Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
Общество → Человек и общество

1:0 в пользу истины 19222

Открытая группа
1154 участника
Администратор Людмила 59

Важные темы:

Модератор -Олег-

Активные участники:

Людмила 59

Последние откомментированные темы:

20250402132823

←  Предыдущая тема Все темы Следующая тема →
Веб Рассказ
пишет:

Богатая жизнь и Исповедь.

Эти рассказы озвучены мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/WXZx86Q7cG0

Все рассказы озвученные мной - 494 рассказа

* * *

Богатая жизнь.

Кустарь Илья Иваныч Спиридонов выиграл по зо­лотому займу пять тысяч рублей золотом.

Первое время Илья Иваныч ходил совсем ошалев­ший, разводил руками, тряс головой и приговаривал: — Ну и ну... Ну и штука... Да что же это, братцы?..

Потом, освоившись со своим богатством, Илья Ива­ныч принимался высчитывать, сколько и чего он может купить на эту сумму. Но выходило так много и так здо­рово, что Спиридонов махал рукой и бросал свои под­счеты.

Ко мне, по старой дружбишке, Илья Иваныч захо­дил раза два в день и всякий раз со всеми мелочами и новыми подробностями рассказывал, как он узнал о своем выигрыше и какие удивительные переживания были у него в тот счастливый день.

— Ну, что ж теперь делать-то будешь?—спрашивал я.— Чего покупать намерен? — Да чего-нибудь куплю,— говорил Спиридонов.— Вот дров, конечно, куплю. Кастрюли, конечно, нужны новые для хозяйства... Штаны, конечно...

Илья Иваныч получил наконец из банка целую гру­ду новеньких червонцев и исчез без следа. По крайней мере, он не заходил ко мне более двух месяцев.

Но однажды я встретил Илью Иваныча на улице.

Новый светло-коричневый костюм висел на нем мешком. Розовый галстук лез в лицо и щекотал под­бородок. Илья Иваныч ежесекундно одергивал его, сплевывая от злости. Было заметно, что и костюм, и узкий жилет, и пышный галстук мешали человеку и не давали ему спокойно жить.

Сам Илья Иваныч очень похудел и осунулся. И лицо было желтое и нездоровое, со многими мел­кими морщинками под глазами.

— Ну, как?— спросил я.

— Да что ж,— уныло сказал Спиридонов.— Жи­вем. Дровец, конечно, купил... А так-то, конечно, скуч­новато.

— С чего бы? Илья Иваныч махнул рукой и пригласил меня в пивную. Там, одергивая розовый галстук, Илья Ива­ныч сказал: — Вот все говорят: буржуи, буржуи... Буржуям, дескать, не житье, а малина. А вот я сам, скажем, бур­жуем побывал, капиталистом... А чего в этом хоро­шего? — А что? — Да как же,—сказал Спиридонов.— Нуте-ка, сами считайте. Родственники и свойственники, которые бы­ли мои и женины,— со всеми расплевался. Поссорил­ся. Это, скажем, раз. В народный суд. попал я или нет? Попал. По делу гражданки Быковой. Разбор будет. Это, скажем, два... Жена, супруга то есть, Марья Иг­натьевна, насквозь все дни сидит на сундучке и пла­чет... Это, скажем, три... Налетчики дверь мне в квар­тире ломали или нет? Ломали. Хотя и не сломали, но есть мне от этого беспокойство? Есть. Я, может, те­перь из квартиры не могу уйти. А если в квартире сидишь, опять плохо — дрова во дворе крадут. Куб у ме­ня дров куплен. Следить надо.

Илья Иваныч с отчаянием махнул рукой.

— Чего же ты теперь делать-то будешь?— спро­сил я.

— А я не знаю,— сказал Илья Иваныч.— Прямо хоть в петлю... Я как в первый день получил деньги, так все и началось, все несчастья... То жил спокойно и безмятежно, то повезло со всех концов.

А я как в квартиру с деньгами вкатился, так сразу вижу, что неладно что-то. Родственники, конечно, ви­жу, колбасятся по квартире. То нет никого, а то сидят на всех стульях. Поздравляют. Я, конечно, дал каждо­му для потехи по два рубля.

А Мишка, женин братишка, наибольше колбасится.

— Довольно,— говорит,— стыдно по два рубля от­валивать, когда, говорит, капиталец есть.

Ну, слово за слово, руками по столу — драка. Кто кого бьет — неизвестно. А Мишка снял с вешалки мое демисезонное пальтишко и вышел.

Ну, расплевался я с родственниками. Стал так жить.

Купил, конечно, всякого добра. Кастрюли купил, пшена, на два года. Стал думать, куда еще деньги присобачить. Смотрю — жена по хозяйству трется, ни отдыху ей, ни сроку.

«Не дело,— думаю.— Хоть и баба она, а все-таки равноправная баба. Стоп,— думаю.— Возьму,— ду­маю,— ей в помощь небольшую девчонку. Пущай дев­чонка продукты стряпает».

Ну, взял. Девчонка крупу стряпает, а жена, на до­суге, сидит целые дни на сундучке и плачет. То рабо­тала и веселилась, а то сидит и плачет. Ей, видите ли, на досуге всякие несчастья стали вспоминаться, и как папа ее скончался, и как она замуж за меня вышла... Вообще полезла ей в голову полная ерунда от делать нечего.

Дал я, конечно, супруге денег.

— Сходи,— говорю,— хотя бы в клуб или в театр. Я бы,— говорю,— и сам с тобой пошел, да мне, ви­дишь ли, за дровами последить надо.

Ну, поплакала баба — пошла в клуб. В лото стала играть. Днем плачет — на досуге, а вечером играет.

А я за дровами слежу. А девчонка продукты стря­пает.

А после председатель заходит и говорит: — Ты,— говорит,— что ж это, сукин кот, подрост­ков эксплуатируешь? Почему,— говорит,— девчонка Быкова не зарегистрирована? Я,— говорит,— на тебя в народный суд подам, даром что ты деньги выиграл...

Илья Иваныч снова махнул рукой, поправил гал­стук и замолчал.

— Плохо,— сказал я.

— Еще бы не плохо,— оживился Илья Иваныч.— Сижу, скажем, за пивом, а в груди сосет. Может, сию минуту дрова у меня сперли. Или, может, в квартиру лезут... А у меня самовар новый стоит. И сидеть не­охота, и идти неохота. Что ж дома? Жена, конечно, может быть, плачет. Девчонка Быкова тоже плачет — боится под суд идти... Мишка, женин брат, наверное, вокруг квартиры колбасится — влезть хочет... Эх,луч­ше бы мне и денег этих не выигрывать! Илья Иваныч расплатился за пиво и грустно по­жал мне руку. Я было хотел его утешить на прощанье, но он вдруг спросил: — А чего это самое... Розыгрыш-то новый скоро ли будет? Тысчонку бы мне, этово, неплохо выиграть для ровного счета...

Илья Иваныч одернул свой розовый галстук и, кив­нув мне головой, торопливо пошел к дому.

 

Исповедь

На страстной неделе бабка Фекла сильно разори­лась — купила за двугривенный свечку и поставила ее перед угодником.

Фекла долго и старательно прилаживала свечку по­ближе к образу. А когда приладила, отошла несколько поодаль и, любуясь на дело своих рук, принялась мо­литься и просить себе всяких льгот и милостей взамен истраченного двугривенного.

Фекла долго молилась, бормоча себе под нос вся­кие свои мелкие просьбишки, потом, стукнув лбом о грязный каменный пол, вздыхая и кряхтя, пошла к ис­поведи.

Исповедь происходила у алтаря за ширмой.

Бабка Фекла встала в очередь за какой-то древней старушкой и снова принялась мелко креститься и бор­мотать. За ширмой долго не задерживали.

Исповедники входили туда и через минуту, взды­хая и тихонько откашливаясь, выходили, кланяясь угодникам.

«Торопится поп,— подумала Фекла.— И чего торо­пится. Не на пожар ведь». Неблаголепно ведет испо­ведь.

Фекла вошла за ширму, низко поклонилась попу и припала к ручке.

— Как звать-то?— спросил поп, благословляя, — Феклой зовут, — Ну, рассказывай, Фекла,— сказал поп,— какие грехи? В чем грешна? Не злословишь ли по-пустому? Не редко ли к богу прибегаешь? — Грешна, батюшка, конечно,— сказала Фекла, кланяясь.

— Бог простит,— сказал поп, покрывая Феклу епит­рахилью.

— В бога-то веруешь ли? Не сомневаешься ли? — В бога-то верую,— сказала Фекла.— Сын-то, ко­нечно, приходит, например, выражается, осуждает, од­ним словом. А я-то верую.

— Это хорошо, матка,— сказал поп.— Не подда­вайся легкому соблазну. А чего, скажи, сын-то гово­рит? Как осуждает? — Осуждает,— сказала Фекла.— Это, говорит, пу­стяки — ихняя вера. Нету, говорит, не существует бо­га, хоть все небо и облака обыщи...

— Бог есть, — строго сказал поп. — Не подда­вайся на это... А чего, вспомни, сын-то еще гово­рил? — Да разное говорил.

— Разное!— сердито сказал поп.— А откуда все сие окружающее? Откуда планеты, звезды и луна, если бога-то нет? Сын-то ничего такого не говорил — откуда, дескать, все сие окружающее? Не химия ли это? Припомни — не говорил он об этом? Дескать, все это химия, а? — Не говорил,— сказала Фекла, моргая глазами» — А может, и химия,— задумчиво сказал поп.— Может, матка, конечно, и бога нету — химия все...

Бабка Фекла испуганно посмотрела на попа. Но тот положил ей на голову епитрахиль и стал бормо­тать слова молитвы.

— Ну иди, иди,— уныло сказал поп.— Не задержи­вай верующих.

Фекла еще раз испуганно оглянулась на попа и вы­шла, вздыхая и смиренно покашливая. Потом подошла к своему угодничку, посмотрела на свечку, поправила обгоревший фитиль и вышла из церкви.

1923 

Эти рассказы написаны в 1923 году. Автор Михаил Зощенко

На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить,канал Веб Рассказ

Плейлист - Все рассказы озвученные мной - на данный момент 494 рассказа

До свидания

* * *
Это интересно
0

Веб Рассказ
29.04.2020
Пожаловаться Просмотров: 121  
Комментарии 0
←  Предыдущая тема Все темы Следующая тема →


Комментарии временно отключены