«Государство – это ты», - услышала Ника сквозь сон и проснулась.

«Ничего себе!» - подумала она, - «приснится же такое!». Молодая женщина встала с кровати и побрела на кухню делать кофе – все равно не уснет: последняя фраза из сна будоражила своей непонятностью и требовала разъяснения.

«О чем же сон?» - с недоумением пыталась вспомнить Ника. Ощущение, что она прикоснулась к чему-то очень важному, не покидало ее. Она отпила глоток кофе и, продолжая размышлять, посмотрела в окно.

Было раннее утро. На улице еще никого не было. Мимо окна медленно спустился багровый кленовый лист, залетевший сюда неведомыми путями. Где-то подала голос птица, ей ответила другая. В мире все было, как обычно. Чего нельзя было сказать о Нике: в ней металось беспокойство, бродили обрывки воспоминаний…

… Почти всю свою жизнь Ника чувствовала себя маленьким, загнанным в угол беззащитным зверьком, на которого окружающие глазели и тыкали пальцем, словно пришли в зоопарк и увидели какую-то невиданную зверюшку. Она смотрела на них и с изумлением думала: «Ну, что вы надо мной издеваетесь? Что во мне такого не такого, эдакого? Не понимаю. Я же такая же, как и вы – о двух ногах и руках, одной голове, отчего же вы себя считаете лучше меня? На себя-то посмотрите – а как ведете себя вы? Вы так же, как и я, делаете ошибки; и у вас бывают несуразные поступки, о которых потом сожалеете. А уж какая жизнь у некоторых из вас складывается…, так и вовсе завидовать нечему. Или все потому беспрестанно меня обсуждаете, что на себя обернуться страшно – ведь с этим что-то нужно будет делать, а что – вы не знаете? Потому легче отвернуться и совать нос в чужую жизнь?» – мысленно с гневом вопрошала она, продолжая сидеть, съеженная, в углу и пытаясь отбиться от злобы и насмешек. «Знали бы вы, как это страшно – быть под постоянным прицелом и не знать, как защититься!...».

Уже давно не ребенок, привыкший к вечному гневному окрику матери – «С глаз долой! И чтобы я тебя не видела и не слышала!», она до сих пор старалась не высовываться, не раздражать никого, не поднимать головы, вжатой в плечи… А что получалось в результате? Что по территории ее души ходят в грязных сапогах, кому вздумается, и делают, что хотят, не считаясь с ней. Ника поежилась: ну, сколько еще можно это терпеть?!

И все же настал день, когда ее допекло и она почувствовала: все, не могу больше стоять на коленях. Но что же делать дальше?

И тут, прямо как в сказке, появились перед ней четыре мόлодца в форме пограничников и один из них спросил:

- Слышала ли ты что-нибудь о границах личности?

Ответом Ники был ее изумленный вид.

- Да, да, - подтвердил пограничник, - у человека, как и у государства, есть свои границы.

Молодая женщина продолжала молчать – ее удивлению не было конца. Пограничник все понял и переглянулся с остальными:

- Мы так и предполагали. Ну, тогда слушай. – И начал свой рассказ. - Вот, к примеру, есть государства, у них есть территория. Как мы можем определить, где одна страна, а где другая?

- По их границам, - уверенно ответила Ника. - Это известно каждому школьнику.

- Верно. Смотришь на карту и видишь название страны с очерченными границами. И говорят в каждой стране на своем языке, свои обычаи имеют. Так и один человек отличается от другого именем, фамилией, внешним видом. И у каждого есть свои особенности, свои предпочтения: одному нравится одно, другому – другое. Недаром говорят – каждый из нас уникален, неповторим. А еще у каждой страны есть хранители ее границ – мы, пограничники. И наша задача – зорко следить, чтобы чужие не нарушали их, не проникали на территорию страны нелегально. Вот и человек: живет в квартире или доме и сам определяет, кому разрешить войти внутрь, а кому – нет. Так?

- Ну, да, так, - подтвердила она - пока все было понятно.

- А если человек хочет попасть в другую страну, что ему нужно сделать?

- Ну, тоже ясно – получить визу.

- Верно, то есть разрешение. А если государство не желает принимать кого-то на своей территории, ему отказывают в визе. А если другая страна решает проникнуть на чужую территорию, это определяется как вторжение и объявление войны. И что делает страна-хозяйка?

- Обороняется и старается выгнать захватчика за пределы своих границ. Это понятно. Но как это связано с границами личности? – недоумевая, спросила Ника. У нее было ощущение, что ей объясняют, как ребенку, но решила не прерывать их: посмотрю, к чему они клонят – а вдруг это окажется важным для меня?

- Не торопись. На первый взгляд, кажется – просто, дальше будет посложнее. Многие, как и ты, чувствуют, что что-то в их жизни происходит не так, но не понимают, в чем дело. Вот давай и разберемся. Например, если тебя пытается обнять посторонний, или положить руку на твое плечо, или взять тебя за руку, как ты обычно реагируешь?

- Ну, мне становится неприятно, и я стараюсь сбросить чужую руку, отодвинуться или говорю: «Не трогайте меня».

- А почему ты это делаешь?

- Ну, потому что без спросу прикасается ко мне.

- Это значит: он нарушает твои границы, потому что тело и кожа – это физические границы человека. Похоже на нарушение границ государства – попытку их нелегального пересечения?

- Да, - уже с оживлением откликнулась женщина.

- Или представь себе, что к тебе без предупреждения приезжают родственники: «Мы решили съездить в Москву, вот, принимай, будем у тебя жить». Располагаются в твоем жилище и начинают распоряжаться: мебель-де не там стоит или – что еще хуже – переставляют ее; продукты не те покупаешь; невкусно готовишь и вообще все делаешь не так, как привыкли они. И пытаются навязать свои порядки. Случалось такое?

- Случалось, - вздохнула она сокрушенно.

- И что же ты делала?

- Терпела: гости ведь, родственники.

- Вот-вот. Они нагло нарушают твои границы, а тебе трудно им отказать; просто молчишь и ждешь, когда они уедут. Так?

- Так, - потупившись, признала Ника, словно ее поймали на месте преступления.

- А теперь представь себе, что другое государство заявляет: и горы в вашей стране расположены неправильно, поэтому их надо передвинуть в другое место; и река вообще не в том месте протекает. Да и озерцо ваше нам нравится, перенесите-ка его в нашу страну. Как тебе такое?

Она представила себе, как чужое государство передвигает горы на другое место, и ей стало смешно.

- Это же невозможно! – и расхохоталась.

- Да, со страной такое проделать невозможно. А вот с родственниками или чужими людьми, считающими, что имеют право вмешиваться в твою жизнь, справиться труднее, правда?

- Да, - вынуждена была согласиться Ника. – Таким хочется сказать: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. От таких, как от захватчиков, хочется поскорее избавиться и больше не впускать.

- Идем дальше, - сказал первый пограничник и кивнул другому пограничник.

- А если государства хотят торговать друг с другом, что нужно?

- Переговоры, я думаю.

- Верно. То есть нужно договориться, на каких условиях, в какие сроки, какой товар и по какой цене будут продавать друг другу. Да чтобы было взаимно выгодно. Это понятно, да?

- Конечно, это тоже понятно, - и в этом не возникало никаких сомнений.

- Так и между людьми, в семье, на работе договариваться нужно: кто, что, когда и на каких условиях делает. И если есть согласие и все знают, что к чему, то и конфликтов нет.

- А есть еще психологические границы. Слышала о таких? – присоединился к разговору третий пограничник.

- Нет. - Вот тут она удивилась. – А как это?

- Упрощенно говоря, это то, как с собой ты позволяешь или не позволяешь обращаться. Именно ты. Потому что - кто отвечает за охрану границ государства? Само государство с помощью своих пограничников, не так ли?

Ника задумчиво кивнула.

- Окружающие, конечно, могут пытаться нарушить твои границы, но именно ты позволяешь это им или не позволяешь. Понимаешь, почему?

Помедлив, она ответила:

- Потому что это - мои границы и за них отвечаю я?

- Да. Давай с этим разберемся более подробно на примерах. У тебя или у кого-то в вашей семье есть любимая кружка?

- Да, конечно.

- Что делает человек, если кто-то взял его кружку или какую-либо его вещь?

- Сердится, возмущается; спрашивает, кто взял, и запрещает брать ее в дальнейшем.

- Как думаешь – почему? Подумаешь, какая-то кружка.

- Наверное, потому, что эта вещь принадлежит ему, и, взяв ее, другие люди нарушили его границы? – тихо ответила она, боясь ошибиться в своих предположениях.

- Верно. Так он отстаивает границы в отношении своих вещей. То же относится и к желаниям, планам, решениям и многому другому, - продолжил третий пограничник. – В этом и проявляются психологические границы. Они не видны, поэтому нарушить их легко, и потому так важно сообщать о них окружающим и при необходимости отстаивать. А ты можешь привести какие-то примеры из своей жизни, когда, как ты теперь понимаешь, нарушали твои психологические границы?

- О да, сколько угодно. Например, меня никогда не спрашивали о моих желаниях; за меня все решали родители – что мне надо и чего «я хочу». Помню, как меня хотели «засунуть» в музыкалку. Как же я не хотела, как протестовала! Но нет, отвели на прослушивание и тогда начались мои музыкальные «галеры». А я ведь чувствовала, что музыка – это не мое; так впоследствии и оказалось. А еще помню, что у меня были хорошие способности к языкам, и я хотела самостоятельно ими заниматься. Но нет, за меня решили: обойдешься. А ведь, если бы вместо музыки я учила языки, моя жизнь сложилась бы иначе… - грустно закончила она.

- А кто-то, бывает, всю жизнь воплощает чужие желания и советы, - с сожалением отметил третий пограничник. – Так и проживает чужую жизнь, чувствуя себя несчастным…

- И при этом, - подхватил четвертый пограничник, - эти нарушители чужих границ с воодушевлением заявляют, что делают это из самых лучших побуждений: у вас же самих не хватит ума распорядиться собственной жизнью!

- А они вас спросили – вам это нужно? Вам их указание подходит? Вы согласны с их предложением? – добавил первый пограничник.

- А еще нарушение границ бывает, - продолжил второй пограничник, - когда проверяют ваш телефон, почту или требуют отчета: «Почему не сняла трубку, когда я тебе звонил?!». И оправдание, что ты в тот момент работала, не принимаются.

- Или указания: «Нечего общаться с теми людьми – они мне не нравятся», - продолжил третий пограничник. – Или: надевай то и не носи это; ходи сюда и не ходи туда; делай так и не делай эдак. Потому подростки и объявляют войну своим родителям, пытаясь отстоять уважение к себе.

- Да. Помню, как воевала за свою самостоятельность…

- Успешно?

- До некоторой степени. За меня все решали, не спрашивая – а чего хочу я? С того времени начались мои мучительные поиски ответов на вопросы: «Кто я? Чем хочу в жизни заниматься?» – Ника помолчала, вспоминая то время. – Зато, когда спустя годы нашла ответы, все встало на свои места.

- Есть еще один вид границ, - вступил четвертый пограничник, - духовные: это твои ценности и убеждения.

- Как никто не имеет права указывать стране, что в ней устроено неправильно, - добавил первый пограничник, - и, тем более, требовать следовать чужим правилам, так ни у кого нет права распоряжаться судьбой другого человека. Как у любой страны есть право защищать свои границы и не позволять вмешиваться в ее внутренние дела, так и у любого человека есть право сказать: «Так со мной обращаться нельзя!». Признайся, не раз мысленно говорила: «Не указывайте мне! Со своей жизнью я разберусь сама!»?

Молодая женщина, соглашаясь, кивнула.

- Ну, как, стало тебе понятно, что значит «границы личности»?

Ника мысленно перебрала все, о чем они говорили.

- Да, теперь ясно. Раньше в голове все было перемешано, особенно в детстве; чувствуешь, что что-то устроено неправильно, не мое, а что с этим делать, не знаешь.

- Да, - дружно закивали пограничники. – Так на основании соблюдения или несоблюдения границ личности взрастает самоуважение и чувство собственного достоинства. Или не взрастает.

- А как же их взрастить, если в детстве их ростки растоптали? – с робостью спросила она, вспоминая себя – забитого ребенка.

- Да, ростки растоптаны, но корень-то – твое Внутреннее Я - остался! Его не отнимешь, - ответил третий пограничник.

- Начни с различения, - подхватил четвертый пограничник, – где твое, а где то, что к тебе не относится, не подходит, не согласуется с твоей личностью; где твои мысли, а где – чужие. Понимаешь, в чем здесь разница?

- Да. Сразу возникают две фразы: «Я всегда хотела …» и «Мама всегда хотела, чтобы я …».

- Вот, ты поняла самую суть! – подтвердил третий пограничник и выжидательно посмотрел на нее.

Ника помолчала, приводя мысли в порядок.

- Спасибо вам: вы помогли мне разобраться в себе. И, знаете, мне пришла в голову одна идея: я хочу провозгласить «Манифест личности». И он будет гласить:

«Ух!» - подумала она, - «Лихо!», - и взглянула на пограничников.

- Я благодарна вам: теперь я пониманию, что значит - границы моей личности. У меня еще есть вопросы, но на сегодня достаточно. Мне еще нужно обозначить границы на своей карте - «Здесь находится государство Моей Личности. Здесь пролегают мои границы» - и провести их в жизни.

«Государство – это я», - вспомнилось ей. – «Это действительно так!».

Пограничники вопросительно посмотрели на нее.

- А кто будет охранять твои границы?

Ника хитро посмотрела на них и улыбнулась:

- А об этом я читала в «Сказке о Защитниках». 

На этом они распрощались, и пограничники с чувством выполненного долга удалились.

А Ника подошла к карте, на которой ей предстояло отметить территории и границы нескольких государств: своего, мужа, детей, родителей, друзей и еще многих других. Так получилась ее собственная планета.

И теперь, когда она чувствует, что что-то не так, Ника вспоминает о своей карте, о государстве Своей Личности и проверяет – а не пытается ли кто-то нарушить ее границы?

Автор - Валентина Риторова, психотерапевт

© 2016. Риторова В. Все права защищены

Источник: сайты автора - http://valrit.ru   http://createuse.umi.ru