Я выглянула в окно на кухне, чтобы посмотреть, где играют дети, и наткнулась на пристальный взгляд. Прямо напротив окна сидела большая красивая кошка и пристально, не мигая, смотрела на меня. У нее была горделивая осанка, ярко-желтые огромные глаза, блестящая гладкая черно-белая шерстка. Я бы, может, не запомнила эту кошку и этот ее немигающий ярко-лимонный взгляд, если бы буквально через несколько дней мой младший сын не прибежал ко мне с важным сообщением:

- Мама! В нашем подвале кошка родила пятеро котят! Пойдем, покажу.

Честно говоря, никакие котята в мои планы добавок к моим троим ребятишкам в двухкомнатной квартире не входили. Но об этом-то пока речь и не шла. Нужно было просто спуститься в подвал посмотреть, что там происходит.

Увидев нас, та самая черно-белая кошка метнулась к окну и выпрыгнула наружу. А мы с Саньком осторожно приблизились к котятам и с детским восторгом понаблюдали за ними, решив, что кошке нужно принести сюда миску с молоком и подкармливать ее.

Несколько раз в день Санька со своими друзьями ходили проведать кошку и ее котят. Саня сообщил нам, что он уже выбрал котенка, которого он непременно заберет. Я только просила его повременить, так как без кошки-мамы котенок не выживет. И Саня с этим соглашался. Но однажды он прибежал встревоженный и расстроенный;

- Кошка утащила почти всех своих котят в другой подвал. Остался только один – не тот, которого я хотел, другой. Но давай заберем хоть этого.

Детвора, наверное, так достала кошку-маму, что она решила поменять место дислокации своего потомства. А нам пришлось забрать оставшегося котенка, которого еще не успела перетащить кошка.

Котенок был такой крохотный, еще слепой, все время пищал без материнского тепла и заботы, что пришлось его все время носить на руках, передавая тепло человеческого тела. Кормили молочком с пальца, лакать он еще не мог. Мои дети не оставляли котенка ни на минуту. У дочки была кофта с карманом-кенгуру и она его часто носила в кармане. Одним словом, выкормили и выносили всей семьей и очень были рады, когда у котенка открылись глазки. Начали придумывать имя и решили, что имя малыша такой гордой и независимой кошки должно быть соответствующее. Почему-то мы решили, что это мальчик, и назвали его Милордом. Но потом в гости к нам пришла моя мама, быстро определила, что это девочка. Мы немного озадачились, так как в наши планы не входило кошачье потомство (прошу заметить, это был 1993 год, ни о какой стерилизации тогда и речи не было). Так вместо Милорда у нас появилась Мэри. Никакая Мурка или Дуська - к ней не подходили эти имена.

Мэри как-то очень быстро стала любимым членом семьи. Она росла очень игривым и шаловливым котенком. Невозможно было заправить без ее участия кровать. Она летала по покрывалу, заворачивалась в него, потом стремглав взлетала на прикроватный ковер и оттуда пикировала вновь на покрывало. Когда смотрели телевизор, ее любимым занятием было кататься на шторах, приводя вокруг себя все в движение.

Были у нее и свои кулинарные пристрастия. Она обожала мороженое, подсолнечные семечки, свежие огурцы и дыни. Мы жили на первом этаже, но кошка на улицу не выходила. Ее невозможно было выпустить, она рвалась обратно и дико мяукала и царапалась. А свежим воздухом дышала, сидя у открытого окна. Окна в те годы в теплое время года часто были открыты. Тогда доверия к людям было больше. Может, остаточное еще, с советских времен.

Однажды я вышла, и дверь захлопнулась. Ключа у меня не было. Но окна были открыты, первый этаж, ничего критичного, как говорится. Моих детей дома не оказалось. И соседка предложила помощь своего сына. Ему нужно было влезть в окно и открыть дверь изнутри. На подоконнике сидела Мэри и наблюдала за нашей суетой. Мы подсадили Егора, он легко взобрался на подоконник, но не тут-то было. Мэри встала в стойку. Шерсть её поднялась дыбом, она загородила собой оконный проем и лапой с выпущенным когтями начала отмахиваться от непрошенного, по ее мнению, гостя. Как он не пытался задобрить кошку, та продолжала воевать. Так мы узнали, что наша Мэри – надежный охранник квартиры.

Впрочем, гостей она не признавала и попадающих в нашу квартиру через дверь. Все, кто хотел погладить красивого котенка, испуганно отдергивали руку от ее когтистых лапок. Редкий случай, когда кошка признавала гостей и позволяла себя погладить. Уж как она определяла для себя – свой – чужой – не знаю. Когда ей исполнился год, Мэри пропала. Вышла через окно – чего никогда в жизни не делала. Конечно, мы ее искали. Нашлась дня через три. Пришла голодная, тихая и смирная. Много спала. А через два месяца подарила нам троих котят. Мы ей устроили гнездышко у теплой батареи, где она, как самая заботливая мать на свете, растила, вылизывала и кормила своих малышей. Конечно, вся наша семья с интересом наблюдала за ними. А однажды, когда мы с мужем были на кухне, Мэри принесла в зубах своего детеныша и опустила на пол, требовательно глядя нам в глаза.

- Что такое? – не понял муж.

Я нагнулась к малышу и увидела, что у него открылись глазки:

- Да она принесла котенка, чтобы поделиться с нами своей радостью – малыш видит!

Из Мэри получилась великолепная мать. Она следила за ними. Была строга, и одновременно нежна со своими малышами. А однажды, когда моя сестра неосторожно зашла к нам в квартиру со своим ротвейлером, у нее сработал материнский инстинкт и она бросилась на собаку, норовя выцарапать ему глаза. Любин Лорд лишь визжал и уворачивался от острых Мэриных когтей. Люба бросилась на защиту пса – досталось и ей.

Когда котятам исполнился месяц, мы нашли им хороших хозяев. А Мэри беспокойно бегала по квартире в поисках детенышей. Особенно тосковала по последнему своему малышу.

Мэрины отлучки были нечастыми, но всегда результативными. На свидания она бегала самостоятельно, выпрыгивая из окна. Назад она дороги не знала. Каждый раз ее приходилось искать и вылавливать. Вне квартиры она становилась неуправляемой и не давалась в руки. Наша кошка оказалась очень плодовитой. Второй раз она нам принесла пять котят. При этом место для родов выбирала сама. Мы ей делали гнездышко в укромном месте, но она облюбовала Санин диван. И всю ночь котилась у него в ногах. Я несколько раз за ночь переносила ее и ее окот в ее гнездышко. Но она упрямо возвращалась к Сане. И перетаскивала своих котят обратно.

И опять всех котят мы пристроили в хорошие руки. А когда наша кошка принесла нам восемь котят сразу, было не до смеха. Она и сама не могла уследить за своим хозяйством. Котята расползались, как мыши, в разные стороны. Мэри беспокоилась, собирала их. Пока принесет одного, остальные уже уползли. Это был просто кошмар. Мой Санек всегда был опекуном своей кошки. И на этот раз он пристроил всех котят. Для этого он на рынке договорился с добрейшей тетей Олей, которая вместе с игрушками нередко выкладывала на прилавок корзинку с котятами, которых ей приносили. И не раздавала, а продавала – за десять копеек, чтобы они прижились у новых хозяев. А потом эти деньги отдавала Санечке. А Санек нес своей кошке и клал их в гнездышко вместо котенка.

А потом мы переехали в новую квартиру в новый дом, на пятый этаж. При переезде вместе с узлами и мебелью прихватили и Мэри, посадили в салон машины. Но она оттуда выпрыгнула и спряталась. Мы не могли ее найти. Потом все таки нашли. С горем пополам довезли до нового дома. Но здесь она снова вырвалась из рук и спряталась. Нам не особо было до нее. Носили мебель, вещи. Делали несколько рейсов. Мэри где-то мяукала, но найти ее мы не могли. Причем, мяукала не только у нового дома, но и у старого, куда мы возвращались за новой партией вещей.

Потом кто-то начал обследовать нашу машину и обнаружил, что наша дурочка ездит вместе с нами на выхлопной трубе. Кое как ее удалось занести в новую квартиру, где она бегала с сумасшедшими глазами и орала не своим голосом.

Но как бы там не было – ей пришлось привыкать на новом месте. Мэри по-прежнему следила за внешним миром из открытого окна, но уже на пятом этаже. И когда ей в очередной раз приспичило погулять, она, недолго думая, выпрыгнула. Как это произошло – никто не видел. Мы были на работе. Дети – в школе. Просто обнаружили, что нас никто не встречает у двери. Мы обошли весь дом – если бы кошка разбилась, мы бы ее нашли у дома. Но кошки нигде не было. Через три недели в субботу я услышала из открытого окна какой-то переполох на улице и Мэрино мяуканье. Слетела вниз на лифте и обнаружила нашу гулену, сидящей высоко на дереве, а внизу – бродячие собаки. Кое как я уговорила ее слезть. Обрадовалась и она, и я. Но она, как всегда, дичилась, но сил у нее не было – кошка была истощена. Кое как далась в руки, но в лифте по-прежнему пыталась вырваться.

Кошку напоили молоком, потом искупали и, завернув в полотенце, ужаснулись – так исхудала наша Мэри. У нее не было сил даже шевелиться. Через неделю кошка пришла в себя. А еще через несколько недель опять принесла котят. Это был ее последний окот. Больше выходить в окно с пятого этажа на свидания она не решалась.

Чувствовала себя кошка у нас полноправной хозяйкой. Меня она чувствовала еще у лифта и начинала мяукать, стоя у двери. Посидеть на кресле без нее было невозможно. Она окутывала меня как шарфом, начинала лизать волосы, лицо – как ни отбивайся – бесполезно.

Была самым настоящим барометром. Если Мэри залезла под одеяло и свернулась клубочком – значит, жди похолодания.

Кошка у нас прожила около двадцати лет.

В тот день я пришла на обед, Мэри меня встретила, я ее покормила и ушла на работу. Вечером муж ушел в ночную смену. А у меня внезапно поднялась температура. Я не могла встать с дивана. При этом обратила внимание, что Мэри не видно. Кое как поднялась, начала искать и обнаружила ее, свернувшейся в клубок за кадкой с пальмой.

Утром мне было очень плохо, встать не могла. А Мэри, еще вчера активная, кое как доползла до дивана и попыталась забраться ко мне. Но была так слаба, что не могла этого сделать без моей помощи. Забравшись ко мне, она потыкалась мордочкой об меня, с трудом обошла мою постель и спустилась вниз. Мэри прощалась. И я думаю, моя болезнь была неспроста. Я редко болею так , чтобы в лёжку, да еще с температурой... А тут абсолютно никаких симптомов простуды или болей и вдруг такая слабость. Это, быстрее всего, мне передалась кошкина грусть-печаль. Она уходила и мне передалось ее состояние. Это, конечно, удивительно, но других объяснений у меня нет.

В обед она практически не подавала признаков жизни, лежа у моего дивана. Мне нужно было идти на работу. И я попросила нашего водителя отвезти на участок, где строился наш дом. Я выносила ее из дома без признаков жизни. Но уже в машине почувствовала, что она еще жива, только безвольно вытянулась в струнку. На участке был муж, топил печь в гараже, кормил кроликов. Я положила ее в теплое место у буржуйки в гараже и уехала на работу. Вечером муж позвонил и сказал, что Мэри больше нет. Он похоронил ее под молодой яблоней.

Я долгое время не могла прийти в себя после смерти кошки. Потом набрала в интернете в поисковике фразу «У меня умерла кошка» и попала на форум таких же страдалиц, как и я, которые делились своими переживаниями после ухода своих домашних питомцев.

С тех пор прошло почти десять лет. Мы живем в частном доме, где без котов – никак. Но такой, как Мэри, больше не было – гордой, красивой, умной и независимой. Та яблоня выросла, каждый год дает богатый урожай очень вкусных яблок.

Источник: https://zen.yandex.ru/id/5fc8cdafff331d68e62be901