Сергей посмотрел на навсегда умерший телефон и решился. Он щелкнул негнущимся пальцем по мышке и рядом со своей единственной
оставшейся, но неудачной фотографией в разделе «Сведения о себе» напечатал: «Я был женат дважды — 13 лет и 18 лет. Оба раза удачно. В людях ценю честность, порядочность и надежность. И я верю в любовь».
И не знал он тогда, что телефон взорвется от звонков ровно через день и ему предстоит выслушать десятки историй, десятки исповедей, испытать столько же надежд и разочарований и впустую мечтать, чтобы телефон опять умолк.
И только через четыре месяца, высохши от отчаянья, он заставит себя снять трубку и услышит: «Это я. Меня зовут Аня. Снимите ваши данные с вебсайта. Я тоже верю в любовь».
............................................
Сол Кейсер оказался многогранной личностью и — ценное качество для клуба! — общительным, любознательным человеком. На форуме активно обсуждают его серьезные и шуточные стихи, пародии, басни, а популярная рубрика «Вернисаж» благодаря ему пополнилась отлично выполненными фотовидами Венеции, Толедо и др.
Кстати о Вернисаже. Растет коллекция фоторабот Валентина Надеждина, радуя не только и столько количеством, сколько разнообразием тем и решений. Очень красива — и полна смысла («который
Валентин призывает не искать, а любоваться игрой форм и красок») большая композиция «Карнавал» (а я для себя называю ее «Лики толпы»)...
...Не очень-то гостеприимно встретили гимназисты полунищего «хохла» Забилу. В классе верховенствовали сын Кукольника Нестор, Петя Мартос, Платон Закревский, братья Лукашевичи... Они могли себе позволить все, даже запереть надзирателя в туалете или вытолкать его вечером взашей из проверяемой спальни пансионата.В те времена им, детям богатеев, всё сходило с рук. (Со временем, уже при Николае I, они все загремят по делу о «заговоре в Нежинской гимназии»). Виктора же наказывали за любую шалость...
Посадили его за парту рядом с таким же бедняком-изгоем Николаем Гоголем. Увы, Гоголь не отличался коммуникабельностью. Не друзьями они стали, а соперниками. Оба писали вирши, при этом Викторовы стихи были и
более песенными и более простыми. Гоголь не мог простить, что кто-то пишет лучше него. Переписал он Викторовы вирши в сборник-альманах, назвал его «Навозный Парнас» и пустил по рукам...
Кстати, не будь этого альманаха, может быть, и не было бы великого писателя Гоголя, ведь именно после этого альманаха Николаша серьезно увлекся редактированием настоящих журналов, а так как он фактически был и единственным их автором, то поневоле увлекся и прозой.
В 1832 его полк перевели в Москву. Вот здесь и выпал случай Виктору поквитаться с Гоголем. Выиграв
солидный куш в карты, Виктор не пропил его, а пустил деньги на анонимное издание книжечки из двух рассказов — «Рассказы прадеда. Картины нравов, обычаев домашнего быта Малороссов. Книга первая» (Вы, кстати, и сейчас можете почитать ее в зале старожитностей Львовской библиотеки им. Стефаника). Включала книга две повести: «Иван Пидкова» и «Семейство Кулябки». Своим стилем, языком, юмором — повести настолько напоминали Гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», что мамаша последнего не удержалась, чтобы не поздравить сына с выходом очередной его книги. На это 21.08.1833 г. взбешенный Гоголь пишет матери: «Сделайте мне милость, не приписывайте мне всякого вздору. Я в первый раз слышу, и то от Вас, что существует книга под названием «Кулябка». Верьте, что, если б я что-нибудь выпустил свое, то, верно, прислал бы вам!»
..........................................
Новые публикации
Их так много, и большинство из них так значительны, что мне трудно подробно говорить о ком-то одном. Привожу перечень страниц, которые рекомендовала бы посетить в первую очередь.
Александр Аношка. «Интервью с гением». Детектив по понедельникам.
Анатолий
Берлин. «С пылу с жару». Новая рубрика для новых стихов.