Современные люди живут во времени, именно время они ценят больше всего, пространство они как бы и не замечают. Оно скрыто от них благодаря Интернету, телефону, машине, самолету; мир представлен им в пространственно свернутом виде через экран телевизора и компьютера. Еще раньше, до появления этих «деформаторов» пространства, человек оказался отрезанным от природы уютным жилищем, лабораторией, кабинетом; горы, реки, поля для него исчезли, и если они ненадолго появлялись в его поле зрения, то только в качестве отвлекающего фона для психологической разгрузки. Он смотрел на них как на диковинные пейзажи неизвестных художников; роль их была совершенно иной, чем для первобытного охотника, пастуха или земледельца. «Обуздание» пространства давало последним жизнь, сегодня же перед человеком стоит другая задача, которая абсолютно для всех формулируется одинаково: «Во что бы то ни стало успеть, не опоздать!» Категория времени в жизни, экономике, политике стала играть исключительно важную роль. Все экзистенциалистские (т.е. мистические) направления в философии сделали упор на этом понятии, существенно изменив представление о нем.
Окинем беглым взором историю, прожитую человечеством. С точки зрения науки, она имела два законченных цикла: первый положительный полупериод связан, прежде всего, с такими достижениями в области пространственно-ориентированных наук, как атомистика, геометрия, механика и астрономия Птолемея; затем начался отрицательный полупериод, причиной которого послужило распространение античным миром учений Платона, Аристотеля и принятие христианской веры вместе с философией иудаизма. Монастыри и церкви надежно и надолго укрыли религиозного человека от природы. Сидя в келье или даже в аудитории средневекового университета, человек погружался в глубины собственного религиозного сознания или отдавался бесплодным схоластическим дискуссиям. Авторитет мыслителей — Пифагора, Платона и Аристотеля, оперировавших абстрактными и спекулятивными понятиями, непрерывно резонировал в учениях философов раннего и позднего Средневековья в непространственных формах.
Открытие Америки Колумбом и другие Великие географические открытия снова сделали пространство реально ощутимым. Расцвет живописного искусства также способствовал развитию пространственной чувствительности человека. Через ощущения пространства Европа вновь вернулась к естествознанию. Модель мира Коперника, механика Галилея, аналитическая геометрия Декарта и особенно геометрическая модель динамических сил взаимодействия Солнца, Земли, Луны и планет, предложенная Ньютоном, обусловили позитивный максимум во втором цикле эволюции естественных наук. Теории Ньютона (сторонника дальнодействия) и Декарта (сторонника близкодействия) резко конкурировали между собой.
Заметные пространственные тенденции давали о себе знать еще некоторое время в малых путешествиях ботаников и зоологов за коллекциями флоры и фауны, например Дарвина и Гете, в трудах Фарадея и Максвелла, посвященных электромагнитным явлениям, в атомарной физике газов Больцмана, а также в первых моделях атома, разработанных Дж. Дж. Томсоном, Резерфордом и Бором. Вместе с тем начало быстро нарастать отрицательное отношение к пространственным представлениям. Этому способствовали теоретические исследования Планка, Пуанкаре, Лоренца и, особенно, критика механистического подхода в многочисленных выступлениях Маха и Оствальда, которые объявили войну естественно-научным учениям, базирующимся на образных представлениях.
Впрочем, это движение началось не с физики; первой причиной в ряду основных необходимо назвать промышленную революцию, подарившую человечеству материальные блага, которые вновь изолировали человека от природы. У него появилось комфортабельное жилье, обогреваемое зимой и освещаемое ночью, и удобное место работы, защищенное от пронизывающих ветров и знойных лучей солнца. Философы воли, власти, жизни, свободы и существования обратились к таким категориям, на которые раньше никто не обращал внимания; наука и религия их не затрагивала. Людей, интересующихся политикой, производством и коммерцией, появилось намного больше, чем их было в XVIII и XIX веках. Биология перешла в область микробиологии, коллекции животных и растений больше никого не волнуют, их собирательством никто не занимается. Вместо этого начала стремительно развиваться физиология и психология, которые в пространственных моделях уже не нуждались.
На живописных полотнах импрессионистов, экспрессионистов и абстракционистов, как и на иконах, вы уже не увидите объективного пространства изображаемых предметов, а только субъективные переживания формы и цвета. Кроме того, XX в. ознаменовался двумя мировыми войнами и множеством региональных конфликтов; природа оказалась вытесненной ими из поля зрения общества на периферию. Конец положительной фазы естествознания второго цикла развития был положен квантовой механикой и релятивисткой физикой, которые больше не апеллировали к наглядным пространственным образам. Эйнштейн, Гейзенберг и другие классики неклассической физики заложили основы для новой стагнации естественной науки, поскольку ее нормальное развитие непременно нуждается в пространственном моделировании. Для естествознания наступила эпоха нового Средневековья, когда какие-либо учения, связанные с пространственными представлениями, стали безжалостно изгоняться с Олимпа науки.
Наступила эра иррациональных, релятивистских и мистических исканий. В психологии, например, возобновилось известное учение о так называемых «скрытых параметрах» в виде «индивидуального бессознательного» Фрейда и особенно «коллективного бессознательного» Юнга. Возврат к бихевиоризму, исследующему поведение в духе Павлова, вряд ли возможен; напротив, в нашей стране стали популярны психологи типа Станислава Грофа, исследующие не то, что находится в мозге, а то, что находится «За пределами мозга» (название его книги), т.е. в некой трансцендентной области знаний.
Естествознание долгое время будет существовать в малых формах «новой алхимии», низводящей науку на эмпирический уровень и уровень чистых технологий. В качестве реторты у современных алхимиков выступают ускорители элементарных частиц, камера для изготовления полупроводниковых чипов и боксы для выращивания биологических видов с измененным генофондом. Эти технологии далеко не исчерпаны. Клонирование изменит окружающий нас мир до неузнаваемости, но оно никогда не приведет к радикальному изменению наших представлений о мире.
Что будут представлять собой новые науки о природе, сказать сложно: попробуйте-ка спросить Аристотеля, как будет выглядеть его учение о теплоте, холоде, сухости и влажности спустя две тысячи лет. Вряд ли он догадывался о существовании дифференциальных уравнений теплопроводности и непрерывности. Но основные черты будущей физики нам хорошо известны: она должна объяснить на основе механических моделей динамику электромагнитных и гравитационных явлений, что непременно связано с разгадкой устройства вакуумной среды. Другого пути познания природы просто не существует.
Разработка классических картин мира, подобных демокритовой, птолемеевой, коперниковой, декартовой, ньютоновой, максвелловой, больцмановой, томсоновой, обязательно будет продолжена. Новые теории, основывающиеся на механических моделях и традиционных представлениях о пространстве и времени, снимут сегодняшние противоречия волны и частицы, уберут различного рода неопределенности, дадут ясную пространственную картину взаимодействий между элементарными частицам. Там не найдется места для странных космических объектов вроде черных дыр. Надеемся также, что будущим теоретикам достанет здравого смысла, чтобы не заниматься мифотворчеством в виде космогонических фантазий о Большом взрыве и пульсирующих вселенных.
Однако сегодня пришествие нового Аристотеля-Эйнштейна уже свершилось. Никаких особых предпосылок для начала наступления нового, третьего по счету цикла развития естествознания мы не наблюдаем. Напротив, налицо множество признаков, усугубляющих отрицательный провал второго цикла развития естественных наук. Имеется в виду расширение применения в личной и общественной жизни аппаратных средств коммуникации в форме глобальной информационной сети. Генная инженерия далеко не исчерпала себя; наблюдается бурный рост в области биотехнологии и фармакологии, которые также не слишком нуждаются в пространственном моделировании. Ожидается прорыв на качественно новый уровень в области медицины. Физика твердого тела, обеспечивающая необходимым минимумом знаний промышленную микроэлектронику еще долго обойдется без помощи пространственных образов материальных структур. Третий цикл развития естествознания должен начаться, на мой взгляд, примерно с тех же признаков, что и второй: с пробуждения интереса к путешествиям (на сей раз, очевидно, космическим), реалистическому искусству и классическим учениям о материи и космосе знаменитых предшественников (имеются в виду учения Ньютона, Фарадея, Максвелла, Дж. Дж. Томсона и др.).
Когда превалируют пространственные представления, в обществе преобладают конструктивные учения об устройстве мироздания и о пространственной структуре материи; когда доминируют временнЫе понятия, становятся популярными учения о жизни, морали, вере, смысле бытия, человеческом обществе в целом, его истории и перспективах развития. Комплекс знаний, связанный с неживой материей, в этот отрицательный для естествознания период людям мало интересен. Такая именно ситуация наблюдается в сегодняшнем мире, где, конечно, сосуществуют пространственные представления о материи и космосе, но не они определяют мотивы поведения большинства людей при избрании ими сферы приложения своих интеллектуальных сил, они для них скучны, не престижны и даже не выгодны с точки зрения получения материального дохода.
Источник http://sceptic-ratio.narod.ru/fi.htm#02
Это интересно
0
|
|||
Последние откомментированные темы: