(«Лера. Часть 1. Чей крест я несу?» находится здесь)

«Подумай перед тем, как сделать, потому что ложь становится реальностью». Эта фраза не давала Лере покоя. Крест стал выбором, искалечившим жизнь матери, а теперь и Лера дотерпелась? Не слишком ли дорогая цена у лжи самой себе?

Как всегда в трудную минуту созвала подруг. Вечером они собрались у Леры.

- Рассказывай, – в нетерпении подталкивали ее.

- Меня обокрали.

Девчонки ахнули:

- Как это произошло?

А Анна добавила:

- Пирами-ида Хеопса. - Недавно она съездила в Египет и теперь фраза «пирамида Хеопса» заменяла многие ее эмоции.

Лера опустила голову: ох, и стыдно признаваться…

Подруги молча ждали, их нетерпение сгустилось и повисло между ними. За окном резко прозвучала сирена спешащей на вызов машины скорой помощи. Лера вздохнула: деваться некуда и робко начала:

- Виталик жил у меня уже неделю. Говорил, ему со мной хорошо, готов жениться.

- Ну еще бы, - усмехнулась Анна, – на всем-то готовом. Ты, небось, не только хлебом-солью кормила.

Лера всхлипнула.

- Небось, и мясцо с картошечкой, да борщец наваристый каждый день были, - с иронией продолжила Анна, несмотря на протестующие знаки Дáлии и Киры.

По щеке Леры прокатилась слеза.

- Ничего нового,– подытожила неугомонная Анна.– Может, он и не Виталик был? Паспорт его видела?

Лера мотнула головой и закусила губу.

- Ясно. Дальше, - потребовала Кира.

- Обыскал квартиру, нашел заначку, которую я откладывала на отпуск. Даже в кошельке все деньги забрал - я только вчера зарплату получила. И ушел под утро, когда я еще спала, - Лера больше не сдерживалась – расплакалась. Лицо раскраснелось, веснушки проступили ярче; наверное, в знак солидарности.

- Мерзавец, - поставила диагноз Анна.

- У тебя есть его данные, номер телефона?  - Это Кира - самая рационально мыслящая в их компании, недаром математику и логику преподавала.

- Нету, - захныкала Лера. – У него ничего не было. Даже пару маек, которые я ему купила, и те забрал. Только записку оставил.

- Давай, - потребовала Анна и протянула руку – мол, скорей, не тяни.

Лера встала, подошла к комоду и вытащила из сумки листок бумаги. Анна схватила записку, развернула, прочитала и снова вспомнила пирамиду Хеопса.

- Что там? – Дáлия взяла у нее записку. Кира придвинулась к ней и прочитала текст. Потом заметила:

- Поня-ятно: давно такую дуру не встречал. Вот скотина.

- Молодец, - неизвестно про кого сказала Анна, единственная бизнесвумен в их компании. - Так, не реви. С деньгами поможем. Жить-то как дальше собираешься? Он такой у тебя не первый. Правда, первый такой наглый.

- Не знаю! – в отчаянии воскликнула Лера. - Мне самой все это осточертело.

- Перестань наступать на одни и те же грабли, – заявила Кира, и подруги понимающе переглянулись.

- Вам легко говорить. У меня по-другому не получается, - запротестовала Лера.

- Почему, как думаешь? – строго спросила Кира, пытаясь достучаться до той. Но Лера ничего не соображала.

- Потому, что ничему не учишься, – Кира решила довести «процедуру» до конца.

Подруги посидели еще некоторое время, поутешали и засобирались домой. Лера вышла из дому проводить их. Они расселись по машинам и разъехались.

Лера посмотрела вверх. Сквозь ветви клена на нее смотрела звезда. Подмигивала? Нет, светила непрерывным светом. «Ну да, ей сомневаться не в чем, ее грабли не достанут». Ветерок подул, и на нее упали с листьев несколько капель, оставшихся там после дождя.

Она немного прошлась по мокрой улице.

Девчонки правы: я иду все время по кругу, по одной и той же дороге. И куда прихожу?

Где-то Лера читала про грабли, которые стучат по голове каждый раз, когда повторяешь одну и ту же ошибку.

Похоже на то: она ведь видела, когда отношение к ней очередного мужчины менялось. Или не хотела видеть?...

Сначала как будто зажигался предупредительный желтый свет - начиналось повелительное «подай-принеси», а за ним загорался красный – презрительное «да кому ты такая нужна»? Подразумевалось: я сошел на твоей станции временно, пока не нашел вариант получше; перекантуюсь, и на следующем поезде поеду дальше. Лере становилось обидно, а внутри нее усиливалось поселившееся с недавних пор ощущение бракованности.

Давние подруги – бывшие одноклассницы Дáлия, Анна и Кира - тоже говорили: нельзя слишком отдавать себя мужчине, растворяться в нем. Где твое самоуважение, в конце концов?

Но это не очень помогало Лере. Может быть, потому, что у подруг тоже не все идеально складывалось с мужчинами? А Лере очень хотелось чувствовать, что ее любят.

Она вернулась в квартиру, пустую, дышавшую одиночеством. На кухонном столе стояли четыре кружки, оставшиеся после подруг. За окном тренькнул проезжавший поздний трамвай. И снова тишина.

Помыла кружки. Оглядела пустой стол.

- Поздно уже. Пора спать, - сказала Лера вслух, чтобы разогнать беззвучие одиночества.

Сон не заставил себя долго ждать.

Ей снился деревенский дом, рядом с ним - садовый участок. Вечер. В воздухе висит пряный запах травы, цветов. Она стоит на крыльце.

- Да, грабли – это тебе не фунт изюму, - услышала она чей-то голос. Повернула голову на голос. Никого. Только к стене дома прислонились грабли разного размера. Не они же это сказали! На всякий случай она собралась зайти в дом, но перед ней замаячили грабли и заговорили почему-то голосом штандартенфюрера Мюллера:

- А вас, Лера, попрошу остаться, - и преградили путь к бегству. - Узнаешь? – грозно надвинулись на нее большие грабли и, не дожидаясь признания, продолжили: - Узнаешь. Мы – твои лучшие друзья. Вместо бриллиантов, - и заржали всей компанией: маленькие - детские грабельки, побольше – можно сказать, юные грабли, и высокие, с толстым древком – явно взрослые.

– Поговорим? – зависли над ней Взрослые Грабли. Лера вжалась спиной в стену: ну и троица…

Она оглядела их. На нее смотрели Детские Грабельки – милые, пластиковые, с любовно повязанным голубым бантиком. Судя по их виду, драться они еще не умели. Рядом с бодрым видом стояли Юные Грабли - железные, с повязанным алым пионерским галстуком. Лера вспомнила рассказы матери о пионерах и их девизе «Всегда готов». Они и выглядели по-бойцовски – прямые и с видом «ща получишь». И Взрослые Грабли – с белозубой улыбкой и густыми усами, в шляпе канотье. А улыбка-то весьма говорящая: «Ну что, еще недостаточно? Можем добавить».

 - Что вы на меня смотрите? Отстаньте.

Они снова засмеялись; похоже, эта игра им нравилась. Лера вынуждена была согласиться:

- Да, я все время на вас наступаю. Не хочу, а наступаю.

- О да, видели мы. То еще кино, - усмехнулись Взрослые Грабли, сдвинув назад шляпу и переглянувшись с улыбающимися коллегами. – Спасаешь очередного «попавшего в беду» - прямо светишься изнутри. Разве что не сгораешь в этом фальшивом огне. Он пользуется тобой и, получив желаемое, исчезает. А ты гаснешь и становишься обычной – серой мышкой с яркими рыжими волосами.

Грабли немного помолчали. Наверное, чтобы Лера прониклась сказанным.

- Ты же вроде клялась не поступать, как мать?

Носком туфли Лера повозила по крыльцу, перекатывая маленький камешек.

- Ну, признаю - я снова ошиблась. Не понимаете, сколько можно? И не поймете - вы не на моем месте! Захочу и буду кружиться на месте, - и Лера топнула, как маленький ребенок. - Нечего меня тут поучать. Ай, больно же! Чего вы деретесь?! Да, с первого раза не понимаю. Ой! И со второго - тоже. Хвати-ит! Нет, не тупая. Просто это самый короткий путь. Почему - кривой? Совсем не кривой. На себя посмотрите - сами вы прямые и без извилин. Знаете, как можно иначе?

- А что тут непонятного? Да, мы мыслим прямо, а потому и ясно. Чужой крест - когда служишь другим, забывая о себе, - авторитетно заявили Взрослые Грабли и внимательно посмотрели на Леру. – Понимаешь?

Лера с сомнением наклонила голову: мол, а вы уверены?

- Когда тебя используют, а потом выбрасывают. Когда даешь больше, чем получаешь в ответ, - добавили Юные Грабли.

- Когда не ценят тебя, как бы ты ни старалась, - тихо и печально внесли свою долю Детские Грабли.

Лера разозлилась. Сначала на них, потом на себя: потому что все именно так и происходило. Только она этого не замечала, что ли. Привыкла?

- Хочешь, покажем тебе кино?

Кино? Эти могут, сомневаться не приходится. Она кивнула.

Постепенно, как в кинотеатре, погасли огни в соседних домах и на улице, и они оказались в темноте. Прямо в воздухе вспыхнул белый экран, на котором Лера увидела себя.

Она стояла на проселочной дороге. Трава налево, трава направо. Позади нее - телега с наваленными кучей грязными, пыльными выцветшими тряпками, в которых было трудно опознать - то ли это было когда-то одеждой, то ли бельем. Но это не все. В телегу не была запряжена лошадь - оглобли и телегу тащила сама Лера. По ямам и колдобинам. Тяжело, а тащит. «Кинематографисты хреновы», - с досадой подумала она. 

Грабли переглянулись и хмыкнули:

- Чего ж не бросишь?

Лера помолчала, потом с вызовом бросила:

- Дура потому что.

До нее дошло: ей за тридцать, а она до сих пор тащит истории, связанные с детством. Вынимает из кучи грязную тряпку и показывает всем - смотрите, как мне было плохо, что мне пришлось пережить. Собеседники смотрят и недоумевают: зачем ты их до сих пор тащить и, тем более, показываешь нам? Лера и сама удивилась. Зачем? Ответ пришел простой: привыкла так жить и перестала замечать.

- Ну-у? – троица встала перед ней полукругом, а Взрослые Грабли при этом раскачивались с вызывающим видом – еще чуть-чуть и снова стукнут.

Лера потопталась, повздыхала – понятно, что не отстанут. А делать-то – что? Продолжать тащить телегу с прошлым?

А что, если …

- Внимание на экран! – призвали Юные Грабли.

Киношная Лера махнула рукой, бросила оглобли, телегу и ушла.

Видит: сидит она на царском троне в непонятного оттенка коричневом платье. Чувствует себя девчонкой лет восьми, которая забралась с ногами на трон и отбрыкивается от всего, что ей предлагают, с недовольным лицом и надутыми от обиды губами. Хороша, нечего сказать. 

Что же это за грабли такие? 

Вспомнила: когда-то видела их маленькими, детскими. Тихо и незаметно стояли в углу сарая; не бросались в глаза, не мешали. Ну, иногда стукнут по лбу, легонько - так то в детстве. А тут так звездануло! И когда успели вырасти в нечто чудовищное?

- Вместе с тобой и росли, - не замедлили парировать Юные Грабли. И втроем пропели: - Вы не сможете увидеть новые берега, пока не отплывете от старых.

«Что-то не сходится. А! Брошенная телега с тряпьем. И я на троне в виде капризной недопринцессы».

- Похоже, в детстве ты пыталась заслужить внимание и хорошее отношение отчима, как и твоя мать? – «Бац! Опять прилетело. Сколько можно?» - И даже не заметила этого? Так до сих пор и выпрашиваешь?

Лера задохнулась – это был удар под дых. Грабли смотрели на нее выжидательно.

Ей хотелось крикнуть: «Не-е-ет! Неправда!». Но рот словно сковало замком.

- Правда, правда, - прочитали ее мысли Взрослые Грабли. Это прозвучало как приговор.

- А хочешь, мы привяжемся к твоим ногам? – Предложили Юные Грабли и, отклонившись, примерились, куда можно пристроиться.

«Издевается. За что? Мне и так плохо», - и поджала ногу, на которую покушались Юные Грабли.

– Чуть что – сразу, не дожидаясь финала, будем приводить тебя в сознание. Вот повеселимся!

Грабли посмотрели друг на друга и захохотали – наверное, представили себе эту картинку.

- Конечно, ходить будет неудобно. Да и синяков станет больше. Ничего, привыкнешь – привыкла же заслуживать.

«Ну, уж это слишком! Еще чего вздумали!».

Лера поняла: дальше откладывать некуда – Грабли ей попались решительные, эти и забить ненароком могут.

- Смотрим дальше? – спросили Детские Грабли.

А телега-то стоит на прежнем месте, отметила Лера. Это и понятно - кому нужны чужие проблемы? У каждого свои грабли и своя телега.

Что делать-то?

Где-то вдали звонкий детский голос пропел начало пионерской песни: «Взвейтесь кострами белые ночи».

Огонь! Сжечь бы все!

- Всегда готовы! – задорно произнесли Юные Грабли. – Лови! - и в ладони Леры появились спички. Понятно: волшебная сила искусства сна. Лера помахала им рукой:

- Грабли, спасибо.

Подожгла тряпье. Оно загорелось сразу, ярким пламенем - как будто давно этого ждало. За ней огонь охватил и телегу. Лера стояла перед кострищем и чувствовала, как с каждой минутой ей становилось легче – вместе с тряпьем и телегой сгорало что-то совсем ей ненужное и освобождало ее.

Вот все и догорело. Она собирала на ладонь пепел и подставляла ее ветру. Он подхватывал, кружил и рассеивал пылинки.

Экран погас. Снова появился сад, дом и грабли.

- Грабельки мои милые, - Лера обняла их. - Как же вы мне дороги. Если бы я на вас не наступила очередной раз - с Виталиком… Вы заставили меня очнуться.

Грабли оживились. Лере даже показалось: если бы у них были руки, они наверняка хлопнули бы ладонями – славно мы поработали.

- Не хотите ли на трон? – предложили Детские Грабли. И снова вспыхнул экран.

Лера увидела: сидит чистенькая, аккуратненькая, причесанная девочка в белом кружевном платье. Вот она - настоящая принцесса. И у Леры появилось новое ощущение себя: теперь я – другая. Теперь все будет по-другому.

Раздался резкий звук. Будильник.

«Ну и сон …». Лера открыла глаза и на всякий случай огляделась. Ни граблей, ни кострища не было.

© 2021. Риторова В. Все права защищены

Источник: Сайт автора  https://valrit.ru