Церковные каноны и современность

Наряду с насаждением ретроградства и обслуживанием власти, в Русском Православии не могло не возникнуть устремлений и течений к возрождению исходных заповедей Иисуса Христа и апостольских начал. Наступила новая эпоха в истории человечества, и перемены в церковной жизни неизбежны. И уже в недрах РПЦ МП (Русской Православной Церкви Московского Патриархата) появляются священнослужители, заставляющие вспомнить о латиноамериканской «теологии революции» и "теологии освобождения" в недрах католичества. Не только епископ Диомид (Сергей Иванович Дзюбан), но и ряд других православных деятелей призывают к пересмотру внутренних порядков в церкви и к её дистанцированию от правящего режима и к созыву демократически-сформированного Поместного Собора. Однако кто-то не верит в возможность реформирования РПЦ МП и предпочитает исповедывать Православие вне её организационных структур. И наблюдается определенное оживление таких православных юрисдикций, как Истинно-Православная Церковь - Московская Митрополия (ИПЦ-ММ; Глава - митрополит Вячеслав /Лисовой/) и Апостольская Православная Церковь (АПЦ; Предстоятель - митрополит Виталий /Кужеватов/).

Об установках и истории АПЦ – епископ Сергий (Савиных) «Куда путь держим, АПЦ? (Размышления архиерея)»:

«Прошло уже семь лет с момента проведения пресс-конференции, на которой была опубликована Декларация движения за возрождение Православия. Январь 2000 г. можно по праву считать днем рождения Апостольской Православной Церкви (АПЦ). Семь лет – срок немалый. Пора подвести какие-то итоги.

Наверное, самым важным итогом является то, что наша Церковь есть! Эти годы были весьма непростыми. Много было сделано ошибок, но, тем не менее, Церковь живет, растет и как-то развивается. Что-то за эти годы уже устоялось и, думаю, пора серьезно посмотреть в свете Декларации на то, что у нас получилось, что нет, и куда нам дальше предстоит двигаться? Чем АПЦ отличается от остальных православных Церквей? Для начала приведу частично текст Декларации:

«В 1905 году в Петербурге образовался "Союз церковного обновления", объединивший священников и мирян, искренне озабоченных судьбами Православия в России. Пора наконец сказать правду о тех, кого в течение многих десятилетий называют "обновленцами", придавая этому слову уничижительный смысл.

Пора признать, что их идеи были богословски оправданны и насущно необходимы.
В основе этого духовного движения лежала уверенность в необходимости подлинного отделения церкви от государства, освобождения ее от государственной опеки, децентрализации церковного управления, введения Соборного управления через демократически избираемые Церковные Соборы, Епархиальные Съезды и Приходские Собрания клира и мирян, обязательной выборности епископов и священников, финансовой открытости Церковных организаций всех уровней, а также деятельного участия Церкви в жизни общества, социальном служении, в просвещении и нравственном воспитании народа.

В области литургической реформы предлагалось ввести живой русский язык вместо малопонятного славянского, служение при открытых Царских вратах и с чтением вслух "тайных" молитв.

В соответствии с 4-м правилом 4-го Вселенского Собора, гласящим: "Монашествующие да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри", обновленческое движение первого поколения предлагало отказаться от монашеской монополии на власть в Церкви.

"Монашество епископов, - писал А.Д. Аксаков, - представляет в Церкви явление... антиканоническое".

…оно /т. е. движение обновления, примечание автора/ стало проводить в жизнь необходимые церковные реформы, о которых один из лидеров обновленчества Александр Введенский говорил так: "Необходимо богослужебное творчество, приближение к жизни литургийного языка, раскрепощение человеческое в общении с Божеством... отметание наносного и формального, углубление внутреннего понимания религии. Необходимо священству выйти из археологического музея на путь свободной и религиозной жизни и понять истинное существо религии. Спасение Церкви в ее выходе в мир, а не стоянии на месте в религиозном сне. Жизнь заставит в это поверить!"».

Несмотря на декларированную ориентацию на обновление, этим путем наша Церковь двигалась весьма медленно и с трудом. Причиной тому было то, что не было единства по этому поводу среди клира АПЦ. Некоторые наши священнослужители пытались всеми способами повернуть Церковь в сторону отказа от каких бы то ни было реформ, хотя на словах оные реформы поддерживали. "Конечно реформы нужны, но…". И далее объяснялось, почему они несвоевременны, вообще невозможны и пр., и пр.

Думаю, что основным достижением нашей Церкви за прошедшие годы является то, что к настоящему моменту в конце концов сложилось братство служителей, которые хотят проводить в жизнь реформы, как в своих общинах, так и в АПЦ в целом. Горячие дискуссии, с начала этого года проходящие в АПЦ, – тому подтверждение.

Теперь стало совершенно ясно: наша Церковь – Церковь обновленческая, Церковь, которая продолжает путь, начатый различными направлениями движения обновления в 20-х – 30-х г.г. прошлого века. Именно этим отличается Апостольская Православная Церковь от других юрисдикций, на которые в силу исторических обстоятельств разделено Российское Православие.

Слава Богу, дискуссии по принципиальному развитию нашей Церкви закончились! Всестороннему обновлению церковной жизни в АПЦ – быть! Теперь пора нечто делать… В этой статье мне хочется поделиться мыслями о конкретных шагах по развитию нашей Церкви.

Шаг первый. Если мы декларируем себя наследниками и продолжателями дела обновленцев, то в начале пути необходимо серьезно и глубоко изучить опыт движения обновления. Такая возможность у нас есть благодаря церковному историку Анатолию Левитину (Краснову), который в соавторстве с Вадимом Шавровым написал трехтомник "Очерки по истории русской церковной смуты". Этот труд был издан в 1977 г. швейцарским институтом "Вера во втором мире". Электронный вариант этого исследования можно найти по адресу: http://www.krotov.info/history/20/krasnov/000_ogl.html

Особо ценно то, что Анатолий Левитин (Краснов) не только, как историк, исследовал опыт обновленцев, но был непосредственным участником этих событий и близким другом митрополита Александра Введенского – одного из активнейших священнослужителей движения обновления.

Пока общецерковный сайт находится на реконструкции, сайт Западно-Европейской Епархии АПЦ http://www.mypage.bluewin.ch/apc-eur фактически выполняет его роль. Думаю, что необходимо в ближайшее время на форуме нашего Епархиального сайта открыть специальный раздел по обсуждению опыта различных ветвей движения обновления. Нам нужно отделить пшеницу от плевел, поскольку в обновленческом движении было немало нетрезвенного, странного и наивного. Будем же молитвенно исследовать сей опыт и избирать для практического применения в наших общинах все самое ценное!

Мне кажется принципиально важным заниматься не просто теоретическим изучением опыта обновленцев, но незамедлительным постепенным применением этого опыта в наших общинах. Не беда, что у нас будут ошибки: в конечном итоге что-то приживется в церковной практике, а что-то нет. Мы не должны этого бояться, но экспериментировать! За последние 70-80 лет изменились реалии жизни, изменилась ментальность. Поэтому обновленческий опыт нам придется пропускать сквозь призму сегодняшнего дня.

Шаг второй. Необходимо на том же форуме организовать обсуждение уже сделанных практических шагов по обновлению богослужебной практики. В ряде наших общин накоплен в этом плане определенный опыт. Нужно сделать этот опыт доступным всей АПЦ. Причем ясно, что далеко не все положительное из опыта одних общин подойдет для других. Это совершенно нормально. Мы не должны смущаться различиями в богослужебной практике общин, находящихся в разных странах и перешедших в АПЦ из разных христианских конфессий. Вспомним хотя бы то, что в ранней доконстантиновской Церкви в богослужебной практике использовались сотни различных чинопоследований литургии, а в современной традиционной Православной Церкви используются только четыре, причем одно из них – литургия святого апостола Иакова – почти нигде и никогда не служится! Итого реально – три. Православная Церковь с годами растеряла свое литургическое богатство! Иисус Христос говорил: "…кто не собирает со Мною, тот расточает" (Евангелие от Матфея 12:30).

Каждая община АПЦ будет строить свою конкретную церковную жизнь, исходя из общецерковного опыта, своей предыстории и культурных особенностей своего местонахождения. При этом важно делиться своим опытом со всей АПЦ. Очень надеюсь, что священнослужители, в общинах которых происходит реальное обновление традиционной православной богослужебной практики, поделятся своим опытом на форуме нашего Епархиального сайта.

Шаг третий. Весьма полезным для развития нашей церковной жизни может быть изучение литургического творчества Римско-Католической Церкви, особенно после Второго Ватиканского Собора. Возможно, это наиболее актуально для Западно-Европейской Епархии АПЦ, поскольку для большинства ее общин богослужебная практика Западной Церкви уже стала повседневной реальностью, однако уверен, что и для российских общин сей опыт будет полезным, поскольку ясно, что православное богослужение нуждается в освобождении от излишней византийской пышности и сложности. В этом смысле богослужебная практика Римско-Католической Церкви весьма может быть интересна и привлекательна своей относительной простотой.

В скобках замечу: вполне возможно, что на решения 2-го Ватиканского Собора в какой-то степени повлияли реформы, намеченные на Поместном Соборе 1917-18 г.г. Российской Православной Церкви, так и не воплощенные в жизнь по понятным причинам.

Не следует нам бояться также и опыта Протестантских Церквей, особенно в области гимнографии и практики свободной молитвы во время богослужений (наряду с традиционными богослужебными молитвами).

Шаг четвертый. Чрезвычайно важно повысить уровень богословского образования священнослужителей и всех активных членов Церкви. Не секрет, что у АПЦ, как и у других деноминаций, образовавшихся из ИПЦ, проблема богословского образования стоит весьма остро. Господь благословил нашу Церковь тем, что при Западно-Европейской Епархии АПЦ действует заочная Духовная Академия имени святого апостола Павла.

Обучение в Академии организовано следующим образом: студент прослушивает курсы лекций, записанные в аудитории. (Некоторые курсы, где в процессе обучения используются наглядные пособия, записи преподавателя на доске и прочие визуальные материалы, записаны в видеоформате). По окончании семестрового курса студент сдает зачет по электронной почте. В конце всего курса по тому или иному предмету – пишется курсовая работа. Полное обучение рассчитано на 4 года с написанием и защитой работы на степень бакалавра богословия.

Я прекрасно понимаю, что большинству наших священнослужителей, помимо труда в общинах, приходится еще работать по своим светским специальностям, зарабатывая на жизнь своих семей. Дефицит свободного времени – общая проблема у всех нас. Кроме того, для успешного прохождения обучения по полному курсу весьма желательно, чтобы студент имел за плечами высшее светское образование. Поэтому, с учетом индивидуальных возможностей, способностей и общеобразовательного уровня каждого, мы можем разработать индивидуальный график обучения, ориентируясь не на четыре, но на большее количество лет обучения для прохождения полного курса. Также возможно создание сокращенных программ обучения без защиты бакалаврской работы.

Обучение в первую очередь рассчитано на то, чтобы по окончании Академии студент стал высокопрофессиональным специалистом в области миссионерства и катехизации. Вспомним слова Н.С. Лескова: "Россия крещена, но не просвещена!". А воз и ныне там…

В Декларации движения за возрождение Православия записано:

"…РПЦ /РПЦ МП - примечание автора) оказалась неспособной послужить духовному просвещению российского народа, впав в языческое обрядоверие - "шаманство", превратив Церковь в комбинат ритуально-бытового обслуживания, а духовенство - в жреческую касту".

Думаю, что именно АПЦ должна взять на себя труд в области активной миссионерской и катехизической деятельности и, тем самым, помочь формальным "обрядоверующим" православным становиться "живыми", а не формальными членами Тела Христова!

Поступить в Академию может каждый совершеннолетний член Церкви. Для этого необходимо обратиться ко мне как к ректору Академии по электронной почте на адрес apc-eur@bluewin.ch. С программой обучения и условиями поступления можно познакомиться на Епархиальном сайте http://mypage.bluewin.ch/apc-eur/akademija.htm

Очень надеюсь, что с Божьей помощью Апостольская Православная Церковь станет наконец активной и достойной продолжательницей дела таких богословов и практиков церковного обновления, как епископ Антонин (Грановский), митрополит Александр Введенский, священник Александр Боярский, священник Василий Адаменко».

В своем http://www.rapc.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=11&Itemid=1 Обращении от 23 января 2007 года предстоятель АПЦ митрополит Виталий /Кужеватов/ отреагировал на деликатную ситуацию, сложившуюся в АПЦ, из которой решил выйти отец Яков Кротов, который предпочел придерживаться канонической традиции, запрещающей епископу находиться в браке. А владыка Сергий, овдовев, стал епископом, а затем пожелал вторично вступить в брак, на что получил согласие духовенства и общин, находящихся в его юрисдикции, а также от владыки Виталия и отца Глеба Якунина как секретаря Священного Собора. И владыка Виталий заявил:

«Важно подчеркнуть, что наша Церковь имеет конфедеративную структуру, что означает отсутствие жесткой централизованной вертикали власти: каждый епископ и находящиеся в его ведении общины могут соборным путем определять канонические и литургические особенности своего служения. У нас есть общины, придерживающиеся консервативных традиция, и общины реформаторского толка.

Поэтому мы предлагаем клирикам и мирянам, придерживающимся позиции отца Якова Кротова, свободно сделать выбор из трех возможных вариантов:

1) выбрать одного из монашествующих епископов нашей Церкви, который соответствовал бы их требованиям;
2) выбрать целибатного епископа (митрополита Виктора Веряскина);
3) получить отпускную грамоту и искать подходящую церковную нишу для своего служения.

Мы не возражаем против стремления блюсти православные традиции во всей полноте, но не можем требовать этого от остальных общин нашей Церкви, среди которых большинство допускает те или иные реформы.

Двери нашей Церкви открыты для реформаторов и либералов, консерваторов и традиционалистов. Открыты они и для отца Якова Кротова, если он решит вернуться в лоно Апостольской Православной Церкви, в которой он был рукоположен и начинал свое пресвитерское служение. Само название нашей Церкви заставляет вспомнить тот факт, что апостолы были женатыми людьми.

Мы надеемся, что дух Христовой любви победит в наших сердцах,и мы не поддадимся соблазну раскола. Пусть все спорные вопросы будут решены в единстве духа, в союзе мира на грядущем Поместном Соборе Апостольской Православной Церкви».

Собор АПЦ, начавшийся 17 мая 2007 года, закончился 7 сентября 2008 года. На завершающем заседании выступил Лев Львович Регельсон с докладом http://www.rapc.ru/index.php?option=com_content&task=blogsection&id=6&Itemid=11 «Вечное и временное в церковных канонах». Доклад повторяет название известной статьи Николая Афанасьева, написанной в 1937 году, и служит развитием ее основных положений:

«Возлюбленные отцы, братья и сестры! Без всякого ложного пафоса, с полной искренностью позволю себе выразить общее впечатление от происходящего: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра!»

Сегодня мы причислили к лику святых архиепископа Ермогена /Голубева/, который, так же, как отец Александр Мень, но другим способом, осуществлял апостольское служение в тяжкие времена вавилонского пленения России. Возможно, этим актом завершается «эмбриональный» этап развития нашего церковного объединения, длившийся почти восемь лет. Пришедший совсем недавно, как «работник одиннадцатого часа», я попытаюсь внести свой посильный вклад в дело прояснения нашего самосознания.

Кто мы, и к чему призывает нас Господь? В нашей молитве к исповеднику и святителю Ермогену есть такие слова:

«С обновленчеством ревностно боровшийся, помоги нам содействовать Христу в непрестанном обновлении Церкви в Духе Святом».

Не выражают ли эти слова самое главное и самое трудное в нашем призвании? Не состоит ли наша задача в том, чтобы вернуть столь опороченному понятию «обновления» его исконный церковный смысл? Ибо это есть понятие евангельское, новозаветное.

Благая весть начинается со слова Иоанна Предтечи «метанойа» – «изменение», которое Евангелие раскрывает как «новое рождение», то есть онтологическую перестройку, радикальное и глубинное обновление нашей природы. И апостол призывает нас: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Послание к Римлянам святого апостола Павла 12:2).

Идея непрестанного обновления Церкви коренится в догматических основах нашей веры. Церковный консерватизм, избегающий всяких изменений, опирается на следующее рассуждение: «Бог вечен и неизменен, а потому все Его установления и заповеди также вечны и неизменны». И это рассуждение истинно и верно. Действительно, мы знаем, что «всякое даяние и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Соборное послание святого апостола Иакова 1:17).

Но в то же время это есть лишь одна сторона Истины. Бог неизменен в вечности, однако Его творение вечно изменяется во времени. Изменяется, потому что постепенно возрастает и уподобляется своему Творцу. Изменяется вечно, потому что на любой стадии обожения никогда не может до конца отождествиться с Ним. Трансцендентное различие божественной и тварной природы открывает для творения бесконечную перспективу роста. Этот рост, пройдя стадии биологической эволюции, а затем исторического процесса, не прекратится никогда, хотя нам сейчас трудно представить себе последующие стадии. Ибо сказано в Писании: «Ибо от века не слыхали, не внимали ухом, и никакой глаз не видал другого Бога, кроме Тебя, который столько сделал бы для надеющихся на него» (Книга пророка Исаии 64:4). «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла 2:9). Вечная жизнь в Боге не есть неподвижное блаженство («блаженный столбняк», по острому выражению православного философа Светланы Семеновой) – но непрестанное развитие, восхождение от славы к славе. Создав человека, Творец говорит: «Хорошо весьма» (Бытие 1:31) – но говорит Он это, созерцая Свое творение в вечности. Такое созерцание есть прерогатива божественной природы, тогда как для нас, сотворенных и живущих во времени, эти слова означают, что Бог видит в человеке возможность непрерывного возрастания и совершенствования.

Сочетание бытия в вечности с бытием во времени наиболее ярко явлено в личности Иисуса Христа, Которого Халкидонский догмат именует «истинным Богом и истинным человеком». Как Бог, Иисус Христос вечен и неизменен. Как человек, «подобный нам во всем, кроме греха», Он живет и развивается во времени, пройдя человеческие возрасты от младенчества до зрелости и продолжая возрастать в силе и славе после Своего вознесения. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить образ Иисуса Христа, как человека, в Евангелиях, и /как Бога/ в Откровении Иоанна.

Первообразом Церкви служит Сам Бог – Святая Троица. Нетварные Энергии Святой Троицы пронизывают и наполняют Церковь со времен Пятидесятницы, и эта божественная сущность Церкви пребывает вечной и неизменной. В каждом акте Крещения, который делает человека членом Церкви как Христова Тела, действует вся полнота Божества: Отца и Сына и Святого Духа. В этом смысле Церковь, как и Ее божественный Первообраз, является для нас предметом веры и неизменно пребывает в извечном божественном замысле. Также и в каждой Евхаристии, совершаемой отдельной общиной, Тело Христово присутствует «раздробляемым, но не неразделяемым», как гласит евхаристический канон. И это четко подтверждается в Послании восточных патриархов от 1723 года, которое гласит: «Хотя в одно и то же время бывает много священнодействий во вселенной, но не много тел Христовых, а один и тот же Христос присутствует истинно и действительно, одно Тело Его и одна кровь во всех отдельных Церквах верных» (Догматические послания православных иерархов XVII – XIX веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995, стр. 179). Следовательно, в каждом акте Евхаристии таинственно присутствует и участвует вся Христова Церковь, вся совокупность крещенных верующих.

Но если божественная Благодать в церковных таинствах дается не частями, но во всей полноте, то усвоение ее отдельным верующим, отдельной общиной или отдельной «конфессией» всегда неполно, ибо зависит от духовного состояния и свободной воли этого верующего, этой общины, этой конфессии. По своему божественному Первоисточнику есть только одна Церковь, но в силу тварной ограниченности, греховности и несовершенства человека, эта Единая Церковь раскрывает Себя в разной степени и в разном качестве во множестве церковных общин и объединений.

Но если бы даже Церковь состояла только из святых, то и тогда она непрерывно восходила бы от одного духовного возраста к другому. И это продолжится даже тогда, когда исполнятся обетования и «Бог будет все во всем» (1 Кор.1:28). Ибо если вечно изменяется и растет Иисус Христос, то вместе с Ним вечно изменяется и растет, а следовательно, обновляется Церковь, которая есть Его таинственное Тело.

Вот какие глубокие корни имеет идея, а правильнее сказать, заповедь церковного обновления!

И эта заповедь не может быть отвергнута на том основании, что некоторые маловерные и малодушные члены Церкви забывают о Ее божественном происхождении и достоинстве и под видом обновления подчиняют Ее греховным стихиям мира. И всегда оказывается, что никакого подлинного обновления при этом не совершается, но происходит лишь возврат к старым языческим традициям. Поэтому Христос пламенно призывает нас вырваться из удушающих объятий мира, лежащего во зле.

Но Церковь духовно отделяет себя от мира, выделяет себя из него лишь для того, чтобы спасти и привести к Богу этот самый мир. Это разделение между Церковью и миром проходит по сердцу каждого христианина, еще не достигшего полноты обожения. А многие ли достигли его?

Господь сказал: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Евангелие от Матфея 8:12). Поэтому Церковь во времени и в истории постоянно меняет внешние формы своего устройства в соответствии со своей задачей спасения и обожения человеческого рода. Меняясь, она не меняется. Движимая свой божественной сущностью, которая есть любовь, она «для всех делается всем, чтобы спасти хотя бы некоторых» (1 Кор.9:22). Отменяя или изменяя букву канонов, она не нарушает, но исполняет их.

Вот один яркий и актуальный пример - отмена шестым Вселенским собором апостольского правила: «Епископ да будет одной жены муж» (Первое послание к Тимофею святого апостола Павла 3:2). Вводя новое правило безбрачия епископата, отцы Собора поясняют:

«Сие же глаголем не ко отложению или превращению апостольского законоположения, но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее, и о том, да не допустим какого-либо нарекания на священное звание». И далее приводят известные слова апостола Павла: «С Иудеями я был как Иудей… и т.д.» (1 Кор. 9:20-22).

Этот канон не был произвольным измышлением, он просто узаконил сложившееся положение вещей. Когда Церковь стала государственной, тогда, наряду с открывшимися небывалыми возможностями для воцерковления народных масс, возникла реальная опасность обмирщения самой Церкви. В противовес этому расцвело монашество – внешний и внутренний уход от соблазнов мира. Все лучшее, что тогда было в Церкви, сосредоточилось в монастырях. Не удивительно, что народ все чаще избирал и призывал на архиерейское служение именно монашествующих, ибо никто не подвергался имперским соблазнам в большей степени, чем епископ. Народ надеялся – и эта надежда часто оправдывалась, что епископ, связанный обетами целомудрия, нестяжания и послушания, будет успешнее противостоять этим соблазнам, чем епископ, обремененный ответственностью перед своей женой и детьми. Но, как отмечают церковные историки Болотов и Лебедев, и после введения нового канона, еще в течение нескольких веков встречаются женатые епископы, без осуждения принимаемые Церковью.

Сегодня ситуация изменилась на противоположную. Вы все не понаслышке знаете, в каком бедственном духовном и нравственном состоянии находятся наши монастыри и монашествующий епископат. Среди семейных священников сегодня неизмеримо легче найти достойного пастыря, чем среди безбрачных епископов, религиозное и нравственное состояние которых нельзя назвать иначе, как ужасающим. На фоне таких редких исключений, как владыка Ермоген (Голубев), становится еще более очевидным это бедственное положение, сложившееся за последние советские десятилетия, и ни в малой степени не исправленное в наше время. И не пришло ли время, посредством возвращения к букве апостольской традиции, исполнить соборный канон о епископате, изменив его конкретную форму? Конечно, делать это следует постепенно и только в силу жизненной необходимости, «прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее, да не допустим какого-либо нарекания на священное звание».

В завершение своего краткого доклада я хочу сосредоточить Ваше внимание на другом аспекте нашей церковной жизни.

Один их важнейших вопросов, который сейчас стоит перед нами – принцип формирования наших епархий и общин. Таких принципов до сих пор было известно четыре: территориальный, государственный, национальный и миссионерский.

Под государственным принципом здесь имеется в виду совпадение епархий с границами административных районов или областей.

Миссионерский – означает принадлежность епархии или общины к той автокефальной церкви, представители которой в свое время обратили к вере членов этой епархии или общины. Этот принцип тесно переплетается с идеей исторической традиции и преемственности. Именно так складывались епархии Российской Церкви, например, в Китае, Японии или Африке.

Указанные четыре принципа сложно сочетаются между собой, нередко приводя к противоречиям и конфликтам. Так, епархии, сложившиеся на основе русской эмиграции, более всего отстаивают территориальный принцип, так как это позволяет им отвергнуть властные претензии Московской Патриархии, основанные на миссионерском и национальном принципах.

Как всегда в истории Церкви, буква канона лишь выражает и узаконивает сложившееся реальное положение вещей. В апостольскую эпоху, когда верующие вели в основном оседлый образ жизни, естественно, доминировало представление о местных общинах, чаще всего городских. После принятия христианства Империей этот территориальный принцип был приведен в соответствие с внутренним районированием государства: в крупных областях – диоцезах - возникли объединения епархий, названные митрополиями.

В то же время деление на автокефальные поместные церкви в какой-то мере сохранило миссионерский принцип. Вначале их было установлено всего пять («пентархия») – и каждая из них считала своим основателем какого-либо апостола. Но еще большее значение имел столичный статус города, имя которого носила Поместная Церковь: так возникло первенство чести сначала Римской, и второй после нее – Константинопольской Церкви.

Какой же принцип формирования и организации епархий и общин примет для себя Апостольская Православная Церковь?

Устремленная в будущее, она, по-видимому, должна исходить из тех жизненных реалий, которые только начинают складываться и которым принадлежит завтрашний день. И здесь, несомненно, на первый план будет постепенно выходить новый принцип структурирования церковного организма: свободное самоопределение верующих. Ни один из прежних принципов не отменяется, но ни один из них уже не может претендовать на обязательность и принудительность. Любой из указанных четырех типов общности может в той или иной степени влиять на свободное формирование общин и епархий, но и любой их этих принципов может в той или иной степени преодолеваться. Развитие транспорта и средств связи позволяет сейчас без особого труда преодолевать любые расстояния и политические границы. Например, в Европе, в силу небольшого количества православных верующих и их дисперсного расселения, нередко бывает так, что члены одной евхаристической общины живут за сотни километров друг от друга, а один епископ может возглавлять множество общин, пребывающих в разных странах.

Аналогичное положение начинает складываться и в нашем церковном объединении. Принцип непрестанного обновления в Духе, который мы принимаем как специфику нашего церковного служения, будет привлекать к нам верующих из самых разных уголков земли, но при этом мы не можем рассчитывать, что их будет слишком много, и что все они будут связаны между собой близким соседством. Конечно, какой-то из наших пастырей, наделенный особыми благодатными дарами, может собрать вокруг себя общину из своих единоплеменников и соседей – тогда община приобретет местный и национальный характер. С радостью принимая и такие формы церковного строительства, мы не можем закреплять их в качестве канонической нормы. Мы не случайно исключили из своего названия какое-либо государственное или национальное определение (например, Российская или Русская), хотя мы с почтением относимся к тем церковным объединениям, которые, в соответствии с волей своего церковного народа, сочли нужным эти определения сохранить. В Церкви даров много и служения различны - главное, чтобы везде и во всем был Христос.

Если до сих пор епископ рукополагался на какую-то определенную местную кафедру, то теперь нет необходимости строго придерживаться этого принципа. Мы возвращаемся к древнему правилу: «где Епископ, там Церковь» – при этом понятие «где» постепенно теряет свой географический характер. Поскольку мы исходим из того, что епископ (и тем более пресвитер) должен сам зарабатывать себе на жизнь, те есть иметь светскую работу, то его местопребывание определяется прежде всего его жизненными обстоятельствами. В результате «территориальная» связь Епископа с общинами, которые его выбрали или пригласили, или которые вокруг него сложились, будет становиться все более сложной и неоднозначной.

В связи с этим не совсем понятно, почему, например, первый епископ Апостольской Православной Церкви должен именоваться митрополитом какого-то конкретного города. Это именование не есть малозначащая формальность, ибо оно произносится во время Божественной Литургии и в немалой степени воздействует на самосознание верующих. Я не берусь сейчас предлагать какую-то замену этим именованиям, но думаю, что каждому из нас необходимо вдуматься в эту проблему, прежде чем мы сможем выработать какие-то соборные решения.

В заключение я хочу еще раз со всей силой подчеркнуть, что изменяемое, временное в церковном устройстве не есть что-то маловажное и случайное. Если вечное в Церкви есть образ Святой Троицы, то и временное в ней созидается и обновляется божественными энергиями той же Святой Троицы, в непременной синергии со свободной человеческой волей».

Как видим, Лев Львович Регельсон, будучи авторитетным богословом и историком церкви, поставил канонически-выверенные вопросы как экклезиологии вообще, так и конкретных перемен церковного устроения в принципиально-новых современных исторических обстоятельствах. Модернизируется жизнь не только человечества, народов и людей, но и церквей. И это неизбежное модернизирование-обновление церковной жизни происходит целенаправленно волей Соборов или под напором жизненных реалий свершается стихийно на уровне отдельных священнослужителей и мирян, причем наиболее перспективны экклезиологические перемены в том правоверном русле, который обозначил в своём выступлении на завершающем собрании Собора АПЦ Лев Львович Регельсон.