У eilin_o_connor вышла новая книжка, отрывок из которой приведен ниже. Ее хорошо покупать в бумажном варианте. А качать с торрентов — плохо. Не перепутайте!
Елизавета Архиповна терпеть не могла животных. Забравшихся в палисадник кошек метко окатывала ледяной водой. «Спасибо, что не кипятком!» – благодарили понятливые кошки, удирая во весь дух. Собак гоняла швабрами с несвойственной ее возрасту прытью. По воробьям палила из духового ружья. Голубей, ангельских птиц, и вовсе ненавидела.
Про ангельских птиц заявила ее знакомая, такая же с виду благостная старушенция, разве что слегка выжившая из ума и делавшая все, чтобы привести к этому же знаменателю и окружающих. (При этом Алла Игнатьевна излучала лишь добро, свет и радость. Отчего они вызывали у близких гнев, боль и состояние, близкое к аффекту, объяснить не мог никто).
«Ангельская птица!» — ворковала Алла Игнатьевна, рассыпая крошки вокруг себя.
Ангельская птица клевала крошки и щедро опорожнялась на зеленую траву. Надо добавить, что зеленая трава росла перед домом Пудовкиной. Алла Игнатьевна не очень любила, когда птички какают в ее собственном дворе. К тому же в этом случае никто не смог бы оценить, как умильно она выглядит в окружении чудных тварей божьих.
— Ступай ко мне, Лизонька! — воззвала румяная Алла Игнатьевна, обращаясь к открытому окну Пудовкиной. — Это такое счастье, такое наслаждение!
Тут-то на крыльце и появилась Елизавета Архиповна с ружьем в руках.
— Первый предупредительный! — пронзительно заорала она.
И действительно нажала на курок.
Уже позже, когда полиция выясняла, откуда у старухи Пудовкиной взялся карабин, оказалось, что домик Елизаветы Архиповны просто нафарширован оружием. Как если бы кум Тыква собирался вести небольшую партизанскую войну против классово чуждого синьора Помидора.
— Тебе, бабка, зачем столько огнестрела? — поинтересовался новый участковый.
— А от воров, — прищурилась Елизавета.
— Да что у тебя, гробница египетская? Кто к тебе полезет!
— Гробница не гробница, — огрызнулась Елизавета Архиповна, — а твои мозги смогу через нос крючком вынуть! Ежели найдется, что вынимать.
И так зыркнула, что участковый смылся от греха подальше.
Тем более, что придраться было не к чему. Старуха исправно продлевала разрешения, проходила все положенные комиссии, а зоркость демонстрировала такую, что впору было позавидовать.
Но это было несколько часов спустя. А сразу после выстрела огромная голубиная стая в панике взметнулась с лужайки, оглушительно хлопая крыльями.
На этом Елизавета не угомонилась.
— За умышленное распространение опасной инфекции в местах большого скопления людей,
— раздельно проорала она, — подсудимая Алла Повышева приговаривается к высшей мере наказания!
— Ты что, ты что… — забормотала Алла Игнатьевна, пятясь по лужайке. — Лизонька! Окстись!
— Вижу цель! — каркнула Лизонька. — Готовлюсь к исполнению…
К чему готовится обезумевшая ведьма, Алла так и не узнала. Как кролик перед призраком кастрюльки с рагу рванула она прочь, петляя по дороге, и вслед ей летел хриплый злобный хохот старой карги.
При таком отношении к животным и людям неудивительно, что большинство тварей божьих, кроме клопов, обходили дом Елизаветы стороной.
Откуда взялся пудель, никто так и не узнал. Был он стар, болен, труслив и измучен скитаниями. В грязно-ржавых колтунах с трудом угадывался первоначальный черный цвет шерсти. Глаза слезились. Пудель жался к заборам и шарахался, когда на него гавкали дворовые собаки.
В конце концов он прибился к магазинчику в конце улицы. Сердобольные продавщицы выносили ему еду, однако даже за корм пудель отказывался подходить: нервно хватал беззубой пастью содержимое миски и отбегал в сторону. Он боялся всех: людей, кошек, воробьев, машин, боялся велосипедов и пакетов, стариковских клюк и детских вертушек, и было непонятно, как такая жалкая тварь, передвигающаяся исключительно на полусогнутых ногах, до сих пор не скончалась от разрыва сердца.
Увидев его первый раз, Елизавета предложила пристрелить, чтобы не мучился. В хвосте пуделя возмущенно забегали блохи и грозно замахали в сторону Елизаветы Архиповны кулаками. Сам пудель сидел неподвижно, смотрел перед собой бессмысленно-стариковским взглядом.
На второй раз Елизавета донесла до продавщиц, что ей неприятно видеть этот ходячий полутруп, когда она спешит с утра за свежим батоном.
Пудовкину неожиданно поддержала Алла Игнатьевна, покупавшая тут же сметану на развес. «Напишу заявление! — пообещала она. — В эту, как ее… Службу по отлову. Нечего ему тут делать. Раз такие жалостливые, забирайте себе!»
Забрать пса было никак не возможно. Обе продавщицы это понимали.
— Жалуйтесь, — равнодушно сказала одна.
— Не идет он к нам, — с ненавистью процедила вторая. — А то забрали бы.
— Что значит «не идет»? — вмешалась Пудовкина. — Да кто его, сукина сына, спрашивает?
Она вышла из магазина, покрутила головой и, завидев пса, крикнула:
— Эй! Ты! А ну давай сюда живо! Ты, ты, я к тебе обращаюсь!
После чего направилась домой как ни в чем не бывало.
И тут случилось чудо. Пудель тяжело встал со своего пригорка и поплелся за Елизаветой Архиповной. В некотором отдалении, но поплелся.
— На смерть пошел, — ахнула остолбеневшая продавщица.
— Не выдержал мучений… — прошептала вторая.
Известно было, что пудель зашел в калитку за Пудовкиной, и следующие две недели его никто не видел.
Общественность строила самые разные предположения насчет его кончины. Сварила ли Елизавета пса или съела живьем? Большинство сходилось на том, что прикончить бедолагу и впрямь было милосердным делом. А что уж там старуха будет творить с бренными останками, дело ее.
Через две недели калитка распахнулась, и на лужайку выбежала очень маленькая собачка.
За ней вышла Елизавета.
— Лаврентий, тут не ссать, — недовольно потребовала она. — Под кустик иди.
Маленькая собачка, оглядываясь на старуху, задрала лапу на кустик.
— Соображаешь когда хочешь, — одобрила Елизавета.
Случившаяся поблизости Алла Игнатьевна нацепила очки и воззрилась на животное.
Оно было меньше пуделя раза в три.
Оно было другого цвета: чисто черного, без всякой ржавчины.
В конце концов, оно было без шерсти!
На следующий день весь город знал, что ведьма Пудовкина завела пуделя и обрила несчастное животное налысо.
Пудель был стар и болен. Он пускал газы, мочился под себя, хромал и горбил спину. Его рвало на Елизаветины ковры. Его мучил понос.
Старуха притащила к себе ветеринара и четыре часа не выпускала из дома. Уже наблюдатели решили, что ведьма сожрала его, раз с пуделем не сложилось, но тут ветеринар выполз, качаясь как былинка на ветру.
— Что там, что? — бросились к нему.
— Брокколи… — слабеющим языком выговорил ветеринар и упал лицом в траву.
* * *
— При чём здесь брокколи? — озадаченно спросил Макар Илюшин……
![]()
Это интересно
+2
|
|||
Последние откомментированные темы: