже 5%, почти 90%-ной загрузке производственных мощностей и полном нежелании экономических агентов инвестировать в новые мощности (не говоря уже об отсутствии возможностей для развития технологий) никакое импортозамещение не может состояться. Китай же, для которого Россия никогда не была серьезным партнером (доля России в торговле в АТР – 1%), вынужден решать куда более насущные проблемы, чем благотворительность по отношению к северному соседу.

В этой ситуации правительство России выбирает выжидательную тактику. Бюджет 2016 года не оставляет надежд ни на реформы, ни на развитие каких-либо альтернативных минеральным ресурсам драйверов экономики. В свою очередь рынок нефти и газа, на котором крупнейшие производители открыто вступили в демпинговую войну за счет роста объемов производства, не оставляет надежд на скорый рост цен или возможность предложить внешнему рынку большие объемы.

Нет сомнений, что в 2016 году экономика России продолжит сокращаться и параллельно преподнесет несколько неприятных сюрпризов, одним из которых может стать цепочка банкротств крупных банков. Понимая это, правительство уже открыто говорит о встающей дилемме: либо существенно повышать налоги на остатки бизнеса и на частных лиц (что точно приведет к усилению рецессии и, возможно, к опережающему сокращению налоговой базы), или кардинально сокращать социальную сферу, что может вылиться в массовое недовольство.

В этих условиях правительству будет все труднее бороться с соблазном отступить от своих монетаристских принципов свободного движения капитала, рыночного курса валюты и ограничения эмиссии, тем более что голоса, призывающие пойти по венесуэльскому сценарию, звучат все громче. Первой ласточкой пока бархатных ограничений стали попытки ограничить внешний туризм – как-никак он уносил из страны до 2014 года около $40 млрд в год, а сегодня это большие суммы.

Но на 2016 год у России, безусловно, хватит и резервов, и экономической инерции, так что не стоит ожидать, что серьезные изменения придут немедленно. Скорее весь год в России будет идти скрытая борьба между группами влияния – теми, кто может заработать на закрытии рынков и бесконтрольной эмиссии, и теми, для кого важна глобализация и внешние инвестиции. Теми, кто получает доход от бюджетного финансирования и жаждет тотальной национализации, и теми, кто хочет по дешевке скупить бизнес в стране, по возможности его приватизировав. Мы рано или поздно точно узнаем, кто победит, но, скорее всего, еще не в следующем году.

Оригинал

Владимир Шумилов 

Главные риски и возможности для российской экономики

«Ведомости» попросили экономистов рассказать, какие основные риски грозят экономике России в 2016 г., а также какими благоприятными возможностями может представиться шанс воспользоваться.

Это не столько прогнозы или сценарии, сколько оценка формирующихся тенденций, попытка разглядеть вероятных «черных лебедей» – события негативные и непредсказуемые и, наоборот, «белых», каждое из которых способно сильно повлиять на ситуацию в России.

«Белый лебедь»: скачок цен на нефть до $60/барр. из-за бюджетных рисков нефтяных монархий Персидского залива в условиях приближения к ним зоны социальной и военной нестабильности (ИГИЛ – запрещенная в России организация, шиитские повстанцы в Йемене), а также давления сланцевых проектов США. Очень маловероятен.

«Черные лебеди»: 1) Большая азиатская война (выход нестабильности из регионов Леванта и Афганистана/Пакистана в страны Центральной Азии, на Кавказ, в Крым) с риском втягивания России в затяжную дорогостоящую сухопутную кампанию. 2) Усиление санкций из-за возобновления конфликта на юго-востоке Украины. 3) Системная посадка Китая, финансовый кризис. 4) Кризис доверия к модели роста в России: откладывание инвестпроектов, долларизация активов предприятий, банков и населения, скачок курса и инфляции, сжатие экономики.

Неопределенный эффект: формирование «красной Думы». Кризис может вызвать масштабное разочарование избирателей в «Единой России» и партиях либерального толка, что приведет к росту представительства КПРФ в Госдуме на выборах 2016 г. С одной стороны, это вызовет ужесточение контроля Думы за бюджетом и работой госкорпораций, с другой – усиление дирижизма в экономической политике.

«Черных лебедей» много, и все они носятся по кругу: и цена нефти, и санкции, и геополитика – все риски те же самые, что и в 2015 г. Падение цены на 45%, как в 2015 г., снова может повториться: никто не знает, где дно. Падение до $20-25/барр. создает новые геополитические риски: большой вопрос, что будет происходить при таком уровне цен в странах типа Саудовской Аравии, Эмиратах, Катаре, жители которых привыкли к определенному уровню доходов. Риск нестабильности на Ближнем Востоке – это "мегачерный лебедь". Санкции сами по себе плодят "черных лебедят": рушится система правил, санкции стали новым словом в политике, инструментом, которым всегда есть соблазн воспользоваться.

Внутренние риски тоже те же самые. Мы, напомню, перестали расти при цене нефти в $110/барр. Это результат экономической политики, в которой с тех пор ничего не поменялось, и потенциал улучшения – гигантский.

Инвестиционный кризис будет продолжаться: иностранные инвесторы ушли, внутренние будут заниматься выживанием. Но намного хуже продолжение спада доходов населения: если что и могло бы вывести экономику из рецессии, то это восстановление потребительского спроса. Но мы явно еще не дошли до дна.

К рискам я бы отнесла увеличение рисков потрясений. Но они уже стали образом жизни - и курс, и инфляция, и правительство на них реагируют сдержанно. Получается, экономика уже привыкла, что ее постоянно трясет, и сохраняет некую стабильность – но это стабильность осажденной крепости. Если нет внешних потрясений, то происходят внутренние: риски – со стороны внутренних законов или правоприменения, здесь уже накоплена инерция.

Но запущенные ранее рыночные механизмы продолжают работать. Это, конечно, активность, нацеленная, скорее, на выживание. Но она есть, и именно предпринимательский дух, а не жесткость управления, обеспечивает экономике устойчивость.

Основные риски связаны с провалом коммуникаций в экономической политике. Сейчас идет сигнал, что бюджетная политика будет жесткой и поддержку экономики возьмет на себя ЦБ – ставка будет снижаться. Но есть большой риск, что бюджетная политика жесткой не будет и ставка не будет снижаться. От смягчения бюджетной политики выигрывает узкий круг секторов, связанных с бюджетной сферой, тогда как уровень ставок влияет на всю экономику. И 2016 г. станет “лакмусовой бумажкой”: придется ли всей экономике оплачивать поддержку госсектора, или все-таки правительство попытается создать благоприятные условия и для частного сектора.

Позитивным фактором могла бы стать долгосрочная экономическая стратегия. Хотелось бы узнать: какой экономикой мы хотим быть через 10 лет? Как мы себя спозиционируем в глобальном мире? Как экономика, которая по-прежнему экспортирует сырье, или как экономика, которая, может быть, помимо сырья экспортирует что-то еще? На эти вопросы нет ответа, нет консенсуса и нет даже обсуждений. И мы все, наверное, предполагаем, что экономика останется такой же, как сейчас, просто на нее будут накладываться разные тенденции, в основном – неуправляемое стечение обстоятельств. Будем просто дрейфовать.

О рисках. Падение цен на нефть до уровня ниже $40/барр., если не произойдет быстрого откока, запустит новую волну “подстройки” среди всех экономических агентов – рост безработицы, дальнейшее падение потребления, которая, в свою очередь, выльется в более глубокую и продолжительную рецессию. Неуспех Китая в борьбе с негативными процессами в экономике может привести как к продолжению падения цен на сырье, так и ухудшить динамику взаимной торговли с Россией. Неготовность властей России проводить конструктивную и активную антикризисную политику может не просто вылиться в более продолжительный кризис с вялыми темпами восстановления, но и существенно углубить рецессию в 2016 г.

О возможностях. Дешевый рубль делает российский труд весьма привлекательным по стоимости на фоне многих развивающихся стран. Даже если местные производители не смогут этим воспользоваться, то будут иностранные инвесторы, готовые открыть небольшие (скорее всего, сборочные и простые) производства в России. Успех Китая в борьбе с негативными процессами в экономике, скорее всего, приведет к росту цен на многие виды сырья и улучшит динамику взаимной торговли с Россией.

Мы ожидаем, что цена на нефть в 2016 г. будет ниже, чем в 2015 г.: $44/барр. Наибольшие трудности возникнут в бюджетной сфере. Недобор доходов будет трудно компенсировать заимствованиями, а дополнительное расходование резервного фонда создает экономические и политические риски. Правительству придется использовать все резервы - и более жесткое налоговое администрирование, и проведение приватизации, и максимальную экономию расходов.

Теоретически в этом может быть и хорошая сторона – выход бизнеса из тени, повышение эффективности расходов. Но жизнь показывает, что положительный эффект возможен, если такие меры, во-первых, проводятся сбалансированно (с бизнеса больше берут, но компенсируют это каким-то улучшением его положения), во-вторых, тщательно проработаны и сопровождаются структурными реформами. Сейчас же на подготовку реформ нет времени, а государство не готово проводить по отношению к бизнесу сбалансированную линию. Скорее наоборот – меры становятся все более поспешными и содержат все меньше позитива.

Самое, на мой взгляд, неприятное – это то, что в нашей новой реальности происходит архаизация экономики и ее чудовищное упрощение, начиная от модели потребительского поведения и заканчивая нашими возможностями. Это качественное ухудшение, его труднее измерить, но оно наиболее опасно.

Поэтому возможный позитивный сценарий я только частично связываю с более быстрым восстановлением цены нефти: более позитивным было бы срабатывание чувства опасности у властей предержащих и начало структурных реформ. Не берусь оценивать вероятность такого сценария. Но нельзя же сидеть и ждать, что вот-вот нам что-то откроется, на этом основании невозможно строить планы на будущее.

Нефть держится ниже $50/барр. и не факт, что вырастет, – это основной риск, который может оставить экономику еще на год в рецессии.

Из вероятных плюсов я бы выделил возможность снятия санкций с России: на мой взгляд, вероятность этого – ненулевая. Это могло бы существенно развернуть рынки, хотя «в моменте» может принести и проблемы: приток капитала приведет к укреплению рубля, тогда как нефть может и не подорожать.

Очередной нефтяной шок может быть на подходе: основной риск 2016 г. – углубление кризиса на рынках сырьевых товаров. ОПЕК как картель уже почти не функционирует – организация превратилась в дискуссионный клуб, однако окончательный ее развал может стать негативным шоком для нефтяного рынка.

Выпущенный МАГАТЭ в декабре положительный отчет по ядерной программе Ирана означает, что санкции против этой страны могут быть сняты уже в январе. При текущей политике ОПЕК (точнее, ее фактическом отсутствии) цены на нефть, скорее всего, продолжат падение в первом полугодии, не исключен кратковременный спад до $20/барр. Экономику России могут ожидать новые испытания. Поскольку она уже оперирует в кризисном режиме, ЦБ и правительство находятся в «высокой боеготовности», это поможет в выборе оптимальной реакции. Во втором полугодии вероятно умеренное восстановление цен на нефть, что поможет стабилизации российских экономики и рынков.

При этом «белый лебедь» может прилететь из Европы в июне 2016 г., если обстановка в Донбассе продолжит стабилизироваться: ЕС может продлить не все санкции на последующий полугодовой срок. Совершенно неожиданным «белым лебедем» было бы поступление сигналов о возможности смягчения санкций США после избрания нового президента США в конце 2016 г.

Главные риски остаются неизменными – прежде всего, внешние: цены на нефть, связанные с ними перспективы мировой экономики и геополитика (включая санкции). Внутренние риски существенно меньше, хотя в долгосрочном плане они остаются основным сдерживающим фактором для роста: это низкая конкурентоспособность и эффективность экономики, большая доля госсектора, монополизация, слабо развитый финансовый сектор, коррупция и неэффективность управления, слабая защита прав собственности.

Благоприятные возможности в 2016 г. будут, как ни странно, напрямую связаны с основными рисками. Сохранение низких цен на нефть и западных санкций заставит - уже заставляет - власти становиться более эффективными, а также повышать требования к эффективности госкомпаний. Такой подход скорее всего сохранится даже в случае роста цен на нефть, поскольку кризис и его последствия (такие как снижение уровня госрезервов) будут еще долгое время влиять на экономическую и бюджетную политику.

На фоне неопределенности динамики цен на нефть меркнут все остальные факторы. Можно представить два варианта: если цена восстановится до $50/барр. – то в 2016 г. экономика стабилизируется, рубль укрепится, отток капитала уменьшится, инфляция снизится двукратно, смягчится политика ЦБ; если нефть останется в диапазоне $30-40/барр. – мы увидим продолжение рецессии, дальнейшее ослабление рубля, высокую инфляцию.

Из вероятных положительных моментов можно выделить смягчение геополитической напряженности и ослабление санкций ЕС во второй половине 2016 г.; некоторое открытие рынков долгового и акционерного финансирования; привлечение средств из Китая; принятие необходимого решения о повышении пенсионного возраста.

Потенциальные риски – отсутствие почвы для улучшения геополитической обстановки в обозримой перспективе; решение отдельных проблем с помощью мер, негативных для финансовых рынков и долгосрочных перспектив развития экономики (замораживание пенсионных накоплений); дальнейшее откладывание необходимого сокращения бюджетных расходов.

Ключевой внешний риск – безусловно, дальнейшее снижение цен на нефть. Судя по текущим ценам, нефть из Ирана уже в значительной мере учтена рынком, однако помимо снятия санкций важно, на сколько Иран сможет увеличить добычу. Еще один риск – замедление экономики Китая, что отражается на цене сырьевых товаров. Первое повышение ставки ФРС рынки пережили спокойно, однако нельзя быть уверенным, что дальнейший рост ставки не спровоцирует дополнительное давление на валюты развивающихся стран и цены на сырье.

Возросли труднопрогнозируемые геополитические риски: сложно сказать, в каком русле будет развиваться сирийский конфликт, на востоке Украины конфликт в любой момент может разгореться с новой силой. Санкции в отношении России, на наш взгляд, сохранятся на весь год; в зависимости от результата выборов президента в США отношения с Россией могут улучшиться или ухудшиться.

О каких-либо реформах в России говорить бессмысленно. После выборов в Думу есть вероятность роста социальной напряженности, как в 2011 г., на этот раз к политическим требованиям еще добавятся экономические – реальные доходы населения падают два года подряд.

Негативный риск – более глубокое и долговременное падение частного потребления. Падение реальных доходов в 2016 г. продолжится, потребительская уверенность, вероятно, останется низкой, а склонность к сбережениям на черный день – высокой из-за неуверенности в будущем. Люди продолжат выплачивать накопившиеся за годы долги, в то время как банки будут очень осторожны в выдаче новых кредитов. В результате даже снижение ставки ЦБ (и, соответственно, банковских ставок), скорее всего, не окажет существенного положительного эффекта на потребление.

Еще один негативный риск – более жесткая, чем сейчас ожидается, политика ФРС; допустим, если ставка ФРС к концу 2016 г. будет на 0,5-1% выше, чем сейчас ожидают рынки. В этом случае произойдет более сильное укрепление доллара и падение цены на нефть – и новое ослабление рубля.

Цена на нефть, конечно, остается основной переменной для российской экономики, сильно влияющей и на рост, и на инфляцию. На мой взгляд, негативные сценарии достаточно хорошо учтены, а вот более высокая цена (ближе к $60/барр.) может стать приятным сюрпризом.

Риски известны - Китай и нефть, причем в обоих случаях мы все же ожидаем улучшений. Никто не снимал с повестки дня геополитику: нерешенный украинский вопрос, затянувшаяся операция в Сирии, разногласия со странами Запада, возросшая террористическая угроза - это факторы, способные добавить проблем российской экономике. Возможны и положительные сюрпризы - объединений усилий по борьбе с ИГИЛ и успехи в этой сфере способны улучшить отношения с Западом, а именно это (а не сам процесс снятия/ослабления санкций) может положительно повлиять на российские рынки.

Для экономики больше рисков внутренних – в реакции властей на внешние и внутренние условия. В 2015 г. негатив был нивелирован быстрой адаптацией к рублевому шоку и временным отскоком цен на нефть весной. Сейчас запас прочности снизился. Населению придется смириться с продолжением падения доходов. Экономический и бюджетный кризис сократит возможности для поддержки электората традиционными способами, что чревато проблемами для партии власти на парламентских выборах 2016 г. Люди будут все более чувствительно реагировать на спад уровня жизни, дальнейшие попытки ограничения экономических и личных свобод. Рост протестных предпочтений при голосовании из-за кризиса может усилить вес системной оппозиции, поскольку несистемной вряд ли дадут шанс поучаствовать в выборах.

Основные риски связаны с ростом социальной напряженности в регионах на фоне продолжающегося падения реальных доходов. Поскольку рост такой напряженности нежелателен в преддверии парламентских выборов, можно ожидать чрезмерного смягчения бюджетной политики и роста дефицита федерального бюджета. Кроме того, продолжатся попытки (на этот раз успешные) увеличения налоговой нагрузки на экспортно ориентированные сектора экономики.

Риски: дефолт одного или нескольких регионов из-за снижения налоговой базы по налогу на прибыль, сохранения расходных обязательств, закредитованности. В случае дефолта одного-двух регионов может последовать цепная реакция, повысится давление на банковский капитал. Объем необходимого рефинансирования по рыночным и нерыночным долгам, а также предполагаемый размер дефицитов неизбежно ведут к патовой ситуации: квазисуверенный долг становится не только тяжело наращивать и рефинансировать, но и сократить потребность в нем нельзя.

Возможности: снятие финансовых санкций при достижении консенсуса по Сирии и Украине. Это расширит возможности по долговому финансированию федерального бюджета, дополнительный приток валюты улучшит финансовые условия на внутренних рынках капитала и позволит ЦБ более щедро смягчать монетарную политику. При этом укрепление рубля может эффективно сдерживаться пополнением резервов и лимитированным интересом компаний к заимствованиям в условиях низкого внутреннего спроса.

Внешние риски. Переход Китая на новую модель роста не будет простым и может приводить к турбулентности на рынках, включая финансовые и сырьевые. В денежно-кредитной политике ФРС, после столь длительного периода нулевых ставок, любые ошибочные шаги могут спровоцировать крайне резкие колебания на финансовых рынках, при этом уже нет бюджетных ресурсов и запаса монетарных стимулов для купирования проблем.

Внутренние риски. У госбюджета нет запаса прочности: любые факторы, способствующие снижению доходной базы или росту «необходимых расходов», – существенный риск. Обеспечение ценовой устойчивости требует развития денежно-кредитной политики ЦБ и политики управления резервами. Развитие пенсионной реформы также является одной из важных тем 2016 г.: выбор в отношении пенсионных накоплений отчасти обозначит основное направление будущей фискальной политики.

«Все зависит от нефти»

Основные риски 2016 г.: низкие цены на нефть; банковский кризис на фоне быстрого роста плохих долгов, проблемы корпоративного сектора с выплачиванием внешних долгов, дефолты.

Основные «позитивные шоки»: рост цен на нефть, отмена санкций, резкое падение инфляции (сочетание эффекта базы, слабого роста экономики, увеличения объема неиспользованных производственных мощностей, слабой индексации пенсий и зарплат).

Если цена нефти останется ниже $40/барр., оба нефтефонда России будут исчерпаны к 2017 г.: чтобы этого избежать, правительству в 2016 г. придется пойти на более жесткое сокращение расходов. Экономика сократится еще на 2-4% – в зависимости от бюджетной политики. Инфляция, несмотря на рецессию, останется двузначной – 10-12%. ЦБ не сможет снизить ставку весь год (при падении нефти ниже $30/барр. есть риск повышения ставки); не исключено введение контроля за движением капитала.

При восстановлении нефти до $50/барр. жесткая бюджетная политика не позволит экономике выйти из рецессии. Это вероятно только при росте цены нефти до $60/барр. в среднем за год.

http://www.vedomosti.ru/economics/articles/2015/12/24/622281...