Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Октябрь 2003   →
 1
01.10.2003
13:26:24
23:56:32
 2
 3
 4
04.10.2003
01:05:38
13:15:49
 5
05.10.2003
14:05:51
23:16:14
 6
 7
07.10.2003
15:05:49
23:55:37
 8
08.10.2003
13:55:53
23:16:22
 9
10
11
12
13
14
14.10.2003
10:38:22
11:54:32
15
16
17
18
18.10.2003
03:11:11
12:34:01
19
20
21
22
22.10.2003
15:05:36
23:52:23
23
24
25
25.10.2003
20:00:51
22:41:20
26
27
28
28.10.2003
15:32:10
23:44:57
29
29.10.2003
12:32:45
23:52:05
30
30.10.2003
22:11:31
23:52:07
31
31.10.2003
11:45:01
23:41:36
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Информационный Канал Subscribe.Ru 
К правоверному Реквиему: что предчувствуют Николас Ленс и Херман Портокарреро

Восприятие собственной смерти вроде бы должно быть субъектным, поскольку только
человек в отличие от природного животного или бессмертного небожителя есть «смертный»
и как субъект способен осознать свою смертность. Как подчеркнул Мартин Хайдеггер,
животному не дарована смерть, и животное не умирает, а околевает. Лишь человек
смертен, ибо лишь он выдвинут в Ничто, является его носителем и заместителем
(Уничтожителем). «Выдвинутость нашего бытия в Ничто на почве потаенного ужаса
делает человека заместителем Ничто. Мы настолько конечны, что именно никак не
можем собственным решением и собственной волей поставить себя перед лицом Ничто.
В такие бездны нашего бытия въедается эта ограниченность концом, что в подлинной
и безусловной конечности нашей свободе отказано» (Хайдеггер М. Что такое метафизика?
/1929, перевел Бибихин В.В./ // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления.
Москва: Республика, 1993, стр. 24). «Сущность» же выдвинутого в Ничто бытия человека
(Дабыть=Dasein) заключена в его экзистенции, которая есть «одновременно стояние
внутри открытости бытия (=Быть=Sein), вынесение этого стояния внутри нее (забота)
и выдерживание в предельном (бытие к смерти)». «Сущее (Seiende), существующее
способом экзистенции, это человек. Только человек экзистирует. Скала существует,
но она не экзистирует. Дерево существует, но оно не экзистирует. Лошадь существует,
но она не экзистирует. Ангел существует, но он не экзистирует. Бог существует,
но он не экзистирует» (Хайдеггер М. Введение к: «Что такое метафизика?» /1949,
перевел Бибихин В.В./ // Хайдеггер М., Там же, стр. 31, 32). 

Человек субъектен с момента Грехопадения, однако в ходе истории и повседневного
существования его субъектность заволакивается сущим, она мерцает искорками и
редко вспыхивает пламенем. Поэтому обычно великое таинство смерти низводится
до формального обряда, недалеко уходит от животного околевания. Увы, не каждому
человеку дарована смерть, ибо не каждый человек субъектен. А пламя субъектности
разгорается, когда образуется «критическая масса» экономически-самодостаточных
и потому политически-субъектных людей. В глобальном масштабе это пламя вспыхнуло
в начале Нового Времени с усилением буржуазии Западной Европы («третьего сословия»,
«среднего класса»), на заре эпохи субъектности, которая продолжается вот уже
полтысячелетия и получила новый могучий импульс благодаря нынешней постиндустриальной
(= технотронной, информационной) революции-модернизации. Соответственно в Новое
Время существенно изменилось восприятие смерти, отразившееся в музыке в форме
Реквиема. Новый рывок субъектности, сопряженный с постмодернизмом и его предтечами
в модернизме, привел к трансформации традиционного новоевропейского Реквиема.
Эту трансформацию попытался проследить Марио Корти на Радио «Свобода» в передаче
«Огненный Реквием».

По его словам, «в музыкальной библиотеке Радио «Свобода» оказались Реквиемы Фукса,
Зеленки, Томашека, Дубравского, Берлиоза, Руттера, Хауэлльса, Военный Реквием
Бриттена и Немецкий Реквием Брамса. У меня дома есть Реквиемы Антонио Лотти,
Франческо Дуранте, Михаэля Гайдна, Лукези, Госсека, Чимарозы, Паизиелло, Сальери,
Керубини, Форе. И, разумеется, Верди и Моцарта. Еще оказалось странное сочинение
современного бельгийского композитора по имени Николас Ленс». Вот в этом «странном
Реквиеме» Николаса Ленса под названием "Flamma Flamma /вольный перевод – «Огненный
Реквием»/" просвечивает кое-что интересное, свойственное нынешней обновленной
субъектности. Естественно, я сопрягаю эту новую субъектность с духом «прикладной
эсхатологии». Латынь «писания» (ecriture Жака Деррида) текста Реквиема гласит:

Пламя пламя 
Похищенное у солнца и звезд 
Смелых свет 
Пыл любви 
Чтоб душу освободить 
Чтоб победить мрак 
Тебя освящаем

В сочинении Ленса использованы разные стили и жанры - от музыки Ренессанса и
современной рок-музыки до этнической музыки и World music. Исполняют шесть оперных
певцов - сопрано Claron McFadden, меццо-сопрано Laverne Williams, контр-тенор
Gary Boyce, тенор Zeger Vandersteene, баритон Henk Lauwers, бас Marcello Rosca,
хор Бельгийского Радио и Телевидения и певицы из ансамбля "Тайна болгарских голосов"
- Надька Караджова, Анастассия Костова, Кера Дамьянова; ансамбль традиционных
инструментов - флейта, гобой, английский рог, труба, четыре скрипки, ударные;
а также электронные клавиши, другие электронные инструменты и, опять-таки, инструменты,
называемые сегодня этническими. 

Как видим, сознательно задействован почти весь спектр человеческого музыкального
инструментария, чтобы подчеркнуть вселенскость Реквиема и музыкально перезагрузить
матрицу всего сущего. Но это – форма. Важнее содержание – смерть Бога, смерть
Отца:

Покрывайте зеркала 
Умер отец 
Ненавидим и любим его 
Чью кровь и имя 
Носим без утешения 
Покрывайте зеркала 
Лицо отца 
Как маску нашей смерти 
Как шрам жизни 
Носим без утешения

Автор текста этого языческого Реквиема - бельгийский писатель и дипломат Херман
Портокарреро - так объясняет задачу, которую он и композитор Николас Ленс себе
поставили: "Задача состояла в том, чтобы написать работу, которая по своему замыслу
и структуре приблизилась бы к латинскому Реквиему, но была в то же время скорее
нерелигиозной, более светской и магической по содержанию. Мы решили, что лучше
всего употреблять латынь. Во-первых, потому что латынь передает некий мистицизм,
что естественно соответствует нашей задаче. Во-вторых, потому что латынь, как
ни парадоксально, с одной стороны язык мертвый, а с другой универсальный. Латинский
текст способен выразить эмоции, совершенно противоположные религиозным чувствам
традиционных текстов Реквиема. Контраст здесь вопиющий. Кроме того, с точки зрения
автора, крайняя лаконичность и потенциал латинского языка в смысле understatement,
недосказанности, являются в то же время и вызовом и огромным преимуществом, особенно
когда речь идет о глубоко эмоциональной теме. И, наконец, потому что латынь с
ее крепкой "костистой" структурой звучит прекрасно". 

Смерть Отца в «прикладной эсхатологии» сопряжена с Великим Богосаможертвоприношением,
свершаемым руками Его детей (человек), – с закланием Агнца:

Агнец пречистый 
Белоснежный 
Нож в горле твоем 
Да не поколеблется 
Ударь жрец 
И пусть хлынет кровь 
Из дымящего нутра 
Как пламя 
Как солнце из мрака

Реквием Николаса Ленса состоит из 14 номеров: Hic iacet 1 и 2 - Здесь лежит;
Sumus vicinae - Мы соседки; Tegite specula - Покройте зеркала; Complorate filiae
- Плачьте дочки; Vale frater - Прощай брат; Amice mi - Друг мой; Corpus inimici
- Тело недруга; Deliciae meae - Сладкая любовь; Flamma Flamma - Пламя пламя;
Ave ignis - Здравствуй огонь; In corpore - В теле; Agnus purus - Агнец непорочный;
Ardeat ignis - Гори огонь. 

Кто знает, какие мысли бушуют в головах присутствующих на похоронах? Соседки
стоят у гроба - "Смотри, как красиво лежит. Будто спит". Сакральное и профанное
переплетены, как и полагается на пиру сущего, на пиру во время Чумы:

Мы соседки 
Красиво как лежит 
Будто спит 
Кому льют вино 
Горе вдове 
Горе детям 
Оторви свой зад женщина 
Здесь сижу я 
Дайте мне вино 
Горе вдове 
Горе детям 
Простыня истрепанная 
Стерва даже 
Кольцо его 
Да зуб золотой стащила 
Горе вдове 
Горе детям 
Укус любовника 
на шее старой шлюхи 
Она благоухает 
А он уже смердит 
Горе вдове 
Горе детям

Эсхатологическое очищение, нырок в Ничто Забыть – через огненную купель, через
низвержение в Отверг и выныривание в Отвор, как описывается квантово-релятивистской
моделью Свивания Небес и последующего Большого Взрыва:

Здравствуй огонь очищающий 
Здравствуй огонь искупающий 
Весь мир заполняешь 
И движешь им 
Исполнь небо 
Пыла твоего

В чем же сущностное отличие традиционного новоевропейского Реквиема от современного,
от Реквиема начинающейся эры «прикладной эсхатологии» (Правой Веры)? Структура
"Огненного Реквиема", как указал автор текста, каким-то образом подражает схеме
траурной заупокойной мессы. Это становится явным особенно в номерах In corpore,
Agnus purus и Ardeat ignis. Но в тексте Хермана Портокарреро, в отличие от литургического
Реквиема, - и здесь коренное отличие правоверной субъектности от вульгарно-традиционной
христианской! - не забота о спасении души, не страх перед Страшным Судом, не
молитва о покое дущи, не мольба о прощении грехов, а первозданные чувства, первородные
эмоции, те слабости нашей человеческой природы, которых не должно стыдиться перед
смертью. Пусть торжествует ницшеанско-бунтарское в новом сверхчеловеке, снимающее
то приземлено-социальное, что стремится нас десубъектизировать. Внутренний бес,
который берет верх, мрак внутри, побеждающий свет - ненависть к покойному, сплетни,
граничащие с кощунством. Кто не видел фильмов о мафии, показывающие присутствие
убийц на похоронах убитого, на лице маска скорби, на душе злорадство:

Тело недруга
Оплевываю
Ненависть была как пламя
А жизнь моя
Пусть будет возмездием

И в то же время этот Реквием - светлое сочинение: Libera ardor sacer animam (Освободи
пыл священный души) – 

Здесь лежит тело 
Тюрьма души 
Еще растут 
Волосы и ногти 
Колесо жизни и смерти 
Все крутится одинаково 
Светит и портит солнце 
Живет и умирает плоть 
Неси цветы сестра 
Чтоб запах мертвых 
Живых не будоражил 
Бросай камни брат 
Чтоб гриф танцующий 
Гроб не осквернил 
Здесь лежит тело 
Тюрьма души 
Вещество вселенной

Композитор Николас Ленс искал вдохновения у огнепоклонников, которые все еще
существуют в отдаленных углах земного шара. Вместо канонической скорби - спокойное
принятие смерти как естественное явление - смерть во плоти, смерть как центр
и пик жизни. Как заявляет композитор: "Для меня то, что делает жизнь выносимой,
так это уверенность в том, что я иду навстречу кончине, потому что признание
этого факта - единственный путь безоговорочно и свободно получать удовольствие
от жизни". «И надо отдать ему должное, - замечает Марио Корти, - он не использовал
тему "Dies irae" из григорианского католического "Реквиема" для создания своих
варварских эффектов, как это делали, например, Камиль Сен Санс в своей «Dance
macabre» или Франц Лист в "Totentanz"». Как говорил Николай Лисовой в посвященной
мне поэме «Двое из Эфеса» - «Вечность – только промежуток Из огня в огонь». Смерть
– не просто момент перехода, а обретение первозданности  неземной любви. И в
Deliciae meae воспевается Любовь, что движет Солнце и светила и рождает новый
цикл сущего:

Мой сладкий 
Твоя прелесть 
Даже смерть побеждает 

Последний раз помою 
Твое нагое тело 
Моими слезами 

Костер гореть не может 
Выше пламени 
Любви моей 

Ненавижу гробовщиков 
Которым разрешено тебя трогать 
Я им завидую 

После меня 
Ни один любовник 
Кроме смерти 
Тебя не познает

Поверхностному взгляду может показаться, что сочинение Николаса Ленса - которое,
кстати, было впервые исполнено в католическом костеле в бельгийском городе Мехелен
- граничит с кощунством. Нет! Оно граничит с «прикладной эсхатологией», с Правой
Верой.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное