Сегодняшний день эгоистической экономики.
Перезагрузка возможна. Выпуск 63

Золотая середина между "Я" и "МЫ"

АГЕЕВ А. И. — доктор экономических наук, профессор, Генеральный директор и основатель Института экономических стратегий, президент Международной академии исследований будущего.

"- Сейчас мы оказались перед совершенно простым, понятным кризисом, ставящим перед нами следующие вопросы: человек – это потребляющее животное или это творческая субстанция?"

Вопрос: Мы наблюдаем во всём мире промышленное перепроизводство, гонку вооружений, металлургический кризис — очень много всяких проблем, которые ведут человечество к мировой катастрофе (существует такое мнение учёных). И уникальность современной ситуации состоит в том, что перед каждым и всеми встаёт вопрос о выживании. По Вашему мнению, мы подходим к черте, которая называется "мировая катастрофа"? Если вся проблема в вопросах выживания в глобальном масштабе, то какой сценарий можно предложить для выхода из этой кризисной ситуации?

К этим проблемам можно относиться двояко, как минимум. Один достаточно распространённый способ — впадать в ужас, прострацию и нагнетать панику. И другой способ — достойно реагировать на любые подобные угрозы. Первое отношение к ситуациям – проблематизация — нагромождение проблем, "закошмаривание"; второе отношение к ситуациям – восприятие их как возможностей. В этом смысле важно понимать, что сегодня действительно много нового в жизни человечества и, соответственно, в жизни каждого из нас, в жизни страны, в жизни наших близких, семей, сообществ.

Первый блок сюжетов связан с тем, что нас стало слишком много. С середины 20-го века каждое десятилетие население планеты возрастало на 50 — 90 миллионов человек, то есть появлялось по два государства, равных Италии или Германии. Это очень заметные величины. Одно дело, когда население Земли составляет миллиард человек, и совсем другое — семь миллиардов.

Увеличение численности населения Земли имеет различные последствия, одно из которых — изменение возрастной структуры общества: в некоторых странах (особенно развитых) население стареет. Это повышает нагрузку на работающую часть общества и изменяет требования к социальным институтам, регулирующим занятость, пенсионное обеспечение, здравоохранение, образование и т.д. В странах "третьего мира", напротив, растет доля молодежи. Такой сдвиг, в частности, стоит за "арабской весной".

Другое важное следствие — миграция, когда десятки, сотни миллионов человек каждый год куда-то переезжают, неся с собой не только демографические, но и культурные перемены: новые принципы организации жизни, быта, питания, времяпровождения, отношения к другим сообществам и так далее. То есть миграционная инкрустация – это серьёзнейший результат большого демографического взрыва последнего полувека.

Следующее важнейшее следствие — нагрузка на ресурсы планеты. Если производительность труда растёт меньше, чем потребление основных ресурсов, то понятно, что мы обнаруживаем в развитых регионах (Япония, Европа или Соединённые Штаты) очень малое количество неизменных естественных балансов. В Европе это несколько процентов, всего-навсего. В России, кстати говоря, больше половины неискаженных естественных процессов, несмотря на все наши экологические проблемы.

Второй ключевой блок, конечно же, климатический. Вмешательство человека в естественные природные процессы достигло такой степени, когда оно приводит к глобальным последствиям. Авария British Petrolleum, например, влияет на Гольфстрим, Гольфстрим, соответственно — на климат в Европе и во всём мире. А технологические возможности таковы, что сегодня можно влиять на распределение погод, например. То, что раньше казалось фантастикой, сейчас уже стало реальностью. Я не говорю сейчас о каких-то злых умыслах — я говорю о такой возможности. В любом случае, мы видим резко возросшую турбулентность климатических и погодных условий, хотя надо помнить, что в разные времена бывали и засухи, и ураганы, и торнадо, и т.д. Но особенность нашего времени в том, что всё это стало проявляться чаще и иногда, по масштабам, чудовищно. Добавим сюда астероидную угрозу: каждое столетие по четыре астероида класса Тунгусского метеорита падают на Землю или пролетают слишком близко. Это всё тоже сегодня есть, и в 21-м веке это всё ожидаемо. В общем и целом, мы видим нарастание всей палитры угроз по интенсивности и по масштабам.

Третий ключевой блок, отличающий настоящую эпоху от всех предшествующих — совершенно иная информационно-технологическая платформа нашей жизни. Мы быстро привыкли к мобильным телефонам, компьютерам, а это ведь изобретения недавних десятилетий, всего-навсего. И хотя можно думать, что на гусиное перо и чернила — это неплохие средства фиксации мыслей, давшие немало гениальных произведений, но так или иначе мы понимаем, что информационный поток, обмен идеями нарастает, и даже на бытовом уровне видно, как изменяется способ общения людей.

Раньше писали письма — теперь пишут огромное количество иногда бессмысленных, ненужных посланий, но, тем не менее, это информационный оборот. И кому судить, что имеет смысл, а что не имеет? Это тоже совершенно новое явление.

Четвёртый блок — вплотную подошедшая к процессам генетических трансформаций наука и медицина. Сейчас возможность генетической диагностики, операции с генами уже являются революцией на фоне всей истории науки, всей истории медицины.

Мы в самое ближайшее время фактически увидим управление и манипулирование генетическими кодами, генетическим потенциалом человека и вмешательство в него. Это вмешательство будет и технологическим, и информационным, и фармацевтическим, но особенность в том, что это будет революция, сравнимая с открытием и использованием ядерной энергии, с полётами в космос, изобретением книгопечатания и т.п.

Это пока мало ощутимо. Но появление человекоподобных роботов на базе информационных технологий, новых материалов, открытых алгоритмов как квазичеловеческого института — это всё тоже произойдёт достаточно быстро.

И пятая существенная тема — изменившееся состояние структур управления. Мир стал сложен. Он и не был прост, но сегодняшняя сложность заключается в том, что возросла взаимозависимость стран в рамках комплексных технологических и технических систем: энергетика, информационные системы, транспортная структура, металлургическая и нефтегазовая промышленность с ее бесконечными трубопроводами, протянувшимися из одной страны в другую, различные промышленные и военные союзы, система космических группировок, телекоммуникации — это огромное количество сложных систем, в которых роль отдельной личности снижается и, одновременно, возрастает риск ущербов неадекватного или преступного поведения.

Перечисленных выше ключевых факторов современности достаточно, чтобы осознать всю сложность текущей ситуации. На фоне этих глобальных проблем я бы отнес общий финансовый кризис к следствиям слабости систем управления, которые позволяют отдельным игрокам действовать не солидарно, а эгоистически.

Поэтому когда лидеры "восьмёрки" или "двадцатки" говорят об эгоизме и алчности, или когда об этом говорит Голливуд, например, то, с точки зрения систем управления, это означает сбой этих самых систем управления. Значит, человечество в основу своего поведения, мотивации, кладёт принципы, явно не ведущие к росту гармоничности жизни.

Вопрос: Вы упомянули, что система, с одной стороны — сложная, с другой – взаимосвязанная. И привели яркий пример того, что если в одном месте пролилась нефть, то это повлияло, в итоге, на изменение климата. В то же время, мы наблюдаем, что при всей взаимосвязанности и взаимозависимости в Природе, человек как ее субъект действует не солидарно, т.е. эгоистически. Каким образом можно выстроить связь так, чтобы общая система управления, как в рамках цивилизации, так и в рамках человеческого сообщества, начала функционировать гармонично, на благо всего сообщества, а не только на благо тех единиц, которые сидят наверху?

Вы касаетесь фундаментальных вопросов человеческой жизни: как соотносится Я, как соотносятся МЫ, ОНИ, Я – Природа, иными словами, где вообще место своеобычности человека в этом мире? Ведь дикари, например, такого "я" особенного не имели. У них матрица сознания была абсолютно коллективная. И в этом коллективном сознании была еще природа, личность была слита с природой. Постепенная эволюция выделяла человека из этого мира. И дальше человек пошел по трем линиям уточнения своей роли в мире, смысла жизни.

На первом этапе осмысления человек стал себя воспринимать в отношениях с природой, как хозяин. Человек – хозяин, и вся природа – его мастерская (в русской литературе ярким примером такого мировосприятия можно считать Базарова, например).

В другом ракурсе человек стал рассматривать свои отношения с духовным: человек и религия, человек и Бог. Началось пресловутое освобождение от оков (помните, наверное, “религия – опиум для народа” и т.д.) и люди стали уходить из высших миров, из сфер познания и мироустройства, на которых тысячелетиями основывалась жизнь.

Постепенно, отходя от патриархальности бытия, урбанизируясь, люди стали всё более автономными. Здесь возник феномен одиночества, "богооставленности".

Эти процессы эволюции человечества прогрессировали и особенно ярко проявились, пожалуй, в XX-м веке, что и привело к революциям: техническим, социальным, политическим. Всё это было связано, прежде всего, с тем, что количество людей, действующих на арене истории, резко возросло.

Решались эти проблемы в истории по-разному. Одним из способов был социалистический проект, который ставил задачи идеологической и геополитической экспансии, социальных перемен и создания новой личности.

Новую личность пытались воспитать и в фашистской Германии, и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах — все по-своему.

Фашистские и советские эксперименты известны больше, менее известно то, что в тех же Соединенных Штатах в 20-м году были волнения, которые гасили с помощью танков, артиллерии и самолетов. Были очень серьезные всплески социальных энергий. Решение было найдено с помощью доктрины "нормальсии" – фондовый рынок, машина и квартира (или дом) как мотиваторы для широких масс. Это была эйфоричная вещь, но ее хватило на десять лет. А из "Великой Депрессии" выход был найден ценой тотальной милитаризации.

В ходе дальнейшей эволюции мы пришли, в конце концов, к новому колоссальному кризису: с одной стороны, наблюдается несправедливое, неравномерное распределение всех возможных благ и доступ к производству благ и результатам производства этих благ, а с другой стороны — избыток потребления. В этом избытке потребления мы обнаруживаем огромное количество именно избыточного, демонстративного, бессмысленного, ненужного обществу потребления, но выгодного, при этом, вполне конкретным игрокам.

Кто-то от финансовой пирамиды страдает, когда она рухнула, а кто-то получает баснословные дивиденды, кто-то проигрывает и кончает банкротством, иногда платит жизнью, но при этом есть и другая сторона, которая, очевидно, выигрывает.

В ХХ веке была сделана ставка на создание общества потребления, где все будут более или менее богаты, обеспечены, и за счет этого исчезнет побудительная сила к социальным революциям. Это было и на Западе, и на Востоке, с известными нюансами. Главный из которых — гарантировать развитиеличности, техники, институтов. Если вспомнить нашу революцию, то "экспроприация экспроприаторов", “аннексия без всяких контрибуций” – важнейший аргумент. "Ликвидация сословных ограничений" — система координат, отражающая положение человека в системе потребления, в системе производства, в системе самоуправления и управляемости. Все эти вещи так волновали наших предков, что они совершили то, что совершили — обе революции 1917 года.

На самом деле, это была всемирная ситуация. Мы обычно увлекаемся своим семнадцатым годом, но в плюс-минус десятилетие, такие же процессы произошли и в Азии, и в Южной Америке. Не меньше волновалась и Европа, когда рухнули монархии и империи, существовавшие столетиями.

Сейчас мы оказались перед совершенно простым, понятным кризисом, ставящим перед нами следующие вопросы: человек – это потребляющее животное или это творческая субстанция, человек – это рабское существо? Не важно, что рабство может быть и явным, а может быть и хорошо законспирированным, до такой степени, что человек себя не ощущает рабом, находясь в эйфории и в иллюзиях свободы. Этого можно добиться различными методами, в том числе и на психологическом уровне с помощью СМИ, например.

Или, всё-таки, человек творец? Если он творец, то дальше возникает новый вопрос: а где у нас ограничения творчества? Во всех ли сферах деятельности можно творить? Вот здесь получается интересный вопрос постмодернизма, контр модернизма и т.д. Поэтому, если ставить вопрос ребром, что важней "я" или "мы", то парадокс в том, что нам, как раз, предстоит показать гармонию именно этих начал. Как только мы усилили "мы", мы получаем раба коллективизма. Как только мы усилили "я", мы получаем все ужасные стороны эгоизма. Более важна гармония, а гармония – это, всё-таки, три части, неравновесные, разного размера и масштабности.

– А что третье?

– А третье – это найти золотое сечение.

– Между "я" и "мы?

– Между "я" и "мы. Троичность формы.

– А основные принципы?

– А основные принципы – что важнее: духовное или материальное? Что важнее – будущее или настоящее? Что важнее — справедливость или закон?

Из материалов сайта http://www.globosfera.info/

Желаем Вам всего доброго!