Из бесед со студентами в Университете Эмори, а также в Технологическом и Государственном университетах Джорджии в марте 2014 года.

Я верующий

Привет, меня зовут рав Цви Фриман. Я человек, о котором вас предупредил ваш профессор.

Я настоящий верующий. Сначала я верю, а потом доказываю.

Более того, я догматик. Даже когда кажется, что реальность идет вразрез с моими верованиями, я продолжаю так же упрямо верить, как и раньше. Пока не получу факты, соответствующие тому, во что верю.

Во что же я верю?

Ну, поскольку я отец, то верю в своих детей. Я верю, что каждый из них настоящая драгоценность и несет в себе некий уникальный потрясающий дар для этого мира.

И, если честно, я верю, что то же самое верно для каждого человека, рожденного на этой земле, потому что в каждом из нас есть искра Божественности, как бы глубоко она ни была скрыта.

Я считаю, что ценность каждого отдельного человека выше, чем ценность общества, состоящего из этих людей. Да, математика в этом случае не работает.

Я верю, что жизнь — каждая жизнь — стоит того, чтобы за нее бороться, независимо от того, какая это борьба. Так же, как и биосфера, в которой мы живем, стоит того, чтобы ее сохранять, даже если для этого понадобятся очень большие усилия.

И у меня нет абсолютно никаких доказательств того, что все в действительности так, как я это понимаю.

Я полагаю, что мир, в котором мы живем, удивителен. Прожив в нём столько лет и столько всего в нём открыв, сколько нам еще предстоит открывать, к скольким настоящим сокровищам мы только начинаем подбираться! Взять хотя бы технологии, которые объединяют все человечество, давая возможность общаться, обеспечивая каждому доступ ко всей известной и постоянно обновляющейся информации, выявляя скрытый творческий потенциал каждого человека и демонстрируя нам исключительность и гармонию нашей чудесной Вселенной.

Я верю, что у мира есть один Создатель, что Он добрый, и Его намерения при создании нашей планеты жизни на ней были абсолютно хорошими, хотя нам и не всегда так кажется. Иногда даже бывает похоже, что ровно наоборот. Но я все равно верю, поэтому опровергаю свидетельства об обратном как не имеющие отношение к делу данные, которые еще предстоит объяснить.

Вы можете со мной спорить, можете приводить тысячи доказательств того, что мои убеждения в корне неверны, абсурдны и даже пагубны. Поберегите силы. Я настоящий верующий. Отчасти даже фанатик. Я человек, о котором вас предупреждал ваш профессор.

  Опасные верования

Теперь давайте скажем прямо: вера может быть опасна. Смертельно опасна. Она может уничтожить человечество — и это практически уже почти произошло несколько раз.

Возьмите, например, веру в то, что ценность человека может быть измерена «точно так же, как можно измерить железный прут». В Америке эта убежденность стала причиной расистских иммиграционных квот и десятков тысяч принудительных стерилизаций.

Переместившись через Атлантику, та же вера фактически дала нацистам ордер на уничтожение жизни еретиков, детей-инвалидов, гомосексуалистов, цыган, евреев и всех-всех-всех, кто не соответствовал их идеалам.

В первой половине прошлого века евгеника — учение о наследственном здоровье человека и путях его улучшения, о методах влияния на наследственные качества будущих поколений ради их совершенствования, всерьез считалась передовой наукой. Но на самом деле она не была наукой. Это была просто вера. Вера, которая обернулась угрозой для выживания человечества.

Или, например, взять веру в то, что пролетарская революция приведет к общей эмансипации, справедливому распределению материальных благ, возможному роспуску правительств и миру во всем мире. Сейчас, оглядываясь назад, мы понимаем, что это звучит абсурдно, но люди того времени искренне в это поверили — до такой степени, что стали устраивать кровавые революции, в результате которых миллионы людей были фактически превращены в рабов, огромная часть из которых погибла из-за невыносимых условий, к примеру, искусственно созданного голода и изнурительного принудительного труда.

Коммунизм пропагандировали как науку об обществе. Но он не был наукой. Он был верой.

Еще может быть вера в то, что интересы государства превыше прав одного человека. Потому что якобы многие важнее немногих. И потому что в жизни каждого отдельно взятого человека будто бы нет ничего Божественного и вообще особенного, что обеспечивало бы ему какие-либо неотъемлемые права. Поклонение государству, его обожествление — статолатрия, как назвал это Ватикан в 1930-е годы, критикуя фашизм, — было идеей, захватившей воображение философов, писателей и государственных деятелей, а в результате это обернулось величайшими злодеяниями в истории.

Оказалось, что фашизм был не чем иным, как верой. Смертельно опасной верой.

А как насчет веры в то, что все сложные явления можно объяснить с помощью законов, свойственных явлениям более простым — включая ваш субъективный опыт (материалистический редукционизм)? Никто не объясняет, как субъективное сознание может возникнуть из материи, энергии и физически законов. Никто даже не объясняет, что такое субъективное сознание. Но нам говорят, что нужно верить, элементарно верить, что есть объяснение, которое просто нужно найти, а в принципе все именно так и работает.

Как будто бы мы — не что иное, как некое устройство, машина, и все, что вам кажется наиболее стоящим, все, что имеет для вас наибольшее значение — ваши радость и грусть, любовь и страх, стремления и вдохновение, — все это лишь иллюзия и не более, чем нормально работающее программное обеспечение аппарата, сделанного из мяса.

Материалистический редукционизм казался очень успешной стратегией, чтобы предсказывать дальнейшее протекание наблюдаемых явлений. Но это не наука. Это именно вера, причем очень радикальная. Фактически угрожающая подорвать достоинство человеческой жизни.

Ну и, конечно же, все мы знаем о вере в то, что все в этом мире происходит по воле случая, и поэтому в нашем существовании нет никакой цели или смысла, кроме того, что мы сами хотим сделать со своей изначально бесполезной жизнью. Соответственно, бережное отношение к окружающей среде и сохранение лучшего мира для наших потомков представляет собой не более, чем сентиментальную ценность. Мир сам по себе как бы не имеет какого-либо смысла или цели.

Откуда нам знать, что это так? Ниоткуда. Атеизм — это вера. Вера в то, что верить не во что.

И все эти верования — евгеника, коммунизм, фашизм, материалистический редукционизм, атеизм — по своей сути регрессивны. Регрессивны — потому что они никогда не способствовали прогрессу, не помогали человечеству двигаться вперед, к более здоровому, счастливому и гармоничному миру. Напротив, ускоряли откат к прошлому.

Подобно тому, как большевистская революция вернула людей, только недавно освободившихся от крепостного права, обратно в их цепи, материализм и атеизм могут разве что вернуть человечество в эпоху до того, как слово «прогресс» вообще было произнесено, до того, как индивидуалисты эпохи Возрождения заговорили о человеческом достоинстве, представители эпохи Просвещения — о человеческих правах, а человечество начало мечтать о всеобщей гармонии и мире. Из физических законов и бесцельно существующей вселенной не возникают ни мечты, ни судьбы.

Но это еще не самое опасное, что есть в этих верованиях. Самое пагубное в них то, что их сторонники не верят, что это всего лишь верования. Они считают, что это чистый разум. Истина. Доказанный факт. Настоящая наука.

И вот где зарыта проблема с разумом, противостоящем вере. Не то чтобы такие рассуждения были плохи. Довольно часто они блестящи. Может даже оказаться, что в них содержатся некоторые великие истины. Но настоящая проблема заключается в том, что они словно сами себя породили. Предполагается, что разум доказал себя как факт, не прибегая к каким-либо другим способностям человека. Поэтому получается, что любой, кто считает иначе — невежественный дурак!

Если кто-то когда-то скажет вам, что его верования были полностью доказаны наукой, имейте в виду, он играет с огнем. С диким всепожирающим огнем. Именно такие виды веры способны уничтожить целый мир.

  Так что, верить — это нормально?

Не так давно я встретил одного атеиста, который сказал мне следующее: он не верит ни во что, что не может быть доказано, не вызывая разумных сомнений.

А я сказал, что не верю ему.

«Во что именно ты не веришь?» — спросил он.

«В то, во что ты веришь, — ответил я. — Можешь мне это доказать, как ты говоришь, не вызывая разумных сомнений?»

«Ну, я тебе об этом говорю!» — сказал он.

«И что же, — подытожил я, — я просто должен наивно верить всему, что ты мне говоришь, не получая никаких доказательств?..»

Главное, правда в том, что не бывает людей без верований. Без многих и многих верований.

Вера для человечества — как солнечный свет для леса.

Без веры нет жизни.

Если бы влюблённые не верили «это тот самый!», если бы пары не верили «наши дети будут прекрасны!», если бы родители не верили «однажды они вырастут и наши старания окажутся не напрасны» — о, какой бы это был безлюдный заброшенный мир…

Без веры пропадает ценность жизни.

Если бы бизнесмены не верили своим предчувствиям, если бы спортсмены не верили в свои победы, если бы художники не верили, что могут увековечить свои имена благодаря искусству — о, какой это был бы тусклый, ужасный мир!

«Человек верит в вечную жизнь, — говорит Талмуд, — и поэтому сажает семена».

Мы живем, любим, строим и создаем, будто намерены жить вечно, будто вечны наши поступки. Потому что мы верим.

Без веры нет успеха.

Известный мотивационный спикер и писатель Саймон Синек говорит, что предприятия, изобретатели, лидеры, движения, страны, проекты – все и вся, кто и что достигают успеха, преуспевают не из-за того, что именно они делают или как они это делают, а из-за того, во что верят.

Люди покупают определенный продукт из-за того, во что верит производитель. Подчиненные стараются делать свою работу как можно лучше, потому что они верят в то же, во что и их начальник. «Если вы нанимаете людей только потому, что они могут выполнять работу, они будут работать за ваши деньги. Но если вы нанимаете людей, которые верят в то, во что верите вы, они будут работать на вас, несмотря на кровь, пот и слезы».

Все мы сейчас расслабляемся и наслаждаемся обществом друг друга на прекрасном мероприятии. Но то, как оно проходит, было бы невозможно, если бы люди, которые его устроили, не верили в вас. А они в нас верят.

Без веры невозможен прогресс.

Если бы Исаак Ньютон не верил, что во вселенной существует гармония, у нас не было бы его прекрасных простых формул, описывающих гравитацию и движение. Если бы молодой швейцарский работник Бюро патентов Альберт Эйнштейн не верил, что вселенная — это единое целое, у нас не было бы теории относительности.

У меня на книжной полке стоит небольшая книга под названием «Во что я верю, но не могу доказать». Это собрание сочинений исследователей, из различных областей, где изложены их личные убеждения, которые они или хотят доказать, или просто воспринимают как данность. Так работает наука. Потому что ни один человек не может сделать шаг вперед, не выйдя при этом за пределы своего интеллекта и не поверив — в себя, в свои идеалы и идеи, а также в свою способность превратить в реальность веру, которая может выходить за пределы понимания.

Разум важен, очень важен. Но он никуда не приведет без веры в то, что есть куда идти.

Без веры обречен наш нравственный компас.

Да, вы не ослышались, у каждого из нас есть врожденный нравственный компас. Но, к сожалению, наш разум нередко становится его злейшим врагом.

Если бы в нашей истории не было людей, которые свято верили, что человеческая жизнь священна по своей сути, мы бы сегодня жили в мире без гражданских прав. У этих людей никогда не было доказательств их правоты. Их и сейчас нет. В конце концов, именно привыкшие мыслить рационально ученые первой половины 20 века поддерживали расизм. В то время разум был на стороне тоталитарного государства, подавления индивидуализма и превосходства «северных народов».

Спасибо огромное Богу за существование верующих, которые спасли нас от этих рационалистов!

Разум сам по себе не сможет дать вам этику и правду, не найдет смысл. Социальный психолог Джонатан Хайдт пишет: «Есть люди, которые живут, руководствуясь только разумом — их называют психопатами».

Без разума мы не можем прислушиваться к миру и узнавать, что он из себя представляет. Без веры мы не можем отвечать ему и понимать, каким он должен быть.

Без разума мы не можем понять, где находимся. Без веры у нас нет силы изменить свой курс.

Без разума мы утрачиваем связь с настоящим. Без веры теряем будущее.

  Ставка на человеческую душу

7 миллиардов человек живут все вместе в этой огромной деревне, где все местные жители тесно связаны между собой, сколько бы их ни было. Они делятся по меньшей мере на миллион групп с различными верованиями и убеждениями. Может ли такая какофония голосов гармонично сочетаться без тирании, принуждающей их всех быть одинаковыми?

Это зависит от ситуации. Если возможен диалог, то возможна и гармония. Но для того, чтобы состоялся диалог, нам всем нужно прийти к простому признанию: у нас есть две ноги, два глаза, два уха, два желудочка сердца и две доли мозга, и аналогично с этим у нас есть два способа, как мы можем взаимодействовать с миром — это разум и вера.

Но если кто-то отказывается признать значение веры, каналы для диалога закрываются.

Если мне говорят, что верят в то, что что-либо является правдой, но не могут это доказать, я готов поговорить с этим человеком. Я могу сказать ему: «У тебя есть верования и у меня есть верования. Я не могу доказать свои, а ты — свои». Я могу спросить этого человека: «Как тебе кажется, каким должен быть мир, который привел бы всех нас к твоим убеждениям?» Это отличный способ оценки. Потому что, если мы с ним договоримся о цели, значит, можем работать вместе.

Но если этот человек скажет мне, что, если я не верю тому, во что он верят, то это значит, что я невежа, глупец и, возможно, даже безумец… Ну, вы поняли мою мысль. Я не вижу в этом возможность найти дорогу к счастливому миру.

Все это означает, что никто не должен отказываться от своих убеждений, чтобы жить в мире с остальными. Никто даже не обязан идти на какой-то компромисс. Это было бы не чем иным, как колоколом смерти для потрясающей многообразием палитры мудрости и культур, сохраняющихся благодаря мультикультурализму.

А еще это было бы убийством человеческой души. Вы не можете сказать людям всего мира: «Верьте, что вы в некотором роде правы, может быть, при определенных обстоятельствах», — и ожидать в ответ симфонию голосов, которые заслуживают, чтобы на них обратили внимание.

Для того, чтобы гармонично сосуществовать — при наличии разных культур, у каждой из которых свои верования, но при этом в мире и согласии — есть только одно возможное условие: мы просто должны знать, что то, во что мы верим, — это вера, и все, насчет чего мы рассуждаем благодаря разуму, также начинается с веры.

Нет необходимости высмеивать веру, потому что на самом деле никто из нас просто не может без нее дышать.

Эти «другие», которые верят не в то, во что верим мы, могут отрицать науку, быть еретиками или просто ошибаться. Но они не безумны. Возможно, они не «мы», но все же они такие же люди, как и мы. Мы можем понять их, а они нас, как только вместе поймем, что «мои верования — это не твои верования, а моя отправная точка — не твоя отправная точка».

В основном я делаю ставку на человеческую душу. Я ставлю на то, что на самом деле все мы разделяем общие истины, чувство трансцендентного, смысла жизни и человеческого достоинства, а также, что посредством диалога мы можем эти общие истины раскрыть.

Я верю в человека. И я признаю, что это вера.

imrey.org