Приверженцы науки и прогресса удивляются и негодуют: не менее трети граждан современной России верят в сглаз, порчу и приворот, а число колдунов, магов и целителей превышает количество дипломированных врачей. Быть может, и в самом деле странно и неуместно в век космоса, нанотехнологий и Интернета слышать разговоры о магии, колдовстве, ведовстве, сглазе, порче и привороте не как о чем-то давно минувшем, фантастическом, а как об окружающей нас, неподвластной нашим научным и социальным достижениям реальности? В самом ли деле миф мощно и властно вторгается в нашу повседневную жизнь, развеивая иллюзии защищенности и могущества, или он сам – иллюзия, атавизм, досадный «пережиток прошлого»?
Магия существует столько же тысячелетий, сколько насчитывает история человечества. Сам человеческий ум формировался и оттачивался в эпоху господства магии и мифологии, что наложило неизгладимый отпечаток на его структуру, главным образом – на структуру бессознательного, занимающего важный промежуток между инстинктом и разумом. Большинство архетипов коллективного бессознательного, открытого и исследованного Карлом Густавом Юнгом, коим подчиняются все жизненные сюжеты и роли, все важнейшие грани нашей жизни и судьбы, неразрывно связаны с мифами, магией и их символизмом. Можно возмущаться сколько угодно, но человеческий разум, – в том числе, конечно, и разум самих возмущающихся, – функционирует не по законам математики, формальной логики и объективной науки, а по законам мифологии и магии. Наше мышление не научно, а мифологично, и изучение науки, овладение математикой, логикой и диалектикой вовсе не изменяют, а лишь вооружают наш ум.
Черная магия
Попробуйте-ка, шутки ради, хотя бы один час думать исключительно на каком-нибудь языке программирования! Вряд ли у Вас это получится, лишь только в поле Вашего зрения окажутся не математические абстракции, а реальная жизнь. В каждой нашей мысли и фразе властно, хотя и незаметно для нас самих, присутствуют десятки и сотни маленьких и больших мифологем, мифических сюжетов и их фрагментов, магических символов, имен и формул. Любое «точное» и «объективное» знание, любая наука коренным образом основывается на мифе, как на чем-то само собой разумеющемся. Отличные примеры, иллюстрирующие и поясняющие вышеизложенное, равно как и строго диалектическое определение мифа, приведены в работе Алексея Лосева «Диалектика мифа», к которой я и отсылаю вдумчивого читателя.
Язык магии, которым сегодня пользуются маги и колдуны Европы, подчеркнуто несовременен, глубоко символичен, образен, порою темен. Он – прямая противоположность современному, чрезвычайно формальному, сухому, предельно конкретному языку обывателя, и уж, тем более, языку науки. Зато он близок языку поэзии – но ведь мы приучены смотреть на поэзию как на вещь несерьезную и непрактичную. (А магия, как, впрочем, и поэзия, весьма практична.)
Тому есть ряд причин. Во-первых, вопросы, к которым обращается магия, намного сложнее и запутаннее тех вопросов и проблем, с которыми до сего дня сталкивалась наука. И существование такого, пусть даже несовершенного, но пригодного для практической работы языка, которым мы обладаем, является великим достижением. Во-вторых, та эпоха, в которую формировался современный язык магии, была эпохой мистификации. Европейские маги 16, 17, 18, 19 и даже 20 века, как и ряда предшествующих столетий, не только придумывали и совершали ритуалы, но и творили мифы, нагоняли таинственность, мистифицировали. И в этом состоит их великая заслуга, потому что магия зиждется на символах и мифах, как физика – на эксперименте и математике. В-третьих, магия не стремится к ясности, потому что магия, в отличие от науки и ее парадигмы, должна быть окружена тайной.
Строго говоря, в магии есть разделы, символизм и язык которых по своим строгости и стройности близки к символизму и языку современной алгебры. Но эти разделы чрезвычайно сложны, и с ними вряд ли столкнется непосвященный.
Итак, говоря о магии и практикуя магию, мы пользуемся весьма архаичным языком для обозначения самых актуальных и реальных вещей. Я попробую объяснить значение нескольких часто встречающихся в магической практике понятий, с которыми чаще всего имеет дело обыватель, и перевести их на более современный и понятный язык. Речь пойдет о порче, привороте и родовых проклятиях.
Порча и приворот локазизованы не во внешнем мире, а в бессознательном человека, который подвергся магическому воздействию. В этом плане они близки к тем психическим проблемам, с которыми сталкивается в своей работе психотерапевт. Но, в отличие от психических комплексов, блоков, сопротивлений, неврозов и других расстройств, возникших естественным путем, порча и приворот не имеют корней в прошлом клиента. Психотерапевт нащупывает, видит эти блоки и расстройства, но не может отыскать их причины и помочь клиенту избавиться от них, ведь у него нет подходящих методик и техник. Однако снять порчу или снять приворот магическими ритуальными средствами в подавляющем большинстве случаев бывает не так уж сложно.
Порча – это программа самоуничтожения, запущенная в бессознательном человека, подвергшегося внешнему магическому воздействию. Эта программа самоуничтожения может быть нацелена на разрушение здоровья, психики или социального положения, а может иметь универсальный характер. Человек (или его организм) САМ бессознательно сводит себя в могилу или разрушает свою личную и общественную жизнь, точно так же, как это делает самоубийца, невротик, психопат или человек, пораженный раковой опухолью.
Приворот – это психическая и физиологическая зависимость, сродни наркомании и алкоголизму, но зависимость не от вещества, а от человека. Никакими магическими и иными средствами нельзя вызвать любовь, а вот зависимость, имитирующую любовную страсть – можно. В психотерапии есть подходящий термин – кодирование, в оккультизме – зомбирование, а у нас, колдунов и магов – приворот.
Родовое проклятие – это не чье-то целенаправленное воздействие. Источником родовых проклятий является семейная и родовая карма. Избавиться от родового проклятия в большинстве случаев намного сложнее, чем снять порчу или снять приворот, поскольку энергия семейной системы, как правило, намного выше, чем энергия бессознательного отдельного человека.
Родовое проклятие может проявляться в том, что человек не может наладить свою личную жизнь, терпит постоянные неудачи в отношениях с любимыми или со своими детьми, которые он не в состоянии объяснить, или же в болязнях и даже преждевременной смерти или самоубийстве. Родовое проклятие – очень тяжкий крест, ведь человек, подверженный родовому проклятию, несет на своих плечах не только личную, но и общую семейную карму.
В вопросах, связанных со снятием родового проклятия, магия ближе всего соприкасается с современной психотерапией. В частности, Берт Хеллингер, создатель психотерапевтического метода семейно-системных расстановок, работает по существу именно с родовыми проклятиями и их энергиями, называя их, естественно, другими словами. Магу очень полезно было бы познакомиться с его работами. Я в своей практике иногда применяю методы Хеллингера. Наиболее эффективным путем снятия проклятий является сочетание магических и психотерапевтических техник.
По моему мнению, назрело сближение магии и науки. У такого сближения, кажется, нет объективных препятствий, однако ему мешает предубежденность с обеих сторон. Академическая наука чурается всяких упоминаний о магии и оккультизме, сами же маги частенько недолюбливают логику с диалектикой, не говоря уж о научном эксперименте и математическом аппарате. Однако Интернета с его возможностями никто не минует, и в этом заключена надежда на развитие. Я убежден, что магистральный путь развития как магии, так и науки, пролегает через их взаимодействие и синтез. Но это – дело будущего, возможно, весьма отдаленного.
Это интересно
+2
|
|||
Последние откомментированные темы: