Скульптура "Давид" работы Микеланджело Буонаротти
«Я сталкивался лично и много наслышан о наглости кокни, однако никогда не ожидал встретить шута, который просит двести гиней за то, что выплеснул ведро краски в лицо публики». Так нелестно английский критик Джон Рескин в 1875 году отозвался о знаменитом полотне Джеймса Макнейла Уистлера «Ноктюрн в черном и золотом. Падающая ракета». Последовавшее судебное разбирательство закончилось номинальной победой художника – он получил один фартинг компенсации, - хотя на деле Уистлер обрел нечто гораздо более важное: основания для защиты права художника на самовыражение, не скованное давлением критики, и провозгласил боевой клич эстетизма – искусство ради искусства».
Джеймс Макнейл Уистлер "Ноктюрн в черном и золотом. Падающая ракета"
В том, что Рескин абсолютно не понял работы Уистлера, нет ничего необычного. Каждая новая эпоха в истории искусства начинается с борьбы критика и художника, в которой первый – зачастую являясь отражением консервативных взглядов публики – с отвращением и презрением отбивается от агрессивного натиска нового поколения.
В наши дни мы постоянно наблюдаем, как критики в отчаянии заламывают руки перед произведениями современного искусства: маринованная акула, куча мусора, неприбранная постель… Не видно конца этому конфликту, поскольку в основе его фундаментальное расхождение по основному вопросу: что есть искусство?
Инсталляция "Моя кровать" Трейси Эмин
ОТ ИЗОБРАЖЕНИЯ К АБСТРАКЦИИ
Представления Уистлера и Рескина о свойствах художественного произведения не имели практически ничего общего. На философском жаргоне это называется: «не сошлись по вопросу о природе эстетической ценности», анализ которой составляет центральную проблему в области философии, называемой эстетика.
Древние греки считали, что искусство есть отражение или изображение природы. Для Платона настоящая реальность присуща пространству совершенных и неизменных Идей, или Форм, неразрывно связанных с концепциями добродетели и красоты. Он считал произведения искусства не более, чем жалкой имитацией этих идей, посредственным и ненадежным путем к истине; неудивительно, что в его идеальной республике не нашлось места художникам и поэтам.
Аристотель разделял концепцию искусства как отражение природы, но к самим произведениям его относился более снисходительно, считая их дополнением к тому, что в природе реализовано не полностью, и потому они позволяют судить об универсальной сущности мира.
Идея искусства как изображения реальности и его тесной связи с прекрасным доминировала в эстетике примерно до ХХ века, пока ряд мыслителей не предложили «формалистский» подход к искусству, согласно которому линии, цвет и другие формальные качества произведения искусства считаются абсолютной ценностью, а все иные соображения, включая изобразительные аспекты, полностью или частично теряют значение. Форма стала важнее содержания, что в итоге привело к появлению абстракционизма и росту его роли в искусстве.
Исторический трактат Кандинского В. В. «О духовном в искусстве», написанный в 1910 году, а опубликованный только в 1912, явился первой попыткой обоснования беспредметного (абстрактного) искусства. «… дух живописи находится в органической прямой связи с уже начавшейся эрой нового духовного царства, так как этот дух есть душа эпохи великой духовности.»
Кандинский В. В. "Композиция VIII"
Пауль Клее был в своем творчестве даже более непреклонным, чем Василий Кандинский.
В работе «О современном искусстве» Клее делает свое самое глубокое замечание о природе художественного процесса. Очень эффектно он использует сравнение с деревом.
«Художник живет и работает в многообразном мире, спокойно и самостоятельно вырабатывает свое собственное определенное отношение к нему.
Он прекрасно ориентируется и может навести порядок в потоке явлений и переживаний. Эту разветвленную и глубинную структуру общения с природой и жизнью я готов сравнить с корневой системой дерева».
«От корней жизненный сок поднимается к художнику, пробегает к его жилам, достигает глаз».
«Он – ствол дерева».
«Ошеломленный и воодушевленный силой этого течения, художник нацеливает свое видение на работу».
«На виду у всего мира крона дерева распускается и раскидывается во времени и пространства, то же происходит и с творениями художника»
На сцену выступает следующий яркий представитель абстрактного конструктивизма – Казимир Малевич. «Изображение объекта самого по себе (объективность как цель изображения) есть нечто, не имеющего ничего общего с искусством, хотя использование изображения в произведении искусства не исключает того, что оно может обладать высокими художественными достоинствами. Поэтому для супрематиста необходимыми средствами выражения являются те, что обеспечивают наиболее полное выражение чистого ощущения и игнорирует объект в его обычном понимании. Сам по себе объект для него ничего не значит, а идеи его сознательного осмысления бесполезны. Чувство – решающий фактор… и таким образом искусство приходит к беспредметному изображению – к супрематизму».
Эти строки взяты из «Сообщения о супрематизме», 1927 год.
На примере художников-абстракционистов, мы так и не нашли ответ на вопрос, «что есть искусство?»
Обратись мы и к представителям, например экспрессионизма, результат был бы аналогичным.
Интуитивно мы понимаем, что является произведением искусства, но определение термина «искусство» подобрать не можем.
У произведений искусства могут быть общие черты: они могут выражать эмоции художника; могут проникать в суть природы; они могут растрогать, напугать или шокировать. Но любая попытка определить искусство – удержать в ладонях солнечный зайчик вечно подвижного и изменчивого явления (определить неопределенное по природе своей понятие) – обречена на неудачу.
Источники: Бен Дюпре. «50 идей, о которых нужно знать. Философия. 2014 г.
Выдержки из теоретических произведений художников, указаны в самой статье.
Это интересно
+4
|
|||
Последние откомментированные темы: