Хочу подарить Галине несколько своих стихотворений в день её рождения.
Будьте здоровы и счастливы, будьте любимы и необходимы.
ПОЗДРАВЛЯЮ!!!
Юрий
НА ПЕРРОНЕ
Весь день стояла на перроне.
Зачем? Не знала и сама.
Замёрзла в тоненьком капроне,
поскольку началась зима.
И нет чтоб как-то утеплиться,
чтоб не простыть, не заболеть,
не оказаться вдруг в больнице…
Нет! Ей хотелось умереть…
Она стояла на перроне,
она встречала поезда.
Лишь иногда слезу уронит,
прошепчет что-то иногда…
Скрипят вагоны в сочлененьях,
мелькает в окнах слабый свет.
Нет, не случилось возвращенья…
Но почему? Кто даст ответ?
– Вернусь! – сказал он, уезжая, –
Ты только очень-очень жди.
Она стоит, почти больная,
идут ли долгие дожди,
метут ли нудные метели
иль солнце жарит день-деньской.
Стоит… А вы чего хотели?
Характер у неё такой.
Раз он сказал «дождись», то значит
она хоть вечность будет ждать.
Взгрустнёт немножечко, поплачет
и снова поезда встречать…
…А где-то там, в подлунном мире,
среди нехоженой тайги
в забытом уголке Сибири,
где в небе реют канюки,
на берегу реки глубокой
среди осин и кедрача
стоит зимовье одиноко –
жилище, может быть, бича.
Её портрет у изголовья,
стол, неотправленный конверт
с письмом, написанным с любовью,
палитра, кисти и мольберт,
этюды, краски и картины,
на поезд купленный билет,
седые сети паутины…
И никого в том доме нет…
ЖЕНСКИЕ СТИХИ
Твердил он мне – бессмертные стихи
есть привилегия мужчин-поэтов,
а женские похожи на духи –
смеясь по-мефистофельски при этом.
От них исходит дамский аромат,
они продукт сосущей сердце скуки.
Похожи на нескладных кукушат
и пишут их, заламывая руки.
Причуда, прихоть, вычуры и дурь,
к изящной форме странное влеченье...
И не найти в стихах штормов и бурь,
неукротимых нет страстей бурленья.
И жаль, что мысли дамские легки,
как паутинки под лазурным небом.
Мужчины же в стихах, как бурлаки –
упорно тащат баржу с тяжким хлебом.
Поэтому свой надо знать шесток.
Затеять, например, какой-то ужин.
И примириться с тем, что мир жесток
и в доме лишь поэт-мужчина нужен…
СТАРЫЙ ДОМ
На отшибе сто лет старый дом тот стоит.
В нём никто не живёт – пауки лишь да мухи.
Запустение в доме годами царит,
и приходят туда погостить только духи…
Привидения бродят по залам пустым.
Постоят у окон и во тьме растворятся.
Как давно в этом доме не пахнет жилым!
Не ругаются в нём, да и не веселятся.
В нём не курят, не пьют, не готовят обед,
не танцуют фокстроты и жгучие танго.
А когда-то в нём жили известный поэт
и жена его (вроде бы петербуржанка).
И не знает никто, что случилось потом,
после их рокового (о, ужас!) разрыва.
Говорят, в этом доме старуха с котом
жить остались и жили, наверно, счастливо.
А потом и они растворились во мгле,
с глаз пропали, исчезли, как бледные тени.
Может быть, где-нибудь их предали земле,
над могилками их зеленеют сирени…
А ещё говорят: приезжала Она.
Двери дома ключом подходящим открыла.
У раскрытого настежь стояла окна
и одну за одной папироски смолила…
А потом собрала в связку несколько книг –
дорогих её сердцу, наверно. Кто знает…
И пошла через сумрачный лес напрямик.
И чего только в жизни людской не бывает…
БИБЛИОМАНЫ
Стучал по стёклам ошалелый дождь.
Мы обсуждали Ги де Мопассана.
Погода расшалилась во всю мощь,
но не мешала нам, библиоманам.
На скромном, но ломящемся столе,
теснились всевозможные напитки.
Мы пили молодое божоле
под музыку Чайковского и Шнитке.
Вы спрашивали, как мне Честертон?
Я отвечала честно, что не очень.
И вы сменили благодушный тон,
и помрачнели. Ненадолго, впрочем.
А я спросила, как вам Пруст Марсель –
известный представитель модернизма?
А вы сказали, что вам ближе Поль Клодель,
(апологет, блин, антидарвинизма).
Была разочарована слегка…
Но истина в вине, как и обычно.
Вы мне подлили, помню, коньяка…
Я повела себя, наверно, неприлично…
Я вас спросила, как вам Томас Мор?
А вы спросили, как мне Цинандали?
На этом кончился наш разговор,
и, помню, вы меня поцеловали…
Стучал по крыше дождь, а за окном
кончалось наше северное лето,
махнув мне на прощание крылом.
А я была пьяна и вся раздета…
КАПУЧИНО
Ночь закончилась. Мглистый рассвет
проникал сквозь тяжёлую штору.
Он проснулся. Её рядом нет.
И он вспомнил вчерашнюю ссору…
Холод утренний полз от окна,
и в квартире ни звука, ни стука,
и такая была тишина,
и такая была в доме скука!
Он лежал и смотрел в потолок,
в голове возникала картина,
как вела с ним вчера диалог
агрессивно она, Валентина…
Вспоминал, как обиделся он,
как ушёл от прямого ответа.
Провалился в болезненный сон
и проспал до начала рассвета…
Чу! Из кухни послышался вдруг
и расплылся по тихой квартире
дребезжащий отчётливый звук –
не один он в безжизненном мире!
Вслед за звуком пошёл аромат…
Это кофе – любимый напиток!
Он сказал себе: я виноват!
Нет тебе оправданий и скидок…
О! Несут на подносе в постель
для него порцион капучино.
Любит он эту мадмуазель –
беззаветно, да и беспричинно…
БАБЬЕ СЧАСТЬЕ
Нет, никто вам помочь не сможет –
разобраться - где правда, где ложь?
И хоть выберись ты из кожи –
всё равно ничего не поймёшь…
Если б знать, что такое счастье…
Но, увы, мне знать не дано.
Я сижу – на дворе ненастье –
и, как дура, смотрю я в окно.
За окном льёт тоскливый дождик,
кап-кап-кап целых шесть часов.
Не пришёл… Я застыла до дрожи
и закрыла дверь на засов.
Обмакнула перо в чернила,
вспомнив бабушку заодно.
На листочке в клетку уныло
написала:
ходила в кино,
а вернувшись, чашечку чаю
с конфитюром из жёлтых слив,
я на кухне, свет не включая,
попила.
Ушла, не допив…
… Где ж ты, бабье счастье простое?
Не идёт, не стучит, не звонит…
Темнотою чёрной густою
за моею дверью стоит?..
Может быть, белокрылою птицей
поутру постучит мне в окно?
Дай же Бог… Пусть такое случится –
будто в старом советском кино.
Это интересно
+5
|
|||
Последние откомментированные темы: