Фрагмент из исследования О.Е. Акимова «Феномен Эйнштейна»
О.Е. Акимов
Разумеется, оглядываясь по сторонам, хочется заглянуть за бугор и посмотреть на вторую после России великую державу мира. Ясно всякому, кто хоть немного интересовался историей данного феномена, что без активной поддержки США европейский релятивизм долго бы не протянул. Поэтому для лучшего понимания природы долголетия чудо-теории, нам нужно послушать исконных обитателей Нового Света.
Для американских обывателей Эйнштейн — интеллектуальная суперзвезда, этакий Элвис Пресли в области теоретической физики, ковбой, оседлавший научно-технический прогресс. Представляя его скромным и обаятельным ученым, тихо играющим на скрипке в свободное от раздумий время, «тупые американцы» считают, что релятивистская теория способствовала космическим полетам на Луну и созданию атомной бомбы. В действительности его многолетнее колдовство над абстрактными формулами объединительной Теории Всего не касалось прикладных задач. Но подобно Фрейду, Эйнштейн оказал колоссальное влияние на культуру, лежащую вне сферы науки. Поэты и художники, ничего не понимающие в физике, в общем, правильно говорили о теории относительности как о символическом восприятии мира. Дадаисты и кубисты увидели в неевклидовой геометрии «истинность» своего извращенного мироощущения.
Полный «психоанализ» эйнштейновских оговорок и бессознательных действий, проведенный американскими журналистами-психоаналитиками обречен на провал, как и любые профрейдистские претензии, продиктованные непритязательными «наблюдателями» голливудских фильмов. Все их беды проистекают от непонимания главного: релятивистское учение суть галлюцинация коллективного бессознательного. Как только они примут релятивистскую теорию за ложную догму, мгновенно вся гениальность «пионера современной физики» улетучится и он превратится в мошенника вроде Месмера (хотел написать Фрейда, но пока он еще не для всех мошенник). Тем не менее, в своих аналитических статьях американские журналисты иногда верно увязывают социально-психологический феномен Эйнштейна с другими значимыми событиями мировой политики и культуры прошлого века.
Так, например, Роджер Розенблатт в статье, появившейся в журнале «Тайм» в связи с объявлением Эйнштейна человеком ХХ столетия, вполне адекватно передает американское видение эйнштейновского феномена, которое, естественно, является определяющим и доминирующим в мире. Он написал, что с приездом в США Эйнштейна и других эмигрантов, бежавших от Гитлера и Муссолини, «изменился преподавательский состав университетских факультетов, а также правительственный состав». Раньше «страна никогда не связывала умозрительную жизнь с деятельностью правительства. Теперь же возникла особая группа экспертов (Brain Trust); быть "умником" стало престижно, модно и даже сексуально. Любой мог видеть, что думать иначе — значит вредить себе. Эйнштейн написал письмо Рузвельту, склоняя его создать урановую бомбу, и тут же в Лос-Аломосе появилась группа интеллектуалов, ставшая новыми ковбоями милитаристской машины. С тех пор президенты стали заложниками умников» [2].
Другой американский журналист, Фредерик Голден, о человеке ХХ столетия написал в том же журнале так: «Он был воплощением чистого интеллекта, неуклюжий профессор с немецким акцентом, комическое клише в сотнях фильмов. Немедленно узнаваемый, подобно маленькому бродяге Чарли Чаплина, космато-волосатый облик Альберта Эйнштейна был настолько знаком простым людям, что о нём болтали матроны в светских салонах от Берлина до Голливуда». Розенблатт придерживается общепринятого мнения, будто богоподобный Эйнштейн повлиял на правительство США, в силу чего в Лос-Аломосе пришел в движение огромный научно-технический комплекс по созданию атомной бомбы. Но Голден, называя Эйнштейна «гением среди гениев», знает о нём нечто, выходящее за рамки мифа о величайшем физике.
Например, американский журналист сообщает, что обратиться к Франклину Рузвельту его попросил в 1939 году венгерский эмигрант, Лео Сцилард (Leo Szilard), которому стало известно, что немцы разрабатывают атомную бомбу. Эйнштейн откликнулся на просьбу коллеги и отправил знаменитое письмо американскому президенту, но при этом «он знал немного о недавних открытиях в области ядерной физики. Когда Сцилард рассказал Эйнштейну о цепной реакции, тот удивился: "Я, вообще, никогда не думал об этом". Позже, когда стало известно о разрушении Хиросимы и Нагасаки, Эйнштейн грустно вздохнул» [3]. Ясно, что на самом деле он плохо представлял разрушительную силу ядерного оружия.
Неточность, допущенная Розенблаттом, не является каким-то случайным недоразумением, а проистекает из специально воздвигнутого культа мифологизированного героя, который существенным образом исказил всю историю науки ХХ столетия. Чтобы развеять ложные представления Розенблатта, давайте вернемся к философии релятивизма. Наряду с физиками, литераторы и художники тоже стали воображать, что нет абсолютной истины, всё в мире зависит от позиции наблюдателя, его вкусов и предпочтений. «Я», как флаг, водрузилось над миром, индивидуальность сделалась «центром релятивистской мысли», как сказал Розенблатт. «Релятивизм принес потустороннее "я" (underground man) внутрь собственного "я"», — говорит этот автор. Здесь он называл дюжину писателей (от Достоевского до Селинжера), размышлявших об амбивалентности человеческих устремлений, и затем написал: «Антигерой тоже искал объединительный смысл, но повествование, которое его вело, всегда было о противоречиях, схизмах и самоанализе. Он стремился быть один, подобно Богу». Нередко «главные герои становились убежденными убийцами ради желания остаться наедине с собой».
Розенблатт продолжает: «Всё это не имеет никакого отношения к физической теории относительности, но это способствовало тому, чтобы эйнштейновские размышления сделать релятивистскими в философском смысле. Эйнштейн превратился в символ не только желания знать истину, но и знать все истины, которые только могут существовать». Американский журналист приводит пример из книги Алана Лайтмана (Alan Lightman), в которой говорится об одномоментном созерцании разновременных событий типа рождения и смерти человека как об одномоментном созерцании различных мест типа дома на ближнем плане и горы на дальнем.
Физическая возможность перетекания пространства во время и назад усилило экзистенциальную мимолетность времени, которое в поэтических умах представителей Серебряного века растворилось в импрессионистских многообразиях пространства. Многочисленные революции, совершенные Эйнштейном, Фрейдом, Марксом, Лениным, Пикассо, Кандинским, Бергсоном, Витгенштейном, Кафкой, Сартром, обусловливали друг друга, сливались и вместе дали такой культурно-политический всплеск, которого мир не знал с момента появления Иисуса Христа. Тогда тоже весь античный мир испытал сравнительно быструю и глубокую деформацию. Начало ХХ века — это эпоха теогонического мифотворчества, период возведения в священный сан отчаянных экспериментаторов и просто авантюристов, промышляющих на ниве науки, искусства и политики.
Все слышали байку, связанную с Артуром Эддингтоном, благодаря которому эйнштейновское учение распространилось в англоязычных странах. Именно он в 1919 году сфальсифицировал данные по отклонению лучей света вблизи солнечного диска, представив жалкие результаты своей экспедиции как надежное опытное подтверждение общей теории относительности. Так вот, когда этого британского конкистадора спросили, верно ли, что только три человека понимают теорию относительности, он надолго задумался, потом нерешительно произнес: «Я пытаюсь сообразить, кто тот третий, который ее понимает».
Источник http://sceptic-ratio.narod.ru/fi/fenomen-0.htm
Это интересно
+2
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Физик заявил, что на Земле живут миллионы пришельцев
(4)
TatiKa
,
26.02.2022
-
Британский ученый призывает к освоению Нептуна и Урана
(4)
фм+/
,
14.02.2022
-
NASA наймет теологов для выполнения необычного задания
(6)
TatiKa
,
10.02.2022
-
Сан-Марино может стать новой «Женевой НЛО»
(4)
фм++)
,
11.01.2022
20241229170141